– Окранова шкура, это ж южник! – присвистнула Двойка. – Откуда он тут?
– Понятное дело, с юга, – с заметным раздражением ответил работорговец. – На границе постоянные стычки с ними. Армия делает карательные рейды, да что толку. Даже рабочие особи у них годятся только для драки. Ни в какую не хотят работать, не то что западные…
– Слабаки, – презрительно процедил инсектоид. – Мы лучшие!
– В общем, кто не сдох и не совсем сошёл с ума, отправляются в ямы, – продолжил консультант. – Это рабочие и реже воины. Умники же почти всегда умирают в неволе. Редкий экземпляр, между прочим!
– Чего ж он у вас в закутке пылится? – тут же парировал я попытку поторговаться.
– С покупкой возникли… Сложности. Этот экземпляр оказался слишком своенравный. Ни голодом, ни порками полного послушания добиться не удалось. А без языка его сложнее продать. Но всё к тому идёт.
– Насколько я слышала, у всех крупных коллекционеров уже есть свои южники, – небрежно проронила Двойка. – Он у вас просто от голода подохнет.
– Да у меня скорее голова взорвётся от его воплей, – кивнул рой в сторону беспокойного соседа. – А самое идиотское, что он и правда не виноват. Только это не даёт ему право так орать.
– С чего ты взял? – тут же поинтересовался я.
– В розыскном листе написано, что убийца – беспалый. У этого же мудака всё на месте, к сожалению.
– Видите, он ещё и грамотный! – с гордостью произнёс работорговец. – А вот с пальцем и правда накладка вышла. Придётся отрезать.
– Суки-и-и… – обречённо завыл приговорённый.
– Сколько хотите за южника? – решился я, наконец.
– Дешевле тридцати отдать никак не могу, уж простите, – развёл руками консультант.
– Не интересует.
Инсектоид, вкинувший было голову, снова поник.
– Двадцать пять! – взмолился торгаш.
– Десять, и я готов подумать.
Тут уже в меня вцепилась Двойка, яростно сверкнув глазами.
– Чего тут ещё думать, Рю? Ну ладно стряпуха, она хоть стоит дёшево, но от этого хмыря на палочках какой толк?! Да ещё за десять блядских тысяч!
– Пятнадцать, – осторожно поправил её продавец.
– Заткни хлебальник! – рявкнула на него наёмница так, что даже надзиратели невольно попятились. – Рю, послушай меня. Что мы с ним будем делать? За деньги всяким дурачкам показывать? У нас нет времени страдать всякой хернёй…
Но я уже не слушал заместительницу, обратившись ко второму заключённому, что тихонько бился головой о прутья.
– Раз ты не убийца знати, то кем будешь по жизни?
– Честный вор, – тихо ответил страдалец.
– Забавно. А такие бывают?
– Я никогда не отбирал последний кусок у бедных.
– Ну да, потому что у богатых забрать можно гораздо больше, – усмехнулся я, протянув ладонь молчавшему до поры Сторку. – Есть что-нибудь тонкое и длинное?
Кузнец покопался в заплечном мешке, который он был вынужден таскать из-за отсутствия карманов в броне, и выудил кусок проволоки для быстрой починки кольчуги. Я бросил находку через прутья, и та звякнула об пол рядом с ногой заключённого. Честный вор с изумлённым лицом повёл рукой, и проволока мигом исчезла.
– Значит так, Робин Гуд, слушай меня внимательно. Если успеешь открыть дверь до того, как мы всё оформим и уйдём, пойдёшь с нами.
– Так нельзя! – замотал головой пришедший в себя работорговец.
– Он всё равно не тот, кого разыскивают, – напомнил я ему. – Вы можете откромсать ему хоть все пальцы, но это не поможет. Перед следователем придётся извиняться за беспокойство. А так, нет человека – нет проблем. Я готов взять обоих за пятнадцать, но это окончательная цена. Она не обсуждается.
Двойка издала рассерженное шипение, на зависть любой пустынной гадюке, а у консультанта забегали глаза.
– Если он что-нибудь здесь сломает…
– Останется сидеть дальше, – добавил я, выразительно покосившись в сторону невольника, отчего тот вздрогнул. – Доплачивать не собираюсь.
