Воды хлынула ледяная. Совершенно. Чертыхаясь, я выключил воду. Не зря вчера перед домом шумел экскаватор и разрывали трубы.
Одна из самых больших радостей жизни – полусонному влезть под горячий душ, погонять температуру вверх-вниз, обтереться шершавым полотенцем.
И то не получается.
Летом я бы ещё рискнул принять ледяной душ, но не сейчас, в промозглый холод.
Чёрт возьми, дело ведь даже не в гигиене, потерплю до вечера. Проснуться толком не получится, так и прохожу весь день полусонный!
Хотя…
В моём гостиничном номере в Диптауне тоже есть ванная комната.
Принять душ в глубине… замечательная идея…
И очнуться вечером, когда придёт с работы Вика.
– Хрен, – коротко ответил я самому себе. Снова влез в ванную и с воплем облился ледяной водой.
Кажется, мне недавно хотелось спать? Судорожно растираясь полотенцем, я поискал в себе остатки сонливости и ничего не нашёл.
Записка, вручённая мне Маньяком, была распечатана и торчала из принтера. Молодец, Вика. Помнит, как надо поступать с информацией. Я оторвал листок, посмотрел.
Телефонного номера не было, только адрес. Чингиз жил в центре, у Красных Ворот. Это хорошо, добираться по прямой, и не слишком долго…
Я спрятал листок в карман и пошёл одеваться.
Вот об этом надо было предупреждать…
Я постоял перед ажурными металлическими воротами, за которыми виднелась будочка охраны и два каменнолицых мордоворота в полувоенной форме. За будочкой – аккуратный, ухоженный сад, лишь дальше здание. Не очень высокое, этажей пятнадцать, зато такой причудливой формы, будто я не в Москве, а в Диптауне.
– Жаль, смокинг забыл, – буркнул я самому себе под нос.
Чингиз, оказывается, «новый русский».
А я думал – хакер.
Я протянул руки к воротам – и те плавно, беззвучно распахнулись. На каменных мордах охранников проступили ухмылки.
В конце концов!
Я подошёл к будочке. На меня смотрели с любопытством, но здороваться не спешили. Никак я не походил на обитателя или гостя этого дома. Не заслуживал уважения.
– Мне в тридцать первую квартиру, – сказал я, украдкой заглядывая в бумажку.
Видимость вежливости со мной соблюдали.
– Вас ждут?
– Нет… наверное.
– Тогда – что?
Крепкие парни, и скучновато им тут. Весь день улыбаться нуворишам – щёки сморщатся. А тут пришло недоразумение в потёртых джинсах и старой куртке, стоит без зонта под унылым дождём…
– Тридцать первая… – вдруг сказал второй охранник.
– А…
Рожи сделались кислыми. Так… похоже, в эту квартиру приходят разные гости…
– Как представить? – Охранник поднял трубку.
– Скажите, что пришёл человек от… – Я запнулся. Нет уж! Сколько раз попадал в недоразумения, а сейчас и лицом в грязь уложить могут. – …от Александра Летова.
– Ваше имя?
– Оно ничего не скажет.
Пожалуй, у охраны было своё мнение о процедуре, но тут на другом конце домофона ответили.
– Доброе утро, – отчеканил парень. – Проходная беспокоит. К Чингизу Сергеевичу посетитель. Да, пригласите, пожалуйста, будьте любезны.
Он ждал, косясь в маленький телевизор, по которому беззвучно шёл футбол. Его напарник, развалившись на диване, смотрел в мониторы – видимо, по всему периметру здания камеры.
Я тоже ждал. Скрючившись под дождём.
– Чингиз Сергеевич? Проходная беспокоит… Да. Мужчина средних лет, обычной наружности, не представился. Сказал, что он от Александра Летова.
Когда охранник поднял голову, в глазах у него была искренняя радость:
– Какого ещё Александра Летова? А?
– От Маньяка! – брякнул я.
– От маньяка, – сощурившись, повторил в трубку охранник. Его напарник чуть-чуть подобрался, рука легла на бедро. А кобура пистолета, кстати, открытого ношения… – От какого ещё маньяка?
– Скажите, пусть вспомнит баржу на Васильевском острове в Питере! – отчаянно выкрикнул я, понимая, что сейчас мне светит КПЗ, а не квартира Чингиза.
– Он говорит про какую-то баржу на Васильевском острове… – Охранник замолчал. – Да. Понял. Спасибо, всего доброго.
Трубка брякнула об аппарат. С натужной благожелательностью в голосе охранник сказал:
– Пройдёте по дорожке и налево. Третий подъезд. Охрана вас пропустит. Всего доброго.
С двумя буравящими взглядами в спине я пошёл к зданию. Ощущение было такое, словно меня в последний момент помиловали и отвязали от электрического стула.
И не думал, что в обычной, реальной, московской жизни бывают такие захватывающие ощущения.
