милый! — скрипит голос любви, и руки любви тянутся к нему.
И он отвечает…
А что бы ты ответил, когда на тебя надвигается исхудалый с обвисшей кожей, проросший проводами и залитый кровью голем и тянет к тебе одетые в металл пальцы-когти?
— Не подходи! — Пол пинает провода.
В общем и целом неважно, какие именно провода, — у Ф. Берке, так сказать, вся нервная система вывернута наружу. Представь себе, что кто-то зажал в кулак твой спинной мозг и за него дернул…
В конвульсиях она обрушивается на пол у его ног, и из ротового отверстия рвется рев: ПОЛ-ПОЛ-ПОЛ.
Сомнительно, что он узнает свое имя или видит, как жизнь вытекает из ее глаз. Во всяком случае, течет она не к нему. Глаза находят Дельфи, теряющую сознание в дверном проеме, и умирают.
Теперь, конечно, Дельфи тоже мертва.
В полнейшем безмолвии Пол делает шаг назад от этого… нечто, которое лежит у его ног.
— Вы ее убили, — говорит Тесла. — Это и была она.
— Ваш паразит, — Пол в ярости, сама мысль об этом монстре, присосавшемся к мозгу маленькой Дельфи, вызывает у него тошноту. Он видит, как его птаха оседает, словно тряпичная кукла, и протягивает к ней руки. Не зная, что она мертва.
И Дельфи идет к нему.
Одна нога за другой. Не слишком хорошо двигается, но двигается. Ее милое лицо поднимается. Пола отвлекает ужасная тишина, и, опуская глаза, он видит лишь ее стройную шейку.
— А теперь вы извлечете импланты, — предупреждающе рычит он. Никто не двигается с места.
— Но она мертва, — дико шепчет мисс Флеминг.
Пол чувствует, как под его ладонью бьется жизнь Дельфи, — они говорят о своем монстре. Он направляет пушку на седого:
— Вы! Если на счет «три» мы не окажемся в операционной, я отрежу лазером ногу этому типу.
— Мистер Ишем, — в отчаянии выплевывает Тесла, — вы только что убили человека, анимировавшего тело, которое вы зовете Дельфи. Сама по себе Дельфи мертва. Если вы уберете руку, то сами убедитесь в том, что я говорю правду.
Тон доходит. Медленно Пол разжимает руку, смотрит вниз.
— Дельфи?
Она неверно переступает с ноги на ногу, покачивается, остается стоять. Лицо ее медленно поднимается.
— Пол… — голосок слабый-слабый.
— Лжецы поганые, — рявкает Пол. — Шевелитесь.
— Поглядите на ее глаза, — хрипит доктор Квин. Глядят все. Один из зрачков Дельфи полностью заполняет радужку, губы ее неестественно извиваются.
— Это шок. — Пол рывком притягивает девушку к себе. — Приведите ее в порядок! — кричит он, целясь в Теслу.
— Во имя Господа… — голос Теслы дрожит. — Несите это в лабораторию.
— Гудбай-бай, — внятно произносит Дельфи.
Все гурьбой бросаются бежать по коридору, — Дельфи на руках у Пола, — и натыкаются на людскую волну.
Прибыла штаб-квартира.
Джо хватает одного взгляда, и он бросается к кукло-комнате, едва не натыкаясь на пушку Пола.
— О нет, только не это!
Все кричат. Маленькое существо у него на руках шевелится, говорит жалобно:
— Я Дельфи.
И сквозь весь этот шум, взмывающую тарабарщину и напыщенные слова она держится. Призрак Ф. Берке, или что там еще, бормочет безумно:
— Пол… Пол… Пожалуйста, я Дельфи… Пол?
— Я здесь, милая, я здесь.
Он обнимает ее на кровати няни. Тесла говорит, говорит, говорит, но никто его не слышит.
— Пол… не сплю… — шепчет голос призрака. Пол в агонии, он не принимает, он отказывается верить.
Тесла, не выдержав, сбегает.
А потом, ближе к полуночи, Дельфи скрипит что-то вроде неровного «эг-эг-эг…» и с неприятным шлепком, будто плюхнулся тюлень, сползает на пол.
Пол кричит. Потом снова «эг-эг»-скрип и снова конвульсии отвратительного распада, пока наконец к двум утра от Дельфи остается всего лишь небольшой теплый холмик, куль вегетативных функций, прицепленных к какому-то количеству дорогого «железа», которое питало и поддерживало ее до того, как началась ее жизнь. Джо наконец уговорил Пола подпустить его к кукло-шкафу.
Пол остается подле нее достаточно долго, чтобы увидеть, как лицо ее меняется до ужаса инородным и холодно убедительным образом, а потом, спотыкаясь, идет сквозь группу людей из офиса Теслы.
За его спиной Джо трудится в поте лица, пытаясь реинтегрировать изумительные комплексы кровообращения, дыхания, эндокринов, разум-мозг гомеостаза и моделированных потоков частиц, составляющие человеческое существо. Но это — как спасать оркестр, брошенный посреди фуги. И Джо еще немного плачет; он — единственный, кто действительно искренне любил Ф. Берке. Ф. Берке, теперь мертвая груда на столе, была величайшей кибер-системой, какую он знал, и он ее никогда не забудет.
Собственно говоря, конец.
Любопытно, что дальше?
Ну, разумеется, Дельфи живет и теперь. На следующий же год она снова катается на яхте, принимает соболезнования в связи с трагическим нервным срывом. Но в Чили — уже другая киска, потому что несмотря на то, что новый оператор Дельфи вполне компетентна, по две Ф. Берке за раз не бывает — за что ВКК в должной мере благодарна.
Настоящий гвоздь в сапоге, разумеется, Пол. Он ведь был молод, понимаешь. Сражался с абстрактной несправедливостью. Теперь же жизнь запустила в него когти, и он проходит через инстинктивное бешенство и горе и обрастает здравой мудростью и решительностью. И настолько успешно, что стоит ли удивляться, обнаружив его некоторое время спустя — где?
В зале заседаний ВКК, дурилка. Использует преимущества рождения для радикализации системы. Если хотите «подрывная деятельность изнутри».
Вот как он это описал, и его друзья были более чем согласны. Теплое чувство уверенности пробуждается в них оттого, что они знают: Пол там, наверху. Иногда, кто-нибудь из них, кто еще не сошел со сцены, сталкивается с ним и слышит радостное «Привет!».
А остролицый хорек?
О, он тоже мужает. Он быстро учится, уж поверь мне. К примеру, он первый, кто узнал, что безвестная исследовательская группа ВКК и впрямь добилась каких-то результатов со своим безумным темпоральным аномализатором. Что да — то да: у него нет образования физика, и достал он слишком уж многих. Но об этом он и не узнает до того дня, когда кое-кто во время тестового прогона не укажет в то место, где он стоит, воронкой аномализатора — и он не проснется лежа щекой на газете с заголовком НИКСОН ОБНАРОДУЕТ ВТОРУЮ ФАЗУ.
Какое счастье, что он быстро учится.
Поверь мне, зомби. Когда я говорю развитие, я имею в виду развитие. Признание роли капитала. Можешь перестать потеть. Перед нами — великое будущее.
Игра слов
