оплатили, у нас всё по понятиям, без кидалова. Просто, может, ещё чего в процессе присмотрите, всё равно выбрасывать.
— Да вроде ничего не нужно. Эй, Груша, не хочешь сувенир на память?
— Ну тебя к чёрту, Гарт, — отмахнулся он нервно. — У меня и так мурашки по всей жопе от этого места. Не дай Ушедшие так жизнь закончить.
— Все там будем, — философски прокомментировал краймовый. — Разницы в итоге нет. Значит, две части модуля и соединительную шинку? Сейчас скажу резчику. Подождите, это недолго. Ставить сами будете? Опыт есть?
— Не особо большой, — признался я, — но там, вроде, не сильно сложно, рискну. Реген у вас можно прикупить?
— Не, у нас нет, нам незачем, — хмыкнул смотрящий, — это вам к Фарме, на рынок. У него точно есть, даже импортный, крутой. Послать паренька? Он шустрый. Накинете пару токов сверху, минут за пятнадцать обернётся. Как раз и модуль демонтируют.
— Опять расходы! — застонал Груша. — Реген, сволочь, недешёвый вообще!
— А как я без него спину закрою, сам подумай? Само заживёт не скоро, да и товарного вида не будет, я тебе не киб-хирург. Так что не жмись, пусть тащат импортный.
— Ладно, — сдаётся он, — шли своего гонца, вымогатель!
— Не переживай, — ржёт краймовый, — будет вам утешительный подгон. Приз лучшему покупателю недели! Вот, бери, пока я добрый!
Смотрящий сунул ему в руки небольшой контейнер. Груша открыл, уставился внутрь непонимающе:
— Это, блин, что такое?
— Дай сюда, — сказал я. — Это мне.
Я знаю такие контейнеры, внутри миниатюрный набор: резалка, штопалка, расширители, держатели, стяжки, биоклей и так далее. Я проходил практику на сервисе в ренд-центре, пользоваться умею. Такие применяют при ремонте закрытой части сетов. Применяли. Когда их ремонтировали, а не списывали в брак, или в расход, или в «холодное» до конца ренда, а там пусть сам мучается. В общем, пригодится.
— Кстати, пока мы всё равно ждём… — спрашивает загадочным тоном краймовый. — У вас же бордель, так?
— Ну, допустим, — осторожно отвечает Груша.
— Мяском не интересуетесь?
— У нас не мясной, а легал.
— Угу, — ухмыляется смотрящий, — то-то вы железо с разборки берёте.
— Железо не мясо. Хотя… — Груша покосился на меня. — Что скажешь, Гарт? Потратились мы сегодня…
Запала ему, вишь, в жадную душонку идея. Помещение-то есть, так и просится в эксплуатацию.
Я отрицательно покачал головой, без связей, крыши и готовой клиентской базы это самоубийство.
— Да ладно, посмотреть-то можно? — не унимается он. — Всё равно тут торчим. Там небось один хлам…
— Не высший сорт, — признаёт краймовый. — Это ж разборка. Но зато и недорого. За погляд денег не берём!
Нерендовых держат в узких одиночных камерах с решетчатыми дверями, всё на виду. На табличках написаны мелом номера, по ним, наверное, в базе данных информация для трансплантолога — состояние органов, группа крови, не знаю, что там ещё надо. Все молодые, дорендового возраста. Где-то сумели накосячить так, что ренд долги не спишет. Сидят на узких откидных коечках, в углу унитаз, кран с водой, больше ничего. Тут мог быть Крикс, если бы я не помог Хлосю его вытащить.
— Пацаны, — кривится Груша, — не наш профиль.
— Залетают на крайме в основном они, сам понимаешь, — кивает смотрящий. — Да и девчонки обычно иначе по долгам платят. Но несколько штук есть.
Девчонки замухрыжные, замученные, худые, смотреть не на что. Кроме одной.
— Эта ничо так, — оценивает Груша.
— Эта не продаётся, извини, дро. От корпы Копня просили утилизовать побыстрее, так что даже не в разбор. Просто в трубу.
Скеша смотрит на меня безумными глазами, но молчит. Не совсем, значит, дура.
— А какая вам разница? — спросил я равнодушно. — Что в трубу, что в мясо, один чёрт с концами. За утилизацию вам заплатили, на органы не разберёте, а тут десяток токов сверху…
— Эй, Гарт, ты серьёзно? — у Груши глаза выпучились не хуже, чем у Скеши.
— Какой десяток! — замахал руками краймовый. — Ты глянь, какая фигурка! Четыре сотни, минимум! Рискую, в конце концов!
— Да ладно, никто же не проверит. «Где девка? — В трубе девка!» И всех делов. Пятьдесят токов.
Сошлись на двухстах, что по-своему символично.
— Блин, Гарт, нафига ты отдал две сотни? Сказал бы, у меня есть ребята, они по семьдесят пять на «мясо» поставляют. Если какую-то конкретную девку — то сто, накинут за хлопоты. Но всё равно не двести. И вообще, откуда у тебя столько токов? — мрачно спрашивал меня Груша, пока мы выгружали из багажника Скешу.
Девчонку для нас заботливо оглушили шокером и завернули в грязноватую, но плотную тряпку. Сервис!
— Наследство получил, отстань.
— Не хочешь, не говори, но на месте Киралика я бы напрягся.
— Груша, отвали. Я не могу обокрасть бордель на двести токов, в нём просто нет ничего на эту сумму, кроме мап, а они все на месте, даже одна лишняя.
— Так-то да, но… Блин, неудобная какая! И тяжёлая.
— Ты только ноги несёшь, не жалуйся. Основная тяжесть на мне.
— У меня руки слабые. Так я не понял, Гарт, мы что, открываем «мясной отдел»? Мимо Киралика или под ним? Он даст крышу, но все токи себе заберёт. А без него стрёмно как-то. Хотя он не подпишется, наверное. У него уже есть такой, я думаю. Но это не точно, кто же мне расскажет. А если самим организовать, думаешь, потянем? Блин, лестница узкая, притормози, а то уроню сейчас! Бесплатные синяки ей не нужны. Сюда кладём? Так вот, насчёт крыши…
— Заткнись, Груша, — не выдержал я. — Не будет у нас никакого «мясного отдела». Я её себе купил, за свои токи, она моя личная.
— Переплатил вдвое, как по мне.
— Мои токи, моя девка, мои дела. Имею право, — отрезал я, пристёгивая Скешу наручниками к кровати.
— Ладно, когда наиграешься, помогу утилизовать. Назад нельзя, будет конфликт интересов, но у меня есть другие, они…
— Груша,
