- Да нет, нормально все. Заходи, заходи.
Зиро услышал звон бьющегося стекла.
— Да успокойся ты! — рявкнул Пипетка. — Это я не тебе, — торопливо пояснил он.
- Что там у тебя твориться?
- Да ничего. Давай скорее, — Пип повесил трубку.
Хмм, подумал Зиро и пошел одеваться. Натянул художественно драные джинсы. Долго выбирал футболку, их у него было великое множество, наконец, остановился на черной, с инопланетным захватчиком из классической видеоигры Space Invaders. С тем, что второй слева в третьем ряду. Сверху — свою любимую мегафункциональную куртку болотного цвета в стиле урбан-милитари от UB, 'Una Bomber' — конспиративного бренда европейского антиглобалисткого подполья, они, под видом функциональной уличной одежды выпускали амуницию для уличных боев. Куртка была сшита из негорючей, водоотталкивающей материи с программируемой жесткостью — по внутренний стороне шел секретный шнурок, если его затянуть, куртка твердела и вполне держала удар ножа. В растягиваемом, эластичном воротнике прятались антигазовые фильтры. В капюшоне — звукоизоляционная прокладка, защита от шумовых гранат. В воротнике — солнечные батареи. Ну а всякие устройства типа радиоджаммера и системы лазер-таггинга, Зиро спорол, на это у него были свои методы. Венчали сегодняшний дресс-код кеды. Обыкновенные, бесхитростные кеды на твердой подошве. Зиро обулся и взял с полочки у зеркала кругляк пленки, заготовленный для Михалыча. Взвесил его на ладони. Ну, нормально. Хватит за аренду узла заплатить за следующий месяц. Он спрятал бобину во внутренний карман куртки. Одел агменты. Посмотрел на себя в зеркало.
- Ты со мной разговариваешь? — Зиро сложил пистолет из ладони и наставил на свое отражение. Отражение нахально ухмылялось, сверкая нанодентовой улыбкой. Зиро открыл дверь.
Небо было того редкого лазурного оттенка, который обычно бывает только на заставках операционных систем. Как же хорошо когда не зима, думал Зиро, идя по по проспекту Ракетостроителей. Зиму он ненавидел. Солнечная радиация действовала благотворно, и на душе у Зиро стало радостно-спокойно, настолько, что он даже не пнул ногой лягушку, попавшуюся по пути. Аи, в дефолтовом режиме, в припрыжку бежала рядом с ним, иногда замирая у хот-спотов, и приложив ладонь к уху, вслушивалась в датапотоки. Зиро же слушал музыку, свою любимую японскую рок-группу Го Го Нана Иичи Хачи Хачи, временами подыгрывая на воображаемой гитаре, когда начинались эти невообразимой красоты гитарные соло, которыми так славилась группа. Он шел и думал, о том, как же крут их первый альбом 'Дасоку Хокку'. Что годы идут, знание увеличивает скорбь, и все такое, а 'Дасоку Хокку' ничего не делается. Все также сильно вставляет, как и в первый раз. Может дело в молодости? Нет, конечно, у ГоГо нет проходных альбомов, да что там альбомов, нет проходных песен, все, к чему прикасаются пальчики Накасимы Юу, превращается в золото. Но все же есть в 'Дасоку Хокку' что-то особенное. Что-то такое, как это сияющее солнце над его головой.
Как всегда, Зиро транслировал свою плейлист по FМ-радио. Зиро дослушал до 'Рокку' и заметил, что за ним увязался молодой, долговязый тип, в переливающейся разными цветами голо-тишке и в джинсах со вставками из телекса. Модник, типа. На парне были агменты марки visionix предпоследней модели с желтыми стеклами. Долговязый догнал его и, извинившись, спросил, что за такую классную группу он слушает? Зиро, мысленно вздохнув, ответил, что это японская рок-группа, Го Го Начи Ичи Хачи Хачи, что это лучшая рок-группа в мире и что стыдно ему, такому здоровому лбу, не знать таких простых вещей. Здоровый лоб трогательно устыдился, и спросил, как это пишется, а то, он не знает японского языка. Зиро терпеливо ответил, что название пишется по-английски: Go, восклицательный знак, Go, восклицательный знак, 7188. Зиро видел, сквозь желтые стекла его агментов, как он пытается вбить название группы в строку сетевого поиска. 'С пробелами?', - спросил здоровый лоб. Вот дурень, подумал Зиро. 'Открой канал', - сказал он. 'Я сейчас тебе все солью директом'. Они соединились, и Зиро закачал ему все, что у него было под тэгом 'Go!Go!7188'. Из агментов это выглядело так: перед Зиро, на уровне глаз, в воздухе возникло несколько иконок папок с файлами. Зиро сгреб папки и бросил их в сторону долговязого, который ловко их поймал. Без агментов все это выглядело, как два случайно встретившихся на улице человека вдруг стали перебрасываться воздухом.