Может быть…
Нет. Нет. Об этом даже думать нельзя!
Если снова приступ…
Нет.
Это не глубина. Не виртуальное пространство, в котором блуждает моё сознание, возводя дворцы и руша города. Это обычная Москва, обычный дом миллионеров, обычная охрана.
Всё в порядке, ничего страшного.
Сколько здесь было подъездов – не знаю. Может быть, всего три. По двенадцать квартир в каждом.
Внутри оказался ещё один пост, тоже с двумя охранниками. Настолько похожими на парочку у входа, будто и в реальной жизни давным-давно создан типовой набор тел. «Новый русский», «бывший интеллигент», «бдительный охранник»… Вот эти – из третьего типа.
– Документы, – тоном, не терпящим возражений, сказали мне.
Пришлось достать паспорт и ждать, пока охранник, неумело тыча пальцами по клавиатуре, введёт в компьютер мои данные. Кажется, он заполнил даже графу «пол» и «национальность».
Интересно, тут со всеми гостями так поступают? Не верю. Скорее сортируют по внешности.
– Нажмёте двенадцать, – сообщили мне, наконец возвращая паспорт. – Лифт поедет до четырнадцатого этажа.
Лифтов было два. Как в обычном доме из «неплохих». Вот только здесь их было два на двенадцать квартир.
А почему четырнадцатый этаж, интересно? Тем более, если нажимать двенадцать?
Часть квартир двухуровневые?
И к чему фраза о том, что лифт «поедет»? Неужели у них тут большую часть времени лифты стоят сломанные?
Сам лифт был таких размеров, что в нём хотелось установить джакузи. Сходство с ванной комнатой дополняли зеркальные стены и чёрный матовый потолок. На полу лежал ковёр. Чистый.
А кнопок и впрямь только двенадцать. У каждой ещё узкая прорезь, словно для магнитной карточки. Ещё и на этаж не просто так поднимешься?
Но на нажатие двенадцатой кнопки лифт мягко пополз вверх. Откуда-то из стен заиграла мягкая музыка.
Чёрт, что я там делать буду, у этого Чингиза? Стоять в уголке холла и жалобно канючить запрещённые, классифицированные как оружие программы? Напоминать про какую-то баржу, где сам я и не был никогда?
Додумать не удалось – двери лифта открылись.
Прямо в квартиру!
В общем-то там был ещё небольшой тамбур и могучая дверь, наверняка стальная под деревянной обшивкой. Но она была распахнута.
Я осторожно шагнул вперёд, в холл. Квадратный, метров семь на семь. Высоченный потолок венчался чем-то вроде стеклянной пирамидки, по которой барабанил дождь. Квартира и впрямь была двухуровневая, на второй этаж вела спиральная лесенка.
И никого.
– Эй… – позвал я.
Слово подходило к обстановке не больше, чем мои старые джинсы. Но какого-то эффекта я всё-таки добился. Из одной из двустворчатых дверей мягко вышла собака, двинулась ко мне.
Обожаю золотистых ретриверов!
– Привет, пёс, – садясь на корточки, сказал я. – А где же твой хозяин?
Ретривер обнюхал мою ладонь и вежливо позволил почесать себе за ухом.
– Может, ты и есть Чингиз? – предположил я. – Тогда привет тебе от Маньяка.
– Привет давай мне. А его зовут Байт.
Мужчина появился вслед за псом, и так же неслышно. Подошёл, протянул руку:
– Чингиз.
Откуда родители выкопали ему это имя – не знаю. Может, у него и были где-нибудь далеко-далеко восточные, например татарские, корни. Но в общем-то он скорее на шведа походил. На образцово-показательного шведа. Высокий, крепкий. Светлые волосы до плеч, и тип лица северный. Загорелый, но явно очень светлокожий. В спортивном костюме, вот только не в китайской подделке, а в настоящем «Адидасе», в кроссовках. Никогда не видел людей, которые по квартире ходят в кроссовках «Рибок». Впрочем, я и квартир таких не видел никогда.
– Леонид…
– А что охране не назвался?
– А чем бы это помогло?
– Логично. – Чингиз кивнул. – Не спешишь?
Манера сразу переходить на «ты» у него была настолько непринуждённой, что никаких возражений не вызывала.
– Не очень…
– Ну и хорошо… Байтик, не приставай к человеку!
Пёс вынул нос из моей ладони и обиженно побрёл прочь.
– Что пьёшь? – поинтересовался Чингиз. – Раздевайся, вешай всё сюда.
Платяной шкаф в холле был размерами едва ли не с нашу прихожую. Я стянул куртку, пытаясь привести мысли в порядок. Не просто крутизна – а очень большая крутизна. Откуда у Шурки такие знакомые? Да и какой он хакер, этот тип с воинственным именем и повадками крупного мафиози?
