Александр Белаш - Кибер-вождь

— Вот видишь — тебя оскорбляет даже мысль об этом…

— Отпусти.

— Не смею вас задерживать, мисс.

— Я вообще не понимаю, для чего пришла сюда, — бросила Молния с порога.

— Отменяю приказ «Так и стой» и все предшествующие, начиная с команды «Повернись», — глядя ей вслед, проговорил Кавалер. — Дымка, продолжаем работу.

— Ошибка наименования, — тускло ответила она. — Меня зовут Дымка-Дурочка.

— Запрещаю это самоназвание. Просто Дымка.

— Приказ принят. Просто Дымка. Твой приказ может быть отменен человеком.

— Ладно. — Кавалер поморгал, пробуя, как действуют веки. — Когда вернется капитан или другой, кто разбирается в вербальном программировании, мы что-нибудь придумаем… Понимаешь, детка, без входа через порт трудно что-нибудь переделать в тебе сейчас.

Голоса в подсобке смолкли, вновь раздались щелчки снаряжаемых пылесосов. Так длилось минут десять, пока руки Кавалера не остановились, а слух не обострился до максимума — он пытался понять, что за звук доносится и откуда.

Звучала Дымка. Неспешно, но уверенно устраивая адсорбер в корпусе седьмого по счету пылесоса, она пела, едва раскрывая губы:

Кавалер не знал, как поступить в таком случае. Пытаясь разрешить эту задачу, он невольно вслушивался — и чем дальше слушал, тем сильнее вспоминал пережитое — сокрушительную мощь взрывной волны, паническое сознание своей беспомощности и слова извне: «Мозги на полку».

Он был рядом со смертью, но вернулся. Почему?.. О чем она поет?..

Вольно расположившись на заднем сиденье авто, мужчина неспешно и вдумчиво читал бумаги, неровно торчавшие из папки вверх и вниз; тот, кто печатал сетевые версии срочных новостей, не церемонился с лезущим из принтера рулоном. Кривые, порой смазанные вбок строки кричали о том, что принтер болен, стар и долго не протянет. Но разъезжавшиеся буквы не мешали строгому читателю выцеживать из строчек смысл.

Справа дремал парень, отзывавшийся на кличку Песок, — в коробящемся на плечах длинном масонском жакете и баллонных брюках, сползших на берцы; вылезшие из рукавов его руки, поросшие редким жестким волосом, прятали между бедер маленькую скорострельную машинку, известную у партизан и гангстеров как «похоронная трещотка». Слева к мужчине подвалилась девица в вызывающем наряде — высоко подпоясанный теплый халат без пуговиц поверх другого, тонкого, в крупную мятую складку; ноги в пушистых гольфах и подкованных сандалиях. Звали девицу в своем кругу Ллойда; оружие у нее пряталось на теле, опоясанном ремнями кобуры, и выхватывалось из-под клапана нижнего халата. Вооружены были и бледная тонкая дамочка за рулем (Белая Леди), и сосед ее — носатый крепыш (Дырявый, гранатометчик). Компания ездоков могла за семь секунд превратить все вокруг автомобиля в пространство смерти, но их не трогали, и стволы молчали.

Темный (именно он сидел сзади посередине) анализировал сводки по «делу Фердинанда». С партийцами он уже связывался — те сами удивлялись, что это за чудо-боец Фердинанд объявился у них из ниоткуда. Можно было посомневаться, имеется у них такой боевик или нет, — зато это имя есть в списке кукольных «отцов», который добыл Мячик! Да, список неполон, охватывает где-то треть реального состава Банш, и часть имен — под знаком «?», однако Фердинанд известен точно.

Как это увлекательно — читать всякие грязные листочки! В них куда больше правды, чем в любых официальных бюллетенях. Пасьянс неясной ситуации карта за картой открывался перед мысленным взглядом Темного.

Паника и сумятица в новостях — обычное состояние масс-медиа, но из этого мутива тоже можно кое-что выудить. Теракт в Бэкъярде насторожил спецслужбы Города почти до судорожной готовности; им надо улучшить баланс новостей в свою пользу, и они для пиара способны на любой зрелищный подвиг. Тут кто-то вбросил данные на Фердинанда с предостережением: «Чрезвычайно опасен!!!» Или «Омегу» послали на захват нарочно, чтобы акция выглядела весомей. Но так ли, сяк — наводка была точной! Наводил тот, кто знал наверняка.

