облачко быстро расширялось, и вскоре вся видимая художнику из продолжавшего снижаться самолета поверхность воды покрылась густыми белыми испарениями. Вдруг раздался странный и очень громкий шум, перекрывший рев моторов самолета. Этот шум походил на раскаты грома и одновременно наводил на мысли о разламывающихся равнинах и рушащихся горах.
Самолет кружил низко над морем. Янь Дун внимательно всматривался сквозь туман в поверхность океана. Свет, отражающийся от нее, был мягким, иным, чем несколько мгновений назад, когда от игры золотых бликов было больно глазам. Цвет воды стал насыщеннее. Бурные волны становились все ровнее и глаже. И в следующий момент он испытал потрясение, осознав, что волны стали твердыми и неподвижными.
– О небеса! Океан замерз!
– Ты с ума сошел! – Пилот от возмущения забыл о вежливости и гневно обернулся к пассажиру.
– Сам посмотри!.. Эй, ты все еще снижаешься? Хочешь сесть на лед?!
Пилот потянул ручку на себя. В глазах у Янь Дуна снова потемнело. Он услышал, как пилот бормочет:
– Э-э… Нет… Вот же, черт, как странно… – Вид у него был такой, будто он спит наяву. – Я не снижался. Это океан, нет, лед поднялся прямо к нам!
И тут раздался голос низкотемпературного художника:
– Немедленно уберите свой летательный аппарат с дороги. Не преграждайте путь поднимающемуся льду. Если бы в летающей машине не было моего коллеги, я просто пустил бы лед прямо на вас. Когда я творю, не выношу помех вдохновению. Улетайте на запад, на запад, на запад. Так будет ближе к краю.
– Краю? Краю чего? – спросил ничего не понимающий Янь Дун.
– Ледяного куба, который я делаю.
Самолеты метнулись стаей перепуганных птиц, одновременно набирая высоту и разворачиваясь в ту сторону, которую указал низкотемпературный художник. Белый туман, образовавшийся из-за перепада температуры, рассеялся, и внизу до горизонта простиралось темно-синее ледяное поле. Самолет изо всех сил лез вверх, но ледяное поле поднималось еще быстрее, нагоняя и «Харбин Y-12», и все остальные самолеты.
– Проклятье, за нами сама Земля гонится! – выкрикнул пилот.
Как ни надрывался мотор, но ледяное поле быстро подлезало под самолет. Вот уже темно-синие неподвижные волны замелькали под самыми крыльями.
– Делать нечего, придется садиться на ледяное поле. Да где ж это видано – приземляться на наборе высоты?
Едва успел он договорить, как «Харбин Y-12» пересек границу ледяного поля. Под фюзеляжем мелькнул ровный край. Внизу снова появился океан, волны которого играли солнечными бликами. Примерно то же самое видит пилот истребителя в момент отрыва от палубы авианосца, не считая того, что этот «авианосец» был высотой в несколько километров!
Янь Дун резко обернулся. Позади медленно удалялся огромный темно-синий утес с чрезвычайно ровной поверхностью. Утес оказался очень длинным – увидеть одновременно два его конца было невозможно. Подножие утеса упиралось в воду; там, где на него набегали волны, образовался белый срез. Через несколько секунд он исчез, и на его месте явилась ровная поверхность. Гигантский айсберг отделился от океана и продолжал подниматься быстрее и быстрее. «Харбин Y-12» между тем снижался и вскоре оказался посередине между айсбергом и морем. Янь Дун видел еще одно ледяное поле. Только находилось оно не под ним, а над ним и казалось необыкновенно, угнетающе темным куском неба.
Когда ледяная глыба поднялась еще выше, Янь Дун наконец собственными глазами увидел, что низкотемпературный художник сделал именно то, что намеревался: гигантскую глыбу льда в форме прямоугольного параллелепипеда. Теперь эта темно-синяя глыба висела над головой, занимая две трети неба. Высоко в небе на плоской грани пучком ослепительных молний играл солнечный свет. На фоне этого гигантского задника медленно поднимались несколько самолетов, напоминающих воробьев, кружащих перед небоскребом. Их и разглядеть-то можно было, лишь хорошо присмотревшись. Позднее радиолокационные измерения позволили установить, что ледяная глыба представляла собой совершенно правильный, сильно вытянутый прямоугольный параллелепипед шестидесяти километров в длину, двадцати километров в ширину и пяти километров в высоту.
Ну а гигантская глыба льда продолжала подниматься, постепенно уменьшаясь, и через некоторое время ее видимый размер смог наконец уложиться в рамки человеческого сознания. На океане лежала ее неимоверная тень. Когда же она сдвинулась, людям открылось поистине ужасающее зрелище, какого планета не знала за все время своего существования.
Самолеты летели в длинном узком каньоне, пустоте, оставшейся в океане после того, как оттуда вынули гигантский блок льда. По обе стороны вздымались стены морской воды в пять километров высотой. Никогда еще люди не видели воду в таком состоянии – в форме высоченных жидких утесов! У их подножия ярились стометровые волны, а вершины рушились на глазах наблюдателей. Стены, покрытые рябью, неуклонно сходились, сохраняя строго вертикальное положение, и ущелье неуклонно сужалось.
Происходящее походило на зеркальное отражение того катаклизма, который Моисей некогда совершил в Красном море.
Янь Дуна особенно изумляло то, насколько медленно все это происходило. Очевидно, причиной замедленности был масштаб. Ему случалось бывать на водопадах Хуангуошу. Там тоже казалось, что вода падает медленно. А ведь утесы из морской воды, вздымавшиеся перед ним, были на два порядка больше этих водопадов. Но и времени, чтобы насмотреться на сегодняшнее неповторимое чудо, у него было достаточно.
Тень, отбрасываемая глыбой, полностью исчезла. Янь Дун поднял голову. Видимый размер ледяного параллелепипеда уже не превышал размером удвоенного диска полной луны. Для неба не так уж заметно.
Два невообразимых водяных утеса сходились, и котловина сжималась, превращаясь в ущелье. Затем две стены длиной в десятки километров и высотой в пять тысяч метров столкнулись. Между морем и небом разнесся громкий глухой удар. Провал в океане на том месте, откуда была изъята ледяная глыба, безвозвратно исчез.
– Но это ведь не сон, правда? – спросил сам себя Янь Дун.
– Будь это сон, все обошлось бы хорошо. Смотри! Смотри!
Пилот ткнул рукой вниз. Там, где только что сошлись два утеса, океан отнюдь не успокоился – там, их реинкарнацией, поднялись две волны длиной с исчезнувшую впадину и разошлись в противоположных направлениях. С высоты эти волны не производили особого впечатления, но из научных измерений потом стало ясно, что их высота превышала двести метров. При близком взгляде они походили на два движущихся горных хребта.
– Цунами? – спросил Янь Дун.
– Да. И, пожалуй, такое, какого мир еще не видел. На побережье будет катастрофа.
Янь Дун посмотрел вверх и не смог рассмотреть в голубом небе ледяную глыбу. Радар сообщил, что она уже стала спутником Земли.
* * *
Весь остаток дня низкотемпературный художник извлекал из Тихого океана и отправлял на орбиту вокруг Земли точно такие же ледяные кирпичи. Сотни кирпичей.
В ночном полушарии каждые пару часов можно было видеть на небе проплывающее скопление мерцающих точек. От настоящих звезд, на фоне которых они двигались, они отличались тем, что, если пристально посмотреть, можно было различить форму каждой точки. Все они
