обогрею и поддержу, приехала ко мне лечить больную душу подруги. А тут я и Ромашка, орущие друг на друга благим матом. Я им, конечно же, пожаловалась, что он моего Атласа собрался забрать и тут понеслось. Честное слово, я думала, девки убьют мужика, вымещая в его лице все то, что у них накопилось на весь мужской род.
Но сосед проявил чудеса здравомыслия и вовремя ретировался, иначе я не ручалась бы за последствия. Причем я прямо зауважала Светку за ее писклявый противный голос, который меня раньше раздражал и Ирку за богатую фантазию.
Пребывая в возбужденном состоянии, я бы сказала на адреналине, мы выгрузили привезенный и уже замаринованный Иркой шашлык, засыпали уголь в мангал и приготовились его жарить.
Приговорив бутылочку слабоалкогольного напитка, разбавленного вишневым соком, мы воодушевились. И решили жестоко отомстить всем мужикам в лице моего единственного соседа, и врубили низкопробную попсу. Мелочь, а приятно.
Мы подпевали незатейливым мотивам, танцевали, ели мясо с овощами и вспоминали смешные истории, доказывающие всю несостоятельность мужского пола. Атлас бегал между нами, выпрашивал у девчонок кусочки шашлыка и радовался жизни, так как мы все его нахваливали и обещали, что никогда не бросим.
А к Ромашке приехали друзья. Они, по всей видимости, помогали ему бомбить участок, так как мы все время слышали с их стороны грохот досок и бревен. В конце концов, мы сделали музыку погромче и немного забыли о строительно-очистительных работах, проходящих у соседушки.
Потом мы решили пойти на озеро. Чего это только мужикам всяким, там купаться? Когда мы окунулись в озерцо, то я прям изошлась завистью к самой себе. Как мне было хорошо! Освежающе - приятная водичка смывала все заботы и треволнения. Как здорово жить в Сосновом бору. Тут тебе и воздух, и водные процедуры, и... тут приперся сосед, да еще и не один.
Этот, не побоюсь этого слова, олух Царя небесного притащил на озеро своих друзей, и они стали рассматривать девчонок сальными глазками. Подруги мои были дамами приличными, можно сказать замужними, поэтому мы гордо оттуда удалились. Светка шла впереди меня, плавно покачивая бедрами, мне даже захотелось шлепнуть ее разок, за то, что она одному из этих олухов озабоченных, подмигнула. Недолго страданья ее длились!
Когда мы пришли ко мне, музыка так и орала. Девчонки устроили дискотеку и, передвигаясь танцевальным шагом, мы убрали все со стола, загрузили посудомойку, сели в шезлонги на веранде и начали задушевные разговоры под фруктики и чай. Разговоры разговорами, но ровно в двадцать два ноль-ноль я вырубила песню на полуслове, чтобы так сказать, добрым примером показать, что значит вежливые и воспитанные соседи.
Мужской хохот, долетевший до нас с соседнего участка, немного покоробил. Чему это они радуются? А девчонки наоборот приободрились, глазки у них заблестели. Учуяв своим женским существом, что дамы еще немного и захотят присоединиться к тем самым представителям человеческой расы, которую мы недавно дружно ругали, я решила рассказать девочкам о том, какую психологическую травму нанес мне в детстве так называемый Ромашка, когда под корень состриг мне челку. Девки долго веселились, вспоминая, как они сами себе тоже стригли волосы и даже ресницы. Поняв, что подруги не испугались, я рассказала, как однажды мы с Ромашкой стянули у его бабушки новую тюль.
— А тюль-то вам, зачем понадобилась? — заинтересовалась Ирка.
— Да этот соседушка где-то увидел, как ловят сетями рыбу. А так как сетей мы не нашли, то взяли у его бабы Нюры шторку с дырочками, а потом пошли к нашему озеру и, между прочим, наловили целое ведро рыбы. Только потом я не поняла, почему мои родители поставили меня за это в угол.
Девчонки рассмеялись.
— Ну, вы даете, а что еще интересно в вашей совместной жизни было?
— Что было, что было... — проворчала я, вспоминая какую-нибудь грустную историю, связанную с моим так сказать другом детства. — Он однажды меня прямо в новом сарафане в озеро столкнул!
— Да ты что? Вот садист! — засмеялась Светка, — Ты, наверное, ему глазки строила, а он решил, таким образом, твоё внимание привлечь?
— Ничего я не строила! Просто меня оводы жрали, вот он и затащил меня в воду, чтобы они моё бренное тело не доставали.
Девчонки засмеялись пуще прежнего.
— Так это что ж, он спас тебя? Так получается?
— Слушайте, вы чего? Вы что за него что ли, или за меня? Он лягушек через соломинку надувал.
Девчонки заржали совсем неприлично, хватаясь за животы и грозя завалиться под стол. Не успел их хохот угаснуть, как зазвучало неизменное:
— Я свободе-е-ен! — в исполнении моего соседушки.
Атлас тут же отозвался тоскливым воем.
— Как поет! — с восторгом прокомментировала Светка.
— В смысле? — возмутилась я.
— Да я про Атласа, расслабься. Видела я такое видео в Вк, где овчарка подпевала какой-то там песне. Вот бы этих певцов вместе снять и выложить где-нибудь. Мы бы столько бабла срубили, — с сожалением прокомментировала Светка.
— У меня тоже была такая мысль. Он ведь вот так каждый вечер поет. Радуется, что свободен.
— Ну и чего сидим? — спросила Ирка.
— А что делать? — удивилась Светка, — Лишить его свободы?
— Пошли ценные кадры добывать!
— Ну, а почему нет? — обрадовалась я. В голове еще немного шумело и мне хотелось каких-нибудь приключений.
Забор у меня высокий и из металлопрофиля, поэтому мы вооружившись двумя табуретками и стремянкой пошли к тому самому месту, откуда раздавались мужские голоса. А затем мы залезли на то, что принесли, достали телефоны и начали снимать.
К сожалению, мужики не пели больше, а что-то тихо обсуждали. Замерев, и практически не дыша, мы услышали:
— Знаешь, Ромка, — говорил чей-то пьяный голос, — я, конечно, тебя уважаю, но чего ты у этой ведьмы патлатой своего Платона-то не забрал?
— Слышь, Антоха, не бузи! — заплетающимся языком ответил Ромашка. — Щас пойду и заберу! — Он встал с кресла, которое, по всей видимости, вытащил из дома, но тут же упал обратно, — сразу как ведьмы уснут, пойду и заберу, — закончил он.
— Пра-ально! — встрял третий, тоже, кстати, пьяный, — инквизиция не дремлет! Мы этих ведьм... А давай ты им клумбу вытопчешь?! За моральный, так сказать, ущерб!
— Так я еще могу польку-бабочку станцевать у нее на участке.
— А я бы с этой станцевал, с
