мол, вот, гляди, это сигнал разумной цивилизации. И после этого она начнет распознавать другие похожие.
А мозг человека — та же нейросеть и есть. Если мне покажут толкача и скажут «вот толкач» — я его рассмотрю, выделю признаки, выучу паттерны поведения его и его клиентов. И тогда смогу находить других толкачей.
Только я никогда раньше не видел продавца наркотиков — как теперь мне его вычислять?!
Я отчаялся настолько, что свернул на темную улочку, выбрал из всех путан ту, которая выглядела старше других и стояла одна, без товарок-подружек, и подошел к ней.
— Слушай, подруга, такое дело, я не по твоей специальности, мне бы закинуться чем. Подскажи, где купить — отблагодарю.
Она покачала головой.
— Извини, красавчик, помочь не могу, я дока только по своей специальности. Просто не знаю, у кого купить такое, никогда не имела с дурью никаких дел.
М-да, это уже попахивает полным фиаско. Уж если уличные шлюхи — самое донное дно дна общества — не знают, кто торгует наркотиками…
И тогда на третий вечер я решил, что пора посмотреть район «заброшенок».
***
«Заброшенки» — наверное, слишком сильно сказано. Я ожидал большого количества заброшенных, нежилых и неиспользуемых зданий, но на деле все оказалось не совсем так. То есть, заброшенные здания есть, но обычно это крупные строения нежилого типа. Ну там, небольшая фабрика или школа, закрытый магазин и все такое прочее. Жилые же кварталы вполне себе имеются, окна в них светятся, даже если некоторые из зданий выглядят непрезентабельно. И население есть, и даже выглядит не то чтоб как-то сильно бедно, ну как на «Поле дураков».
Но камер нет, чернопиджачников с боевыми протезами нет, один раз мимо проехала полицейская машина и один раз «скорая». Общественного транспорта мало совсем, частных машин — твою ж мать, они все электрические!!! — значительно больше.
Что район небезопасный, я понял очень быстро по одному характерному признаку: закрытые магазины закрыты наглухо при помощи защитных опускающихся заслонов, либо же толстых крепких решеток. А те, которые работают и ночью, торгуют через окошко во входной двери. Дверь крепкая и явно противоударая, смотришь сквозь стекло ассортимент, заказываешь — продавщица идет к полкам и приносит товар. То есть, максимум на этот товар и можно ограбить, проникнуть в магазин нельзя, не поможет даже пистолет, потому что касса стоит в глубине зала, причем на прилавке, который, если на глазок, стальной. Достаточно внезапно присесть, пока вынимаешь из кассы деньги — и все. Грабителю останется только расстреливать дверные петли, что явно плохая идея.
Итак, тут у меня шансы побольше. Собственно, мне даже не уперся именно толкач, сгодится любой встреченный преступник. Другой вопрос, что у толкача всегда при себе есть немалая сумма, а у другого криминалитета денег, напротив, может и не быть.
Как искать жертву? Ну, вот тут можно упростить себе задачу и сделать так, чтобы жертва нашла меня сама. Если шляться по самым темным переулкам — есть шанс повстречать обычного грабителя-гопника, а если повезет — то и парочку. На нож и предложение отдать деньги у меня найдется более впечатляющий аргумент и встречное предложение, и может быть, все произойдет даже без насилия и членовредительства. Но это если мне повезет, конечно. С другой стороны, почему-то мысль о ноже меня не очень пугает.
В общем, двинулся я самыми темными улицами да переулками. Вижу в темноте хорошо — стало быть, имею тактическое преимущество.
Здесь, в самых темных и скрытых местах на задворках, тоже кипит кое-какая жизнь. Путаны есть даже тут, но я моментально заметил, что обычно рядом с тремя-четырьмя «девочками» стену или дерево неизменно подпирает какой-то тип, обычно солидных габаритов. В глаза не бросается, в разговоры с клиентами не вступает — просто маячит сбоку на всякий случай. И комната, куда путана уведет своего клиента, вероятно, тоже охраняется. Короче говоря, тут работать опаснее, чем даже на «Поле дураков», потому как там проститутки вели себя так же, как и в «Шике», хоть чернопиджачников там меньше, чем в более дорогом районе.
А вот тут все иначе, одиноким ночным бабочкам не так безопасно, вот и вынуждены работать под опекой молчаливых крупных типов.
Первая вылазка в «заброшенки» прошла безуспешно, но я хотя бы изучил место. Да, тут мои шансы найти хоть какого-то преступника выше, чем в двух предыдущих районах, но все равно они тут не на каждом шагу, пусть район и явно неблагополучный.
Но моим самым любопытным открытием стало обилие машин, выглядящих чрезмерно дорого и шикарно, в одном месте поблизости от заброшенного завода. Они просто едут туда, заезжают в ворота, сворачивают — и все, поди догадайся, куда и зачем поехал водитель. Многие машины не только выглядят шикарно, но еще и на бензине, а окончательно сломал мне шаблоны самый настоящий лимузин.
Тут можно было бы предположить сходку авторитетов преступного мира, но… нет. Среди машин были яркие и заметные, особенно мне запомнился антикварного вида седан розового цвета, с «крылышками», как у машин первой половины двадцатого века. Мало того, что раритетная и запоминающаяся тачка, так еще и, сцуко, розовая! Тонированные стекла не позволили разглядеть пассажиров, но… я просто уверен, что машина принадлежит женщине. И тут дело не в том, какого пола преступный лидер, а в том же цвете автомобиля. Ну разве может жестокая преступница рассекать на розовой гламурной машине? Ее после такого хоть кто-то из коллег воспримет всерьез?
Лежа дома в постели, я пришел к выводу, что речь о каком-то закрытом клубе для избранных. Какое-то увеселение, которое нельзя устроить в фешенебельном квартале. Что это мне дает — непонятно, так что продолжу действовать по своему плану.
Я закрыл глаза — только затем, чтобы снова побежать по вязкому, болотистому полю в надежде убежать от танкового фугаса.
***
Проснулся я в двенадцать, в холодном поту от очередной вспышки из танкового орудия. Интересно, сколько раз я видел этот сон за ночь? Почему он так настойчиво мне снится? Что в этом сне важного, что мое
