Вот такой зарождающийся искусственный интеллект. Вот такой прогресс. Убивает, во всяком случае, почти по-настоящему.
Нет, я не думаю, что Император ударил Крейзи Тоссера чем-то вроде оружия третьего поколения. Скорее, тут действительно виноваты нервы. Напряжение, усталость… и больное сердце.
И все-таки сотворенная Дибенко жизнь уже готова убивать.
Открываю дверь. Осторожно выглядываю в коридор, выхожу, запираю.
Пока спускаюсь по лестнице, кидаю на пейджер Дибенко просьбу о встрече. Не люблю ждать. Поэтому, наверное, и приходится вечно этим заниматься.
Только поймать такси в Диптауне никогда не проблема. Едва поднимаю руку, как притормаживает машина. Водитель – молодой панк с гребешком цветных волос на голове и в рваной куртке на голое тело. Кажется, программа. Называю адрес и раскидываюсь на заднем сиденье.
Сегодня на улицах постоянные пробки. Такси еле ползет. Минуем Виртуальную площадь, потом машина сворачивает куда-то в китайский квартал.
– Так будет быстрее? – интересуюсь у водителя.
Чайна-таун появился в глубине недавно. Китай очень долго не желал входить в общую виртуальность. Но все-таки и их проняло…
Теперь квартал стремительно разрастается, раздвигая Диптаун вокруг себя. Пространства в виртуальности – сколько угодно. Наверное, китайцам это нравится.
– Быстрее, – говорит водитель.
– Уверен? Смена маршрутизации…
– Уверен.
И тут манера ответа перестает мне нравиться.
Я смотрю в крепкий, бритый затылок. Прокручиваю в памяти короткий разговор.
Программы-водители изначально вежливы. Лаконичным до грубости умеет быть лишь человек.
Додумывать не успеваю. Что-то вопит внутри – инстинкты, чутье, интуиция.
В следующий миг я прикладываю к затылку водителя ствол пистолета. Мягко, но ощутимо.
– Останови машину!
Цветные фонарики над лавками. Бумажный дракон в сочно-синем небе. Улыбающиеся, все сплошь улыбающиеся, лица прохожих.
– Машину, – повторяет водитель. И начинает набирать скорость.
Это не программа! Я отдал приказ и не получил ни отказа в выполнении, ни послушания. Только человеку дано лгать и тянуть время.
– Парень, ты пожалеешь. У меня оружие третьего поколения.
Водитель поворачивает голову. Улыбается.
У меня перехватывает дыхание – он смотрит на меня, но продолжает мчаться по улице, продолжает рулить.
– Правда? И что с того?
Со мной не может случиться ничего страшного. Не должно. Я в виртуальности, черт возьми, и самая большая из возможных неприятностей…
Самая большая – смерть.
Толчок, глухой удар о капот – чье-то тело отлетает к обочине. Крики. Ничего страшного, конечно, у человека сработает выход по недопустимо сильному физическому воздействию. В Диптауне можно было сделать любые столкновения абсолютно безопасными, человек мог бы встать, отряхнуться и пойти дальше. Но тогда, рано или поздно, он мог бы шагнуть на реальную дорогу, не боясь несущихся машин…
Водитель, даже не оборачиваясь, начинает хохотать. Он не мог не понять, что произошло… и он смеется.
– Останови! – повторяю я.
Чего он добивается? Задержать меня в глубине? Доставить куда-то, куда я ехать не собирался?
– Потерпи немного, – советует водитель.
Он смотрит в дуло пистолета и улыбается. Потом открывает рот и медленно обхватывает ствол губами.
Безумие. Какой-то немыслимый сексуальный изврат. Минет с пистолетом.
И я вдруг понимаю Крейзи Тоссера, который открыл стрельбу по Императору.
– Зря, – говорю я, пока палец сдвигает предохранитель. – Зря.
Мы по-прежнему несемся по узким улицам Чайна-тауна, и уже нет никаких сомнений, что это не кратчайший путь к дому Чингиза. Впереди машины будто катится волна – люди разбегаются, освобождая дорогу.
– Три… – говорю я.
Да чего он хочет, черт возьми?
– Два…
Снова насмешливая, человеческая улыбка. Какой он веселый парень! Я, впрочем, тоже умею шутить. Первые пять зарядов – парализующие… если верить Дибенко.
– Один…
Водитель тормозит.
Я даже не успеваю порадоваться за его благоразумие. Машина – в каком-то узком, захламленном тупичке. У стены – человек в темном плаще.
И в его руках пистолет.
Я успеваю пригнуться, когда звучит выстрел, и пуля разбивает стекла. Лежу на заднем сиденье, а водитель, перегнувшись через спинку кресла, ухмыляется, сжимая зубами ствол моего пистолета. Потом начинает откидывать голову, с неожиданной силой выдирая оружие из рук.
И тогда я нажимаю спуск.
