прыжок был бы недоступен человеку из земного мира. Но Жюль был деплейнианцем и к тому же воздушным гимнастом. В этом его прыжке воплотились века генетической адаптации и целая жизнь, проведенная в неустанных тренировках.
Жюль ухватился за крюк, как за трапецию и стал раскачивать его. Крюк был значительно массивнее любой трапеции, с какой ему приходилось иметь дело. Очень медленно «маятник» стал набирать амплитуду.
А на земле трактор неумолимо приближался к Радапуру. Какой бы медлительной ни была эта машина, она двигалась все же быстрее человека. Юноша пытался увернуться, высоко подпрыгивая в воздух, однако возможности подобной тактики были ограничены ибо он приземлялся так медленно, что у Раска было время, чтобы подобраться к месту приземления юноши. Еще немного — и сошедший с ума водитель расплющит свою жертву о дно кратера.
Крюк тем временем раскачался так, что Жюль мог уже оторваться от него. Дождавшись удобного момента, он разжал руки и полетел. Он должен был исключительно точно определить направление полета, поскольку в вакууме не имел возможности корректировать курс используя сопротивление воздуха и силу ветра.
Раску явно начала надоедать эта игра. Он остановил машину, встал во весь рост и, вытащив из-за пояса бластер, сделал пару выстрелов в Радапура. Но промахнулся. Жюль пришел к выводу, что парень действительно пьян или накачался наркотиками.
Раск спутал расчеты Жюля: он приземлился не там, где планировал, поскольку в полете, оказавшись над головой Раска, умудрился правой ногой выбить бластер из рук безумца. Оружие, не причинив никому вреда, медленно приземлилось.
Жюль опустился на землю и, вскочив на ноги, развернулся лицом к противнику.
Крики в шлемофоне чуть стихли и Жюль сумел различить голос Раска… «Убийцы, все они убийцы! — вопил тот во всю силу своих легких. — И ты убийца! Вы убили Браунсенда!» — С этими словами он бросился на Жюля.
Цирковой артист без труда увернулся от летевшего на него тела, подхватив Раска, когда тот пролетал мимо. Перевернув его одной рукой, словно обмякшую куклу, Жюль другой нанес удар кулаком под ребра. Глаза мужчины под шлемом вылезли из орбит, дыхание его сбилось, тело обмякло. Жюль опустил Раска на землю и уселся на него верхом.
— Что на тебя нашло? Я требую объяснений.
Поверженный, прежде чем заговорить, несколько раз глотнул ртом воздух, как рыба, вытащенная из воды.
— Они убили его! Эти проклятые чандахары убили его! — закричал он.
— Кого убили?
— Браунсенда. Вчера вечером я пошел к нему на квартиру. Она была пуста. И следа не осталось: ни его самого, ни его вещей. Хозяин сказал, что Браунсенд оставил записку, что уезжает. Но меня не проведешь! Эти чертовы чанди убили его, а потом все подчистили, чтобы замести следы. Они его терпеть не могли. Я их всех уничтожу, до последнего ублюдка! — Раск стал вырываться, но Жюль крепко держал его.
Жюль призадумался. Если догадка Раска верна, то, описанный им способ убийства совпадал с «почерком» банды, деятельность которой должен был расследовать Жюль. Неужели он напал на ее следы? Чандахары?!
Нет, что-то не сходится. Чандахары работали восемь часов в день. Допустим, еще восемь часов они тратили на сон и еду. Тогда выходит, что они убивали в среднем по тридцать пять человек в день за оставшиеся восемь часов. Нет, семеро работавших с ним чандахаров не могли составлять целиком ту банду, за которой охотился Жюль.
Однако сомнение в том, что эта семерка причастна к преступлению, не исчезло окончательно. Жюль вспомнил драку, случившуюся два дня назад и то, как удивила его слаженность действий чандахаров. Они едва не прикончили его самого, несмотря на всю его ловкость. Нет, это не были невинные фермеры или докеры — совсем нет.
Жюль так глубоко задумался, что Раск застал его врасплох. С огромной силой, какая бывает только у безумцев, он рванулся, сбросив с себя Жюля, вскочил на ноги и кинулся к своему бластеру. Жюль рванулся следом. Но опоздал…
К этому времени чандахары группой встали между Раском и оружием. Тот, как маньяк, налетел на них, бешено размахивая руками. Чандахары отразили атаку, схватили его и обездвижили, прижав руки к бокам. Затем оторвали его от земли и бросили на трактор.
От вопля Раска, когда в его скафандре образовалась большая дыра, Жюль застыл в ужасе. Он инстинктивно поднял руки, чтобы заткнуть уши, забыв, что его голова прочно укрыта шлемом. Предсмертный вопль несчастного пронзил его мозг, словно копье. Затем наступила тишина.
Жюль окинул взглядом группу убийц, но ни в одном из них не заметил и малейшего следа раскаяния.
Когда «Императрица Ирен» прибыла на Весу, Иветта была слишком занята сбором багажа и наблюдением за его выгрузкой с корабля, чтобы искать Дака Лемана. В ту ночь она почти не спала, размышляя над засадой в ее апартаментах, однако ни к каким выводам так и не пришла. Существовала вероятность, что они были разведчиками шайки убийц-заговорщиков (чью деятельность она должна была расследовать), которые выбирали жертву еще до того, как та прибудет на Весу. Если так, это означало, что их организация гораздо больше, чем можно было предполагать, — организация, пустившая щупальца по всей Галактике. Такие разведчики, наверное, будут стараться убрать с пути любого, кто станет поддерживать тесные отношения с их жертвой, поскольку это внесет ненужные трудности в их план, — равно как и любого, кто может поднять шум, если жертва исчезнет.
Это было далеко идущее предположение, однако вполне допустимое. Правда, существовало и много но. В конце концов посылать группы разведчиков, чтобы отслеживать жертвы, удовольствие дорогое. На Весу приезжало такое количество богачей, что гораздо легче было бы выбирать потенциальные жертвы, когда те уже находились на спутнике.
Более вероятным казалось то, что Иветта столкнулась с ситуацией, не имеющей отношения к весанской проблеме. И этих троих любителей бластеров интересовала вовсе не она сама, а именно тот факт, что их отношения с Даком становились все теснее. Они и преследовать-то ее стали лишь после того, как она завязала отношения с Леманом и даже тогда занимали пассивную позицию до тех пор, пока не выяснилось, что у них с Даком намечается что-то большее. И в этом случае, если разобраться их предупреждение было сделано в довольно мягкой форме. Девушка прекрасно понимала, что они без труда могли ее просто прикончить. И дали понять это.
Большую часть ночи Иветта провела в раздумье, как ей реагировать на предостережение. Ее
