У Дэйча работал видеоавтоответчик. Он сообщал, что программное обеспечение, необходимое для завершения текущего проекта Стэнделла, уже залито на его машину, а сам Хэнк сможет появиться в офисе только к вечеру.
Коллеги переговаривались за спиной Стивена, сочувственно качая головами и обсуждая его болезненный вид. Управляющий проектом лично зашел на чашку кофе, посоветовав поскорее закончить дела, поехать домой и отдохнуть, накачавшись лекарствами. Кофе был растворимый и поганый, начальник неискренний и выискивающий подвох. Стэнделл качал головой, виновато улыбался и потирал красные глаза. После того как шеф ушел, Стив небрежно подписал несколько бумаг, установил на компьютере присланные Хэнком программы, сбросил пластиковые папки открытых дел в ящик стола. Оставив подчиненным ряд распоряжений, что-то бессвязно наговорил на автоответчик и, отметив в схеме регистрации отгул на половину дня, вызвал такси.
…И потому совершенно не имеет значения, чем ты занимался раньше. Ведь сейчас у нас новый мир, наступила новая эра. Уверяю вас, что мой товар пользуется куда большим спросом, чем все эти машины, компьютеры, микроволновки и холодильники, вместе взятые, ведь люди хотят жить столь приятно, как только могут. На полную катушку, так сказать. А что касается морали… да мне вообще кажется, что это понятие устарело. Исчезло как-то. Отмерло, я бы так сказал. Ну, о какой морали можно говорить, когда на дворе середина двадцать первого? С другой стороны, лично я в грехе не погряз, нет — у меня ведь не дети закупаются! А вот военных, я вам честно скажу, вижу чаще, чем свою маму…
Френсис Серпантин Бейлам, торговец наркотиками. Марсель, 2049 год7:1 — Итак, мой друг, я тебя очень внимательно слушаю. — Хэнк по очереди размешал сахарин в двух чашках, зажатых в руке, и вышел из его уютной кухни, по-хозяйски усаживаясь на диван. Поставил кофе на столик в форме черепахи. — Теперь можешь начинать. Знаешь, я просто теряюсь в догадках, чего это такого нового и важного ты мне сообщишь, чего утром сказать не успел. Но одно сразу отмечу, старина, — выглядишь ты погано…
Дэйч приехал четверть часа назад, сразу после окончания рабочего дня, запоздало ответив на тревожный звонок Стива, но в голосе его, как обычно, все так же сквозила плохо скрываемая ирония. Стивен прикрыл глаза, старательно собираясь с мыслями — тяжелый дневной сон явно не пошел на пользу… Наконец он вздохнул, осторожно начав и не глядя принимая из рук друга горячую чашку.
— Ты слышал, что произошло вчера в «Алькатрасе»? — Лицо Дэйча в удивлении вытянулось, и Стив невольно приготовился к худшему.
— В каком смысле слышал? Ты узнал что-то новое?
— Э… Новое относительно чего?
— Как чего? Относительно нашего утреннего разговора, конечно. Ты что, еще не проснулся? Мало того, что об этом трубят газеты и телевиденье, так и на работе все разговоры только о случившемся. Но… почему ты спрашиваешь, Стив? Мы с тобой на эту тему сегодня уже разговаривали… — Стив открыл красные глаза, стараясь проморгаться. Что, черт возьми, только что сказал Хэнк? — Ты что-то узнал? Что-то вспомнил про вчерашний вечер?
— Погоди, погоди, не так быстро… — Стив замотал головой, едва не расплескав кофе, наполнивший комнату запахом растворимого заменителя. — Я сейчас говорю не о том, что произошло со мной. Ну, то есть не о моей отключке или поведении, ладно? Я говорю про те… убийства. Про людей, которых постреляли, понимаешь?
Его собеседник понимающе кивнул, прихлебывая из высокой кремовой кружки, и у Стивена похолодело в животе. Хэнк, казалось, действительно понимал, о чем идет речь…
— Но мы не могли говорить об убийствах сегодня, разве нет? Я только в полдень узнал об этом из газет… Я ни с кем, кроме незнакомого парикмахера, не обсуждал этого… Я вообще тебя сегодня не видел… Я же прекрасно это помню…
Стив потер свободной рукой и без того воспаленные глаза. Теперь настала очередь Дэйча выглядеть крайне, ну просто невероятно удивленным. Он побарабанил пальцами по гладко выбритому широкому подбородку, провел рукой по ежику коротко, по-спортивному, стриженных волос.
— Хм… дружище, а ты ничего не путаешь? — осторожно, словно общался с умственно отсталым (ну вот, началось), спросил Хэнк. — Вообще-то тему пальбы в «Алькатрасе» мы с тобой сегодня обсуждали после обеда. Припоминаешь? Незадолго до того, как ты отправился домой отдыхать, а? Или я чего-то не понимаю? — Стив откинул голову на спинку дивана, оторопело уставившись в голубой потолок собственной квартиры. — Вспоминай, старик, давай, соберись… Я еще не один раз повторил, что тебе повезло так вовремя напиться, помнишь? Это произошло в обеденной зоне, ровно после того, как мы шутили, что мисс Пирсон вновь берет себе тройную порцию бекона, припоминаешь?