Белая пыль, запах горелой кости. Крошево выбитых зубов облачком висит в салоне.
– Ай-яй-яй… – шепеляво произносит водитель. И улыбается.
Пистолет он выпустил. Вот только умирать не собирается. И на парализованного никак не похож.
На стволе пистолета – отпечатки зубов.
Сволочь Дибенко!
Все снова на инстинктах, я достаю левой рукой револьвер Стрелка, взвожу курок, вскидываю оружие и стреляю в улыбающееся лицо…
А вот со вторым поколением все в порядке… и даже более чем…
Я должен был убить его машину. Пережечь процессор, так же как пережгли его мне. Виртуальное тело должно было застыть или исчезнуть мгновенно.
Но сегодня все идет неправильно.
Пуля входит ему в шею. Вирус, пакет электронных импульсов, троянец – я не знаю, как правильно назвать этот заряд. Но для меня это именно пуля.
И для водителя, видимо, тоже.
Он кричит, вскидывая руки к горлу, зажимая рану ладонями. Кровь хлещет сквозь сжатые пальцы, пальцы проваливаются в рану, раздирают ее…
И под скрюченными пальцами – блеск металла и путаница проводов…
Киборг. Панк-киборг. Классический, можно сказать.
Мне сводит руку, я стреляю повторно, и вторая пуля добивает киберпанка.
Голова, украшенная петушиным гребнем, разлетается вдребезги. Кровь, грязь, липкое серое месиво, крошево микросхем и жгуты кабелей.
Какая гадость этот классический киберпанк…
Открываю дверь, вываливаюсь из машины. Падаю в пыль, укрываясь за колесом от того, кто стрелял в меня.
– Эй, Леонид!
Голос смутно знакомый. Молчу, пытаюсь определить, где враг. В голове – полный сумбур.
Заряды третьего поколения не сработали. Но не потому, что Дибенко меня обманул.
Я стрелял не в человека.
Я стрелял в искусственный интеллект. Или – в чью-то «вторую натуру».
Заряды второго поколения помогли. Не знаю, убит ли он полностью, или ему нужно время, чтобы собраться заново, перенести части своего сознания из одного участка сети в другую. Но даже если я нанес киберпанку непоправимые повреждения – убийцей себя не чувствую.
– Леня, зачем же так сурово?
Голос насмешливый, голос даже веселый.
– В ответ на твой выстрел! – кричу я и рывком перекидываюсь за другое колесо.
– О, я стрелял парализующим… Я не собираюсь тебя убивать, поверь.
– Ты Темный Дайвер!
– Да, меня зовут и так…
Вот и дождался.
Лежу в грязи, где-то на окраине китайского квартала. Прячусь за машиной, в которой валяется убитый мною искусственный разум. Беседую с Темным Дайвером, у которого в руках оружие…
Снова прячу револьвер Стрелка, достаю пистолет «от Дибенко». Через мгновение достаю обратно и револьвер.
Так будет надежнее.
– Я не сержусь, что ты убил водителя, Леонид. Хватило ума стрелять вторым поколением, да? Ничего, я не в обиде. Их уже довольно много, спасибо Диме Дибенко. И они легко поддаются манипулированию. Импульсивные, как подростки… иногда не могу понять, по-настоящему ли они разумны…
– Чего ты хочешь от меня?
Где же он? Мне видна стена, но я не вижу Темного Дайвера.
– Поговорить, Леонид. Только поговорить! Я ведь за этим и к Чингизу приходил, но вы оказались столь негостеприимны…
– Говори! – советую я.
Тихий смех.
– У тебя не лучшая позиция для разговора…
– Ничего, я сумею найти аргумент и в этой позиции… – поводя стволами, отвечаю я. – Давай, вещай!
– Файл, Леонид.
– Какой файл?
– Не валяй дурочку! Мне нужен файл, который достали у Дибенко Падла и Ромка. У нас был договор.
– Ты подставил их, сволочь! Договор расторгнут!
В этом китайском районе есть вообще полиция? После столь шумного проезда по улицам нас должны были арестовать десять раз… попробовать арестовать, точнее.
– Остынь!
Мне показалось – или его голос становится абсолютно серьезным.
– Я не мог предвидеть, что за ними предпримут охоту с новым оружием! Да, это я настоял, чтобы Падла взял Ромку на взлом!
Надо же…
А Падла этого мне не сказал. Пожертвовал возможностью полностью обелить себя!
Вот такой грубый, шумный, язвительный хакер…
– Пацану это было нужно! Он хотел найти себя в жизни. Понимаешь? И нашел бы, не случись нелепой трагедии. Я хотел ему помочь. Веришь?
Я лежу в пыли, прижимаюсь лбом к грязному протектору. Я смотрю в пыль.
Я верю.
Почему так происходит? Стоит добраться до самого дна – и видишь, что никто и ни в чем не виновен по-настоящему.
