горестями, рассказывает учёному, что у них на заводе железобетонных шпал используется гидравлический интегратор Лукьянова на троичной логике, и этот интегратор успешно применяется в моделировании процесса остывания бетона, с чем не справляется ни одна цифровая ЭВМ.
Поражённый Ершов снова выходит из запоя и выясняет причину неудачи троичных компьютеров МГУ – на самом деле, они были таким же бинарными компьютерами, как и все остальные, просто игнорировали четвёртое состояние двухбитной ячейки и делали вид, что работают на троичной логике, но при этом тормозили как двоичные. Короче, москали как обычно смухлевали. Другое дело – интегратор Лукьянова: там работает чистая водяная логика. Троичная.
«Нужно делать вычислитель не на электричестве, а на воде!» – говорит Ершов на заседании Академии Наук, примчавшись в Москву. По счастливой случайности, подавляющее большинство академиков оказываются явными или тайными любителями рыбалки. Они сразу понимают диалектическую перспективу: Ершов прав, теперь не надо воевать с кибернетикой, надо лишь доказать, что советская троично-водяная кибернетика гораздо лучше двоично-электронной, загнивающей и вымирающей американской.
Академия даёт Ершову «добро» на разработку двух первых российских ГВМ универсального применения, «Полынья» и «Водопад». Сразу после постройки этих ГВМ в 1968 году и оглушительных успехов в решении различных народно-хозяйственных задач Ершов показывает мировому сообществу язык. Это язык программирования «Ершол», понятный любому школьнику, ходившему на рыбалку. Ознакомившись с этим языком, видный западный кибернетик Никлаус Вирт отказывается от разработки языка «Паскаль» и пытается развить американский аналог «Ершола», известный как «Сальмон». Но Вирта ожидает провал, ведь он работает с машинами на двоичной логике, и слово «виртуальный» вскоре становится уничижительной характеристикой, ну примерно как…
–«Осетрина второй свежести», – подсказала Мария Александровна.
–Именно! – просиял супруг. – С этого исторического момента западная кибернетика начинает заметно проигрывать советской. Работающая в Петергофе команда Андрея Терехова объединяет несколько машин ГВМ «Водопад» в виде каскада. Получившийся гидрокомпьютерный комплекс «Самсон» активно используется в военной и космической промышленности, что позволяет более эффективно спроектировать ракету Н1 и реализовать советский пилотируемый полёт на Луну.
–Так-так, опять на Луну? – Мария Александрова постучала по столу вилкой. У мангала хохотнул Фёдор, снимавший мясо с шампуров.
–Ты просто не в курсе, Маша, это же секретная программа, – невозмутимо парировал Михаил Семёнович, и продолжал свой рассказ, который, с учётом мимики и жестов, уже напоминал кино. В следующей серии, то есть в середине 70-х, британцы попытались переманить к себе Ершова, объявив его почётным членом Британского общества по вычислительной технике – и под этим соусом пригласили выступить в Лондоне.
Егор предположил, что дальше будет история в духе лесковского «Левши». Но нет, в дело опять включился алкоголик с завода железобетонных шпал и помог учёному найти верный путь в другую сторону. На следующей рыбалке этот приятель-даос цитирует Ершову известное хайку японского поэта Басё – где лягушка прыгнула в старый пруд с каким-то очень странным плеском. Ершов тут же осознаёт, что троичный интегратор – ерунда по сравнению с более глубокими свойствами воды, которые можно поставить на службу советскому обществу. На заседании Академии Наук он выступает с такими шокирующими концепциями, как «структурированная вода» и «память воды». Всё это он подкрепляет примерами японского экономического чуда, и вновь получает одобрение на самом высшем уровне…
–Ну всё-всё, затянул! – Жена воспользовалась заминкой Михаила Семёновича, и пародируя его дикторский тон, завершила эпопею:
–«К сожалению, во время одного из экспериментов с сильно структурированной водой академик Ершов исчезает, причём первой исчезает его печень. Так выпьем же за развитие российской кибернетики!».
Хозяин дачи кивнул, гости дружно зазвенели бокалами. Коньяк обжёг горло, и Егор, задержав дыхание, бросился накладывать себе салат.
–Это ему издательство заказало книжку по истории нашей вычислительной техники. – Мария Александровна качнула бокалом в сторону мужа. – А он вместо истории фантастику сочиняет.
Михаил Семёнович вдруг помрачнел:
–Да потому что не нужна настоящая история никому… Ну напишу я, как наши ребята в Госплане придумали всеобщую компьютерную сеть ОГАС в том же 60-м, за десять лет до американского ARPANET. Там даже электронные платежи были предусмотрены, задолго до нынешнего ебизнеса с конями. А в 77-м наши запустили АСПР, там уже были и облачные вычисления, и сценарное моделирование экономики. Ну и что? В 90-м году эта система совершенно точно рассчитала весь грядущий кризис при переходе на рыночную экономику – но кто их слушал? Победителей не судят, проигравших не прощают. А историю пишут те, кто захватил вентилятор. Открой любой современный учебник: там будет сказано, что Интернет придумали звёздно-волосатые. А мои мемуары назовут такой же фантастикой, как эта шутка про водяного Ершова.
Мария Александровна покачала головой, собрала грязные тарелки и ушла в дом.
–Ладно, давайте к нашим баранам. – Хозяин дачи отставил бокал. – Фёдор, докладывай.
Лысеющий бухгалтер подцепил вилкой кусок шашлыка, и прожевав его, быстро заговорил на таком программерском сленге, из которого Егор не понял и половины слов. Но основная идея всё-таки дошла. Ещё в прошлом году эти самые ребята, собравшиеся сейчас за столом, взломали «конкурирующую фирму». И получили огромную базу хакерских инструментов Агентства национальной безопасности США, включая боевые эксплоиты, позволяющие атаковать критические инфраструктуры и промышленные объекты по всему миру. Оказалось, что эта спецслужба много лет использовала дыры в софте Microsoft и других компаний, не рассказывая об этом даже производителям софта – так что намерения у АНБ были однозначные. И хотя эта база уже опубликована, но ни госструктуры, ни бизнес не спешат разоряться на заделывание опасных дыр.
После Фёдора говорили и другие, включая Николая. Но они лишь дополняли то, что сказал толстяк. Бюджеты западных спецслужб, работающих в киберпространстве – в десятки раз больше наших. Плюс у этих наглосаксов постоянное «сотрудничество» с производителями железа и софта, которые опять-таки «все оттуда». В итоге по техническому оснащению у нас отставание лет на пятнадцать. Модель нарушителя шестой категории, когда враг давно уже находится внутри наших систем – это даже не отдельные случаи, это теперь повсеместная практика, как айфон в кармане нашего дорогого Михал Семёныча – простите, Михал Семёныч, за дурацкий пример, но ведь наглядно, да? И главное, никто не парится исправлять ситуацию.
Повисла пауза, за отсутствием новых идей все переключились на шашлык. Седовласый руководитель снова плеснул коньяка в бокалы.
–А что скажет наш консультант по работе с населением? – вдруг спросил он, снова уставившись на Егора тем цепким взглядом, каким встретил его у ворот. – Коля говорил, вы детскими лагерями занимаетесь? Как там, бывают ещё вечерние сказки у пионерского костра, с правильной моралью и верными решениями?
Парни за столом ухмыльнулись. Ну да, чего
