– Пресвятые пиздохуи.
- Чего? – переспросила Астра, услышав непонятное ругательство, но я махнул рукой, призывая её не отвлекать меня.
- Хуй знает, что будет со Сварожичем после такого майонеза, но попробуем, - буркнул я, равномерно заливая готовую лапшу не сильно толстым слоем соуса. Затем, запустив руку в мешочек со специями, я достал оттуда немного красного жгучего перца, которым украсил получившуюся майонезную полянку, придав перцу вид звериных следов. И… блюдо было готово. Осталось только чуть капнуть томата, дабы сымитировать тот самый «Кровавый след» и можно нести огненной голове, нос которой уже уловил ароматы, а губы хищно улыбнулись в предвкушении.
- Готово, босс, - хмыкнул я, ставя перед Сварожичем тарелку с «Кровавым следом Росомахи». Голова открыла рот и в одно мгновение слизала толстым языком все, что я приготовил, заставив меня от удивления распахнуть глаза. – Нихуевое у тебя едало!
- Так… - зачавкал Сварожич, пробуя новое блюдо на вкус. – Остро, сливочно, остро. Очень остро!
- Ебать! – буркнул я, откатываясь в сторону, ибо голова выдала неебическую отрыжку самым настоящим пламенем, чуть не зажарив меня заживо.
- Весьма, весьма… тонко, Збышек. Не печеный гусь, конечно, но весьма вкусно, - похвалил меня Сварожич. – Хорошее блюдо, хоть и жжет рот даже самому олицетворенному огню.
- Спасибо, босс. Приятного тебе аппетита, хоть ты все и сожрал.
- На ужин сделаешь мне еще пять таких блюд!
- Еноты-гугеноты, - восхитился я. – Куда ж в тебя все это лезет?
- Лезет, лезет. Не твоя забота, отрок, - сладко почмокал губами Сварожич, вновь погружаясь в дрему. На секунду он приоткрыл глаза и обратился к Голубе, стоящей рядом. – Выдай Збышеку бутылку браги в награду. Заслужил.
- Ну, пронесло вроде, - хмыкнул я, принимая из рук девушки подарок. Астра, подошедшая ко мне, зло зыркнула на нее глазами, заставив Голубу ойкнуть и умчаться к кипящим котлам. – Как дела, милая? Много сегодня грешников замучила?
- Много, - ехидно ответила она.- Остался один лысый недомерок…
- Ну и славно. Приглашаю тебя в мое укромное место, дабы вкусить дар неистового обжоры Сварожича и попиздеть за жизнь, - улыбнулся я, болтая перед лицом демонессы бутылкой с брагой.
- Пошли. Моя смена закончилась. Можно и отдохнуть, - неожиданно легко согласилась Астра и, первой направилась к выходу. Я проводил её ладную попку тоскливым взглядом и, вздохнув, направился следом за ней. Даже поварам нужен отдых. Не все же время стоять за плитой. Ебушки-воробушки.
Глава седьмая. Первые проблески сознания.
Усевшись на свой любимый камень, стоящий позади жилища Сварожича, я открыл бутылку и, сделав изрядный глоток, протянул брагу Астре. Та, сморщив нос в привычной манере, понюхала горлышко и, пожав плечами, тоже вкусила адского пойла, пока я раскуривал сигаретку. Какой же алкоголь и без доброго диавольского табачку-то?
Мы сидели молча, передавая друг другу бутыль и покуривая одну сигарету на двоих, ибо у меня их был дефицит, а Астра, как демонесса, легко обходилась без традиционной никотиновой ломки и сигареты с собой не носила. Ну и ладно.
В небе по-прежнему проплывали холодные и тяжелые облака, дул промозглый ветер, порой забираясь в самые забавные места и иногда принося вкусные ароматы с кухни. Честно говоря, я даже не знал, о чем говорить с Астрой, которая в этой странной реальности стала демонессой. Да, у нее были какие-то проблески сознания, как и у Ахиллеса, но я решил не слишком уж упрямствовать, предпочитая дождаться момента, когда рыжая сама захочет поговорить. Этот момент всегда приходит, а зависит, в первую очередь, от количества выпитого. Алкоголь, даже диавольский и ядреный, запросто развяжет язык самому упертому созданию Ада. Так и получилось.
- Не похож ты на страшного грешника, как Сеир и Элигос расписывали, - икнула Астра, после долгого молчания. Она без стеснения облокотилась на мое плечо, вызывая самые разнообразные чувства, но я старался держать себя в узде и душил в зародыше порывы обнять рыжую, как в старые добрые времена.
- Я уже задолбался говорить, что всю ту хуйню, мне приписываемую, я не делал, - буркнул я, выпуская к нему тонкую струйку дыма и вновь прикладываясь к бутылке.
- Почему-то я тебе верю. Ты не страшный грешник. Скорее странный. Без страха полез в залупу и заступился за меня перед Велесом, - продолжила она, задумчиво смотря вдаль.
- Да он просто сука злоебучая, - отмахнулся я, протягивая подруге брагу. – Жахни, мать! Полегчает.
- Спасибо, - вздохнула Астра, делая глоток. Но я помотал головой, вспомнив одну важную особенность демонов.
- Погоди. Ты сказала спасибо?
- Ну да. Хули тут такого? – ехидно ответила она вопросом на вопрос.
- Насколько знаю, демоны не могут говорить «спасибо». Им сразу едало жечь начинает. Элигос так вообще, тужится, словно мамонта пытается вытолкнуть из своего пердалища.
- Он – верховный иерарх Ада. А я бывшая грешница, Збышек, - усмехнулась рыжая. – Поэтому ко мне такое отношение. Мы вроде и демоны, а вроде и нет. Короче, человеческое нам не чуждо.
- Ага. В жизни таких «суками» зовут, - радостно подтвердил я, за что удостоился крепкого подзатыльника. – Ну вот, пиздите меня все. Мало того, что голову обрили, как аскету, так еще и подзатыльники лепят.
- Дерзкий ты ебанько, Збышек. Ведешь себя не так, как полагается грешнику.
- А как полагается грешнику? Бояться, страдать и молить о пощаде бесов?
- Типа того. Еще жидко обсираться, когда бесы кочергу раскаляют.
- Кочергой меня не проймешь, - усмехнулся я. – Ванны Клеопатры куда страшнее раскаленного железа.
- Вот опять, - фыркнула Астра.
- Чего?
- Ты вещаешь хуйню. Клеопатры уже давно в Аду нет, а ты только недавно сюда попал.
- Ладно, забей, - кивнул я. – Это мои загоны и тебя они не касаются. Привет, Ахиллес.
- Дарова! – пробасил гигант, подходя к нам и алчно уставившись на бутылку. Астра улыбнулась и протянула греку брагу. Тот глотнул огненной жидкости и надсадно закашлялся, после чего утер губы и довольно усмехнулся. – Поляк, бля. Это… спросить хотел тут.
- Спрашивай, - разрешил я, наблюдая за тем, как Ахиллес морщит лоб, пытаясь заставить извилины работать. – Говори, как есть. Мы не на балу, чтобы ты говно фекалиями называл, а пизду блудливым лоном.
- Мысли… Те, что меня посещали, когда я тебя бил.
