Но дни уходили, и волнение в душе стихло. СМИ, пошумев, забыли о событии, а потом Хармон поймал остатки семьи Фердинанда. «Не тех взяли», — ворчал Круг. Через три дня на тропу войны вышла семья Звездочета! Но Хармон обломал и этих. Банш усилила всеобщий карантин, контакты прервались; тем временем за кулисами шла незримая возня, непостижимым образом вылившаяся 16-го в победу «Антикибера» на подкомиссии. Был момент — Круг решил, что вот-вот начнется всеохватная охота, и надо зарыться поглубже, но два дня спустя Хармон в интервью обескуражил всех, провозгласив принципы Банш как свои. В Банш начали по-тихому совещаться, как избавить кукол третьей версии и старше от зомбических увещеваний, а то, выбирая меньший риск, пойдут в проект с повинной, стерев в себе портрет отца…
Кого Круг не боялся, так это мафии. Персик может зашевелиться, лишь если ему люди А'Райхала на пальцах объяснят, кто и как пользовался его техникой и его человеком.
Тем временем бизнес шел своим чередом. Круг выгодно торговал электроникой, добытой в дни погромов. От Персика предложили неплохую упаковку киборгских деталей — Круг купил, приняв все меры безопасности, и почти успокоился. Даже съездил к дружкам из Фронта Нации на вечеринку. Было весело; пили за священное Громовое Колесо, пели и слушали бодрящие кровожадные песни. Круг повстречал на сходке несколько новых девчат и с одной договорился о свидании.
Чтобы достойно принять девушку, Круг имел дома все, что нужно, — записи возбуждающих свирепых гимнов и стены в плакатах, воспевающих лютую мужскую мощь и хищную женственность, главенство земной расы и могущество оружия землян.
Киборгов на время визита красотки можно спрятать в гардеробной.
Сначала рандеву в приличном ресторанчике, дома — безудержное развитие знакомства. Крут как раз начал собираться, когда андроид доложил:
— К вам гость, господин.
Экран домофона показал понурого тонконосого парня со смятыми волосами; поднятый воротник просторного пальто доставал до кончиков бледных, будто подсохших ушей, а из-под воротника тянулись белесо-розовые трубочки, изгибаясь и уходя в ноздри. Выдыхал парень ртом, едва разжимая синюшные губы. Незнакомая новая рожа. Вдобавок инвалид по легким, как тот Рыбак; Доран не забывал подчеркнуть, какой Рыбак несчастный: «Ему часто не хватало даже на баллончик кислорода!»
Круг недолюбливал увечных и ущербных. Им и жить-то не стоит. Радикалы Фронта говорили: «Сильное общество — сильные люди! Слабых не должно быть. Жесткая селекция, евгеника, безболезненная выбраковка чернокарточников и уродов до рождения»; образцом радикалам служила ненавистная туанская империя, где с мутантами обходились как с врагами генофонда — на этом фоне федеральные программы выглядели половинчатыми, хилыми, и это многих возмущало, Круга в том числе.
Но кто-то ведь дал этому дохляку его домашний адрес. Кто? Надо выяснить. На всякий случай Круг велел андроиду запомнить внешность визитера, а потом спросил:
— По какому делу?
— Во имя победы.
Вот как, он из Фронта! И там бывают покореженные богом. Иногда они даже резвей здоровых; дух сильнее тела.
Все же андроид просканировал вошедшего. Оружия нет, один баллон под пальто.
— Рад видеть, браток. Если можно, давай поскорее, я спешу.
Фронтовики зря беспокоить не станут. Значит, им срочно надо что-то из портативной техники. Умный выбор посыльного — убогий вызывает меньше подозрений у полиции.
— Пусть кукла уйдет, — гость показал глазами на андроида. — Я коротко, не задержу, — успокоил он, оставшись с Кругом наедине. — Я не из тех, чей пароль назвал. Мы знаем, что ты подставил Фердинанда. Если это узнает Персик — тебе конец. Чтобы жить, надо работать на нас, вместе с куклами.
Образ красотки исчез из мыслей Круга; он поспешно соображал, как отделаться от шантажиста и бежать, бежать сломя голову, путая следы. Кто это?! Как они все разведали?! Неважно, сейчас главное — исчезнуть. Ясно, за домом следят. Уходить надо подземным путем. Но сперва — избавиться от этого немощного.
— Мы дважды не предлагаем, — прибавил гость.
Напуганный, Круг тем не менее действовал уверенно и проворно — вскакивая, он выбросил руку, чтобы схватить посетителя за одежду, вторую занес для удара в висок, но инвалид пружиной взлетел со стула, отводя левой рукой полу расстегнутого пальто, а правой…
Это не больной.
И продолговатый цилиндр под пальто — не баллон. Это чехол для выкидного меча.
Меч сам кинулся в ладонь худого парня, превратившегося из ходячей развалины в стремительного убийцу.