В ответ Стивен лишь покачал потяжелевшей головой. Что-то снова пошло наискось, но Хэнк никогда не претендовал на звание чемпиона среди лжецов, это точно… Как-то все снова не так. Стив поднял чашку, делая большой глоток обжигающего и безвкусного напитка. В комнате было весьма прохладно, но ему внезапно показалось, что стоит ужасная духота, мешающая дышать. Почему-то подумалось, что нужно немедленно побриться.
— Эй, старик, с тобой все в порядке? — Дэйч был определенно озадачен, и не меньше самого Стэнделла. — Я не хочу тебя обижать, поверь мне, но привык говорить всю правду… Э… Может быть, тебе сейчас нужно чуть больше, чем простой домашний отдых? Знаешь, у меня есть знакомые специалисты…
— Я убил человека, Хэнк.
— О, поздравляю тебя! Далеко не каждый на это способен, да. Куда девал тело?
— Я не шучу, Хэнк. — Что-то в голосе Стэнделла заставило собеседника стереть улыбку.
Тишина. Оглушительная тишина, в которой едва слышен работающий на кухне кондиционер. Стив со стеклянным стуком поставил чашку на стол в форме черепахи.
— Что ты сказал? — Голос Дэйча вкрадчивый, как будто он надеется (как будто он боится обидеть тебя, гребаный псих) не расслышать, о чем говорит друг.
— Я убил человека, Хэнк. Сегодня утром это произошло. Буквально в двух кварталах от Национального банка. А еще, кажется, я убил пятерых-шестерых вчера, пока мы были в «Алькатрасе»…
— Тсс… дружище, придержи вожжи, да? — Теперь в голосе Дэйча слышалось открытое волнение. Он поднялся, без разрешения открывая расположенный над телепанелью бар. Вынул бутылку коньяка, большим пальцем сбил пробку, от души наливая себе. Подошел, наклоняя бутылку над чашкой друга. — А теперь медленно и по порядку расскажи-ка мне, о чем это ты таком говоришь? В убийстве президента Кеннеди ты, случаем, себя не обвиняешь?
— Ты не закончил предпоследнюю фразу, Дэйч. Тебе стоило бы сказать — расскажи-ка мне, о чем это ты таком говоришь, больной придурок Стивен Стэнделл. — На Стива вновь навалилось уже знакомое оцепенение. Он поднял кружку, не чувствуя коньячного аромата. Буквально по слогам выговаривая слова, повторил: — Сегодня, незадолго до того, как я приехал в офис, на меня напали, и мне пришлось убить человека. Пришлось, потому что тот пытался не просто ограбить, но убить меня. И еще он назвал меня кем-то вроде сатаниста, что ли…
Хэнк буквально рухнул в кресло напротив друга, хлопнув себя по коленке. Казалось, он начинает терять терпение.
— Господи, Стивен, о чем ты говоришь?! Ты меня разыгрываешь, да? Дурная шутка, Стив, честное слово. Старина, скажу тебе все так же откровенно, мне не нравится ни твой тон, ни твой вид. Поэтому я прошу тебя перестать нести всякую ерунду, ладно? Не то чтобы я был суеверным человеком, но подобные разговоры мне настроения не улучшают. Поэтому не болтай о том, чего не было… Ты просто устал, друг, это же и слепому видно…
Дэйч замолк, не в силах справиться со своим голосом. На лице его читалось сомнение, словно какая-то часть была готова поверить словам Стэнделла (теперь он точно знает, что друг съехал с катушек, ну точно). Наконец он сдался.
— Утром что-то произошло, да? Но почему ты не сказал мне раньше? Почему не сказал днем, пока еще не было потеряно время? — Дэйч с трудом сдерживал не свойственную ему дрожь в голосе. — Ты должен был мне рассказать! Обязан, черт тебя дери! Сразу же! Я ведь твой друг!
— Мы так и не виделись с тобой сегодня, Хэнк, — ощущая себя воспроизводящим аудиозаписи устройством, произнес Стив. — Но теперь ты знаешь. Я убил его сегодня в первой половине дня, где-то в районе часа, в паре кварталов от Национального банка, практически на углу Лим-страт и Бек-страт… Я сегодня после визита к доктору решил пройтись до работы пешком… помнишь ведь, какое красивое было утро? Вот я и отпустил кэб уже возле Штадс-парка…
— А ну завали-ка свою пещеру, дружище! — вдруг зашипел, едва не вскакивая, Дэйч, и Стив вздрогнул, словно опасался, что друг сейчас ударит его. — Завали свою болтливую пещеру, честно расскажи, чем наширялся, и объясни, чего это ты уже четверть часа мелешь? А может, ты совсем рехнулся вместе со своим доктором Аланом и его сеансами, а?!