Здоровый лоб сердечно поблагодарил и просветленный, пошел своей дорогой. Зиро, покачивая головой, посмотрел ему в след и, чтобы впредь не доставали, прицепил к своему радиоканалу поясняющую метку с гиперлинком, и продолжил свое рок-путешествие. К Ракете он вышел как раз к C7 полупанковской прыгалки со второго альбома Go!Go!7188 'Гётаку'. Он если и уступал 'Дасоку Хокку' по степени разрыва мозга, то лишь самую-самую чуть.
Это была РКК Н1-Л3, огромная ракета-носитель (больше просто не построишь — рухнет под собственной тяжестью) она должна была доставить советского человека на Луну, да не сложилось. По форме РКК Н1-Л3 очень напоминала морковку, поэтому Зиро называл ее 'джетто нинжин', то есть 'реактивная морковка' — так называлась одна из его самых любимых песен у Go!Go!7188. Хотя конечно эта песня была совсем не про то, как Советы облажались с Луной. После провала советской лунной программы одну из ракет притащили в Воркуйск-8 и украсили ей Проспект Ракетостроителей. В советское время это широко практиковалось — украшать В8 всякими такими ставшими не нужными, но все равно, совсекретными штуками. В Ракету по крытым эскалаторам поднимались люди — теперь в ней был торговый комплекс, известный своими совершенно космическими ценами.
Зиро миновал Ракету, и вышел на одну из центральных улиц города, улицу имени Академика Глушко. Это был дорогой район, земля тут стоила каких-то совершенно безумных денег, поэтому на этой улице бизнес держали только те, у кого эти безумные деньги водились: банки, датабанки и тайнохранилища. Последних было больше всего, прямо одно за другим; Код Энигма, Mystery House, Ангар 51…. Зиро видел сквозь большое окно из бронированного стекла, как внутри 'Ангара' снуют девушки в респираторах и белых обтягивающих трико. Одни сосредоточенно перемыкали штекеры на распредщитах, другие деловито сновали туда-сюда, с тележками гружеными бобинами пленки. Вооруженные автоматами охранники на входе лениво провожали его взглядами.
Видимость стремительно ухудшалась — спам с боем пробивался сквозь фильтры интерфейса, облепляя все поле зрения агментов анимированными рекламными баннерами. В Аи отмахивалась от них веером, но где там. Можно было, конечно, на время снять очки, но тогда в бой за внимание потребителя вступали медиафасады, телебилборды, громкоговорители и голопроекторы. Перед Зиро в воздухе нарисовалась синтетическая красотка, в одном нижнем белье. Красотка томно улыбнулась и сказала: 'Дорогой, я умею хранить тайны' и приложила указательный палец к алым губкам. Реклама в этом районе совершенно теряла всякий стыд. Зиро решительно прошел сквозь рекламный фантом.
Сегодня на улице было полно народу — толи погода, толи праздник, толи и то и другое. В очках Зиро силуэты прохожих были усыпаны красными точками, это датчики фиксировали источники электромагнитного и инфракрасного излучения. В очках остался американский софт, который по данным сенсоров, автоматически ранжировал людей по степени опасности для общества. Шкала от А до E, где Е безобидный овощ, а А потенциальный террорист. Если верить агментам, потенциальным террористом был каждый второй.
Станция монорельса, куда шел Зиро, располагалась неподалеку от памятника Сталкерам. Идея внушительной, метров десять в высоту скульптурной композиции из коричневого сплава, была позаимствована у классического полотна 'Бурлаки на Волге'. Трое мускулистых сталкеров, увязая по колено в металлической грязи, с героической озабоченностью, тащили за собой несколько надувных лодок груженых мешками. Особенно скульптору удались лягушки; их тупые морды самодовольно блестели на солнце. Зиро поднялся по эскалатору на довольно людный перрон. 'Пуля' не заставила себя долго ждать. Он вошел в разъехавшиеся с шипением двери, и выбрал место рядом с мальчишкой лет десяти в больших наушниках.
Сосед его игрался с куском эластики. Эластикой называли обширное семейство наноматериалов, эластомеров с программируемой растяжимостью и пластичностью, которые вошли в обиход не так давно. Эластика парадоксальная штука, Зиро, помниться, обалдел, когда в первый раз ее увидел. Но потом, конечно привык, потому что к хорошему привыкаешь быстро. Эластика это, грубо говоря, наномодифицированная резина. Но если обычную резину растянуть, а потом отпустить, она снова сожмется до своего первоначального размера. А вот эластика так и останется натянутой, если её слегка перекрутить при растягивании. В ходу было две основных разновидности эластики: механическая, типа той, c которой забавлялся его сосед, и электрическая, которая перестраивала свою молекулярную структуру под воздействием электрических импульсов. Электроэластику широко использовали в компьютерной индустрии, например, в секс-интрефейсах. Да и вообще — это была одна из тех, казалось бы, мелочей которые, на самом деле, меняют весь мир навсегда.