Тара готова была вот-вот взорваться, но перечить не стала. Она грубо подхватила за цепь обалдевшего роя, который с заметным трудом выбрался из камеры, и потащила его к конторке для оформления бумаг, ругаясь на чём свет стоит. Обнадёженный вор тем временем прильнул к замочной скважине, как к любимой жене после долгой разлуки. И не успели надзиратели расковать ноги беженке, как он с радостным возгласом распахнул дверь, скрипнув ей на весь барак. Надзиратели проверили замок, но тот без проблем защёлкнулся обратно.
Больше никого интересного в закутке не оказалось. Хотя попавшийся наркоторговец готов был просочиться хоть сквозь решётку, лишь бы мы его тоже взяли.
Людей-рабов избавили от ножных кандалов, чтобы те не семенили за нами, а вот наручники на руках остались у всех. Во избежание, так сказать. Я отсыпал восемнадцать тысяч консультанту за всех троих, а несколько крупных монет, накинутых сверху за беспокойство, тот ловко сунул себе куда-то за ворот халата. На том и разошлись, к обоюдному удовлетворению.
Вот так за относительно небольшие деньги я стал настоящим рабовладельцем. Жаль, что ненадолго…
Глава 9
Рабы к новости о своём скором освобождении отнеслись со сдержанным энтузиазмом. Потому что до этого счастливого момента ещё нужно дожить. Однако никто из троицы не попросился обратно в уютный барак. Все прекрасно понимали, что там у них точно шансов нет.
Прихватив нехитрой жратвы по пути, я повёл всю ватагу в один из магазинчиков Чёрного района, который целиком и полностью принадлежал Шиноби. Здесь в основном продавали всякое награбленное, по умеренной цене. А уж для своих людей так вообще могли дополнительную скидку сделать.
Решала посоветовал заглянуть именно сюда, пообещав предупредить хозяина. Им оказался крепкий как эбонитовое дерево старик-жженоземец, у которого на подхвате бегали сразу три молодых помощника. Сам магазинчик больше всего напоминал забитый склад, по которому в ином месте можно передвигаться только боком, чтобы ничего не своротить. Мне оставалось только порадоваться, что с нами нет Лиффии – уж эта клептоманка набила бы здесь полные карманы, на выходе получив по заднице. Воровать у профессиональных воров – так себе затея.
У меня даже протез зачесался от желания купить как можно больше, но наш бюджет и так значительно усох после покупки живого товара. Пока мы с Двойкой примерялись, что понадобится нам в первую очередь, Сторк одолжил у хозяина инструменты и расковал невольникам руки. На них остались лишь стальные ошейники с кольцом, которые я пообещал снять к утру. С тех, кто выживет.
Из всей троицы наибольшие надежды, и вместе с тем опасения, вызывал «честный вор» по имени Миста. По дороге он будто пережил своё второе рождение, радуясь лучам Матери, словно маленький ребёнок. Однако его энтузиазм рано или поздно пройдёт, а вот что дальше? Двойка готова была поставить свои мечи на то, что взломщик сбежит при первой возможности. Но пока что он взял себе длинный кинжал и поклялся драться до последней капли крови.
Если ему и было, куда податься, то об остальных так не скажешь. Беженка из Мочалки почти всю свою жизнь провела в убежищах для беглых крестьян и понятия не имела, как вести себя в городе. Для неё Стоат был настоящим мегаполисом, в котором она терялась. Звали её просто и незамысловато – Лу. В переводе на местный это значит что-то вроде обочины дороги или тропинки, где можно присесть или разбить лагерь. Однако в отличие от конкретной Доски это слово имеет настолько размытое значение, что я предпочёл фонетический вариант.
Несмотря на свою кажущуюся простоту, вечная беглянка оказалась довольно сообразительной особой. Она не молола языком попусту, а спрашивала конкретно по делу. Ей я действительно вручил палку, только оббитую железами кольцами. Формой она напоминала пресловутую полицейскую дубинку. Такой штукой можно одинаково хорошо обстучать зерно с тростником или проломить чью-то дурную голову. Лу обрадовалась обновке, пока не узнала, что это всего лишь запасное оружие.