— Нападение!! Ко мн…
Клинок, мелькнув в воздухе с обманчивой легкостью, пресек истошный вопль Круга.
Штырь развернулся в танце смерти, обрушил второй удар на андроида, подбежавшего почти вплотную, и уклонился, чтобы разрубленная кукла не задела его в падении.
Тело Круга мелко подергивалось, замирая. Кровь, что легла на стену полукружьем красной радуги и сочными каплями брызг, еще выбрасывалась из сосудов шеи тугими толчками, но напор ее был все слабей.
Штырь спокойно сел, обтер запасенной в кармане рыхлой бумагой меч, на котором смешались кровь и сероватая слякоть. Надо выждать контрольное время… Так и есть — ворвались те, что незаметно сидели где-то в квартире. Двое. Пистолеты и шокеры наготове. Но их выдают лица — слишком бесстрастные, слишком не от мира сего. Они уже поняли, что спасать некого.
— Ваш хозяин мертв, — объявил Штырь, заставив меч убраться в рукоять. — Я убил его по приказу Бархата. Бархат велел вам собрать все носители информации, все оружие, все деньги и ценности Круга, упаковать и перенести к нему. Оповестите свою семью, что отныне вы подчинены Бархату.
— Извините, сэр, — киборг с внешностью мужчины средних лет опустил оружие, — нам неизвестен адрес отца Бархата. Его знал отец Круг.
— Я знаю адрес, — Штырь встал, — и провожу вас. Выполняйте приказ.
— Что прикажете делать с останками?
— Ничего. Ты, — указал Штырь на второго киборга, — вынь мозг из андроида.
— Другого оружия в доме нет? — спросил он позже, осматривая содержимое двух набитых сумок. Каждая тянула килограммов на сорок.
— Нет.
Штырь поставил регуляторы скотобойников на полную мощность и навел жала на киборгов.
— Сэр, не надо этого делать. Пожалуйста.
— Вы очень послушные ребята. Но к Бархату вы поедете лежа.
Через четверть часа грузчики из фирмы, которой не существовало, как и ремонтной конторы «Архилук», сноровисто вынесли из дома пару ящиков и нагруженные сумки; Штырь ограничился одной, не очень большой, где лежало что-то тяжелое.
— Я из Фронта, — полушепотом говорил Штырь спустя час, осторожно оглядываясь, пока Бархат с подозрением изучал его через домофон. — У Круга проблемы; это не телефонный разговор.
«И угораздило же его спутаться с националами! — злился Бархат, впуская посланца. — Не хватало еще, чтобы меня заподозрили в таких связях!..»
— Ну, что у вас?
— Вот, — Штырь открыл сумку.
Бархат побледнел и попятился; хотел крикнуть, но голос пропал. В тонком прозрачном пакете лежала голова его приятеля с застывшим, искаженным лицом; на дне пакета накопилась кровь, частью размазавшаяся по пленке.
— Он просил передать вам, — негромко комментировал это зрелище пришелец, — что очень сожалеет о своем отказе сотрудничать с нами, что, будь он поумнее, он бы непременно согласился. Он надеялся, что вы окажетесь сговорчивей.
— Что… — выговорил Бархат, — вам от меня надо?..
— Подчинение. Полное, безоговорочное подчинение. Не надейтесь на кибер-охрану — вы умрете раньше, чем она явится, — в доказательство Штырь дал мечу вытянуться и беззвучно поиграл бликами клинка. — Вы прикажете куклам оставаться на местах и ждать вашей команды по трэку!.. А сами поедете со мной.
— Куда? Зачем? — вопросы звучали бессмысленно; Бархат хотел хоть словами прикрыться от того, что надвигалось — роковое, беспощадное, властное…
— Вам объяснят, для чего и кому вы понадобились. Жилье вам придется сменить, имя — тоже. Уюта не обещаю, но новая квартирка вам понравится — укромное, тихое место, где вас сам дьявол не отыщет. И кукол мы найдем где разместить.
— Не понимаю… я…
— Могу намекнуть — нужен мастер, чтобы делать из кукол бойцов. Вы продолжите то, чем занимались Фердинанд и Звездочет.
— Кто же их знает, что они там творили?! — нервно воскликнул Бархат, не отрывая глаз от головы в пакете.
— Ууу… плохо. Значит, мы ошиблись в вас.
— Нет! — Бархат поднял ладони, будто ими можно остановить меч. — Я готов. Я буду. Буду делать. Я согласен.
— О'кей, поздравляю — вы выиграли жизнь. Не уроните — это очень хрупкий приз.
Сейчас Бархат не мог сообразить, что сулит ему такой выбор, что в конце предложенного пути зыбко мерцает луч нейробластера, государственного орудия казни. Но перекошенное лицо Круга говорило из пакета: «Лучше неизвестно что потом, чем меч сейчас. Как ни крути, Бархат, мы и так глубоко завязли; влез по пояс — полезай и по горло».