Кто навел? Партия исключается; у них затишье и давно не было провалов. Значит — свои, баншеры. Кто-нибудь из них наверняка работает на мафию; имея киберов-исполнителей, соблазнительно поживиться их руками, а для сбыта и прикрытия нужны знакомые из мира криминала. «Война кукол» им — нож под ребро, а Фердинанд — «отец» воюющей «семьи». Разумно сдать его по максимуму, так, чтобы на захвате пальчики на спусковых крючках плясали. Бабах! — и вот он труп, все на него и спишется, хоть бы он был трижды невиновен.

Фердинанд оказался умен, упредил их. Выходит, он и в самом деле собирался воевать с помощью кукол? Стало быть, партизанское подполье зря игнорирует киборгов?..

«Омега» не пойдет на дело без надежной информации; наводка пришла из проверенного источника. И если канал ввода сведений сработал без ведома стукача — а для ушлых системщиков это нетрудно, — стукач или убит, или исчез.

— Песок, — позвал Темный, не глядя.

— Ну? — ответил дремлющий стрелок.

— Разыщи Штыря. Он знает мафию, под чьим контролем Аркенд; пусть проверит, не сгинул ли у них вдруг какой-нибудь связист… он мог сидеть на черном коммутаторе или держать банк данных. Там, где пропал такой спец, надо искать, кто поставлял и покупал киборгов и запчасти к ним, емкий хай-тэк. Это должны быть одиночки. Они мне нужны.

Автомобиль вырвался из каменной траншеи переулка — весь чуточку тонированный пылью, рубленых свирепых очертаний, сливающегося с трущобами грязно-зеленого цвета, словом — истинно уродский транспорт обитателей дна Города с претензией на грубый шик: сварные подножки, бамперы-трубы, орел на капоте. Бывают тачки и похлеще, что ездят совсем без правил, — а кому по карману, ставят комп в панель, чтоб пользоваться картами бесконтрольных зон. Так разъезжают и городские партизаны — в обход следящих телекамер.

Полиция? Христос с вами, откуда она в северном Гриннине, у самой Левой Реки? Она на магистралях, а чуть в сторону—и вы на территории свободы. Вот на глухой стене рисунок высотой в два роста — ThunderWheel, Громовое Колесо, знак Фронта Нации. Те ребята, что намалевали это, тоже могут пригодиться; они верят, что правительство продает Федерацию пришельцам — и наши заводы, и наши недра, и наших женщин. Темный был непоколебимо убежден, что все люди приближают Главный Бунт, дело всей его жизни. Одни множат злобу, наживаясь и обирая, другие — растлевая и сводя с ума, третьи — избивая в полицейских участках, и, чем больше они давят, врут и измываются, тем сильнее жажда бунта.

Кто осмелел настолько, что рисует ThunderWheel, звезду Партии или глаза Туанского Гостя, — тот начал готовиться к свержению Системы.

Темный глядел на проносящиеся стены с угрожающими граффити — и словно слышал неровный, тревожный пульс районов, где копились силы его будущего воинства.

Есть шанс вовлечь в свою войну и киборгов с их «отцами»-командирами.

Вслед за Аданом и Сиду пришлось признать, что навыками электронной конспирации баншеры владеют очень и очень неплохо. Видеозапись, пришедшая пакетом на трэк Хиллари, оставила на пути к цели короткий и неясный след; может, Селена смогла бы прочитать его от начала — но как раз ей и посвящалась запись.

Сид въелся в экран, просматривая фильм то в замедлении, то фрагментами; Хиллари помалкивал — не время говорить, когда за дело взялся профи. Но кое-что Хиллари отмечал про себя и, когда Сид насытился просмотром, сказал:

— Этот шум, который повторяется, — похоже на рельсовый поезд…

— Он и есть, — кивнул Сид, — кадры с шумом не разорваны, хотя снимали четырьмя эпизодами. Анализ уточнит тип поезда, скорость, интервалы в движении и удаление от микрофона, но я могу сказать заранее, что поезд — пассажирский; он часто ходит, и вагонов в нем немного.

— Снимали глазом киборга, — прибавил Хиллари; это он мог утверждать как спец, — из положения стоя.

— Ее содержат в сквоте, — вслух размышлял Сид, — находящемся прямо у железнодорожной эстакады. Звон избавился от фургона рядом с Поганищем, там сквотов множество… Они связаны Селеной, плюс у них на руках киборг с разбитой ногой — они немобильны. Скорей всего, там они и останутся.