пятнадцать – тринадцать из металлических шкафов и два сползших с Узера и Эмуля, хотя сказать точно, что откуда взялось, было невозможно. Свернувшись клубками, мерц-покровы сжались как можно плотнее, и уже довольно скоро на полу перед Стэном лежало пятнадцать разных оттенков словно бы сделанных из мрамора мячей размером не больше шара для кегельбана. Остановившись в дверях лаборатории, Дарла следила за действиями Стэна. Она уперла руки в бока и многозначительно постукивала мыском ноги по полу. Стэн подошел к ней и прижался к ее забралу своим. Лицо Дарлы было сурово.
– Что за ерунду ты там творишь, Муни, болван ты эдакий?
– Дарла, киска, не забывай, что я все-таки спас тебе жизнь. Мой Плащ попросил меня сбросить эти шары вниз с балкона. Мы выполним его просьбу, потом пойдем заберем Вэнди и вместе вернемся домой. Опасности нет, и торопиться нам особо некуда, потому что все бопперы мертвы. Это я убил их всех – чипоедом, который принес в себе. Это было задание, с которым меня посылало сюда ОСЦС, так что будь умницей, стой и помалкивай, красавица.
Настала очередь Стэна отдергивать голову и прерывать разговор. Чтобы позлить Дарлу, он выложил шары в аккуратный треугольник, как перед началом бильярдного поединка. Нарушение пространственной ориентации сильно затрудняло его задачу, но Плащ помог ему. Взяв два крайних шара – сразу три нести было неловко, – он отнес их, следуя за голубой путеводной звездой, через хитросплетение тоннелей к балкону. Дарла тихо двигалась за ним следом, тоже с двумя шарами в руках. Очутившись на балконе, она вздрогнула от изумления – она никогда не видела раньше Гнездо целиком.
Стэн отыскал в центре среди строений раскинувшегося внизу города световую площадь. Прямо от центральной площади к стене, на которой они стояли, тянулась прямая, как луч, улица. Положив один шар мерц-покрова на каменный пол балкона, обеими руками он поднял другой шар высоко над головой и, размахнувшись, с силой бросил его вперед и вверх. Шар полетел по пологой низкогравитационной дуге и, опустившись точно на улице, высоко подпрыгнул, снова опустился, подпрыгнул опять и выкатился прямо на залитую ярким солнцем площадку. Тогда он поднял второй шар и тоже бросил его, после чего Дарла бросила два своих шара.
Когда они оказались на балконе с шарами в четвертый раз, на долю Дарлы остался только один шар. Она размялась, и ее настроение существенно улучшилось.
– Последний шар, Муни. Теперь мы можем идти?
– Да, спускаемся. И зови меня лучше Стэн. Там на столике в лаборатории я заметил несколько инфокубов. Ты не знаешь, что это такое?
– Это персональные кубы Эмуля и каких-то его друзей. Он берег их как зеницу ока. Думаешь, стоит захватить их с собой? Ты знаешь кого-то, кто захочет купить их у нас?
– Черт, думаю, нам лучше не забивать себе этим голову. Лично я предпочел бы забыть о бопперах навсегда. Знаешь, я даже рад, что плесень убила их.
Следуй за звездой, Стэн, она приведет тебя к Вэнди.
Спустившись по стене вниз на дно Гнезда, по окружной дороге они двинулись на другую его сторону. Они шли и шли до тех пор, пока голубая звездочка не нырнула вдруг в один из прорубленных в камне проходов. Они свернули туда же и через несколько минут уже были на гидропонной ферме.
Дарла взяла рычаги на себя, и не прошло и двух минут, как внутренняя дверь шлюза зала с танками распахнулась перед ними. Вэнди по-прежнему находилась там, где Стэн ее оставил, хотя уже не сидела, а лежала на боку, таращась прямо перед собой широко распахнутыми глазами. Она разглядывала свои пальцы и забавлялась с ними. Стэн стянул Плащ с лица, и вслед за ним то же сделала Дарла.
– Ну и вонь здесь, – поморщилась она. – Значит, это и есть Вэнди? Дьявол, вот уж бедняга. Она как ребенок, точно, как ты говорил. Кстати, ты видел эту яркую дыру там, наверху? До нее так же далеко, как до неба.
– Согласен, – отозвался Стэн. – Но без Вэнди я никуда не пойду. Ради нее я все это затеял, и только с ней я уйду, понятно?
Позволю себе внести предложение,раздался голос в голове Стэна.Этот плащ, который ты принес для нее, он поможет ей идти.
– Ты слышишь, как твой скафандр разговаривает с тобой? – спросил он Дарлу.
– Так это скафандр говорит? А я решила, что у меня галлюцинации оттого, что я так долго сидела взаперти. Так эти штуки, что же, в самом деле живые?
– Они всегда были разумными, просто теперь, после того как внутри них поселилась плесень, они значительно поумнели. Я называл их Плащами Счастья, но теперь, может быть, их лучше звать плесенниками? Мой Плащ – мой плесенник – говорит, что скафандр, который я принес для Вэнди, поможет ей передвигаться.
И будет говорить через нее.
– И будет говорить через нее, – подхватила Дарла. – Перестань, мне неприятно.
Она шлепнула рукой своего плесенника, идущего разноцветными разводами.
– Сделай, как он говорит, Стэн.
Он обернул Вэнди оставшимся мерц-покровом, плотно окутавшим ее тело. Долгое время после этого ничего не происходило. Но потом Вэнди начала дрожать, сначала тихо, а потом все сильнее. Наконец дрожь прекратилась, и она снова замерла. Прошло еще немного времени – Вэнди пошевелилась и встала. На этот раз задрожал Стэн. Протянув трясущуюся руку к Вэнди, он отвел с ее лица мерц-покров.
– Привет, – ясным и веселым голосом произнесла она. – Как я рада тебя видеть!
Голос ее звучал точно так же, каким он запомнил его с давних времен, ничуть не изменившись.
– Ох, Вэнди.
Стэн прижал ее к себе и крепко обнял.
7 марта 2031 года
Когда она открыла дверь, на пороге стоял незнакомец. Он был толст и бледен, на вид ему давно перевалило за сорок, и его ботинки и костюм были дешевыми и сильно поношенными. Напряженное и по-юношески устремленное выражение лица незнакомца совсем не вязалось с одутловатостью и нездоровым видом его кожи, какой-то опухшей и водянистой. Возможно, когда-то давно, в молодости, он был довольно симпатичным, но с тех пор сильно изменился, то ли под грузом жизненных передряг, то ли чего-то другого, очень серьезного, возможно, болезни, нарушения гормонального обмена или подобного недуга. Делла похвалила себя за то, что предусмотрительно оставила на двери цепочку.
– Кто вы такой? – спросила она через дверную щель.
Она недавно переехала и держала свой адрес от посторонних в тайне – слишком живо было воспоминание о ненависти
