Ближе к ужину, нас навестил Майк и я ушла к себе в комнату — после вчерашнего мне не очень хотелось в ним общаться, даже не смотря на адвокатство Арвена. Однако, уже через десять минут, раздался лёгкий стук в дверь и на пороге показался мистер Эймс. Надо отдать ему должное, извинялся он вполне искренне, ну, насколько вообще могут быть искренними такие люди. В завершение своего коротенького визита в мою комнату, он заявил, что не против наших совместных ночей, но какое–то время нам с Шерли придётся провести отдельно. Надо так надо, кто бы спорил.
После ужина, Шерли нашёл канал с любовными мелодрамами. Обычно, он предпочитал научно- познавательные каналы, а если и смотрел что–то другое, то исключительно детективы или боевики, которые после его комментариев больше напоминали комедии. Сегодня же была именно «мыльная опера». Шерли презрительно фыркал, но на экран смотрел внимательно, время от времени с абсолютно серьёзным выражением лица выдавая такие комменты, что я просто покатывалась со смеху.
Он не сказал ни слова, когда я, пожелав спокойной ночи, направилась к себе. Выключил телевизор и открыл ноут, видимо спать в ближайшее время не собирался. Мне тоже не спалось в одиночестве. Прокрутившись как волчок часа два, превратив постель в воронье гнездо, я принялась считать овец. На две тысячи тринадцатой овце, дверь в мою комнату отворилась и на пороге показался Шерли с подушкой в руках и одеялом подмышкой:
— Отец запретил нам спать в моей постели, но ни слова не сказал про твою, — объяснил он своё появление.
Вот же хитрюга, блин! Всё равно нашёл способ вывернуться!
Я молча подвинулась, он устроился рядом, завернувшись в одеяло как в кокон. Стоило ему уткнуться носом мне в шею, как я почувствовала, что засыпаю.
Ни свет, ни заря нас разбудил Арвен, сообщив о том, что в кухне дожидается инспектор Томсон с очередной расчленёнкой. Это была уже третья жертва неизвестного маньяка, но то ли Стив решил, что справится сам, то ли мистер Эймс запретил ему беспокоить сына, за помощью он явился только сейчас. В гостиной на диване валялся ноутбук Шерли. Точнее то, что от него осталось.
— Я смотрю, ты тут вчера неплохо повеселился, — я указала на две отдельные половинки, бывшие ещё вчера навороченным гаджетом, — и чем тебе не угодил несчастный ноут?
— Мерзость! — Шерли брезгливо скривился и перевёл разговор на другую тему, — Лучше собирайся побыстрей, нас там Стивен уже заждался.
— Понятно, — я положила пострадавший ноут на стол и пошла умываться, подумав про себя: «интересно, что кроме мерзости ты хотел найти на порносайтах, мой милый друг? Учебное пособие по вышиванию крестиком?» В том, что он ползал именно там, я почему–то не сомневалась.
За кофе, Шерли едва не подпрыгивал на стуле от нетерпения, выспрашивая у Стива подробности.
Уже через полчаса, мы стояли у полицейского ограждения, в парке возле двухэтажного дома, пока Шерли буквально ползал по растерзанной жертве в поисках улик. Дом выглядел ухоженным и респектабельным — в жизни бы не подумала, что внутри находится весьма специфический «клуб по интересам».
— Чувствую себя собакой, которую берут с собой на прогулку, а потом привязывают у забора, пока хозяин занимается черт знает чем, — пожаловалась я Арвену. — Ну, зачем было тащить меня сюда, если я всё равно торчу рядом с тобой?
— Так он чувствует себя спокойно, — чуть ухмыльнулся Арвен.
— В каком смысле? — не поняла я.
— Ему нужно, чтобы ты находилась в поле его зрения, но под моим присмотром. Так понятней?
— Нет.
— Находясь рядом со мной, ты в безопасности. Можешь считать, что таким образом он заботится о тебе.
— Глупость какая. Можно подумать, место преступления, самое безопасное на свете. За стенами дома, я чувствовала бы себя более защищенно. С чего ты вообще так решил?
— Я уже говорил тебе, что успел хорошо изучить его. Пока он не узнает с чем или кем имеет дело, он сделает всё возможное, чтобы ты находилась поблизости. Он тебя видит и никакой угрозы рядом. Для него это важно.
— Всё равно глупость.
— Я и не утверждал, что это правильно. Я всего лишь пытаюсь помочь тебе понять, что таким образом он защищает тебя. И будет защищать. Он… странный и… — Арвен тепло улыбнулся, как будто говорил о собственном сыне — невероятный.
— Это да! — подтвердила я, тоже улыбаясь, — а еще он заноза в заднице.
— Невероятная заноза в заднице, — согласился Арвен, и мы оба рассмеялись.
Шерли услышал и подошёл к нам:
— Это место убийства вообще–то, — его голос был сухим и холодным, — не понимаю, что вас так развеселило.
— Извини, Шерли, — я мигом перестала улыбаться, — видимо это нервное.
Шерли взял меня за руку и отвёл к полицейской машине.
— Отсюда ни шагу! Нам с Арвеном нужно кое с кем пообщаться. Присмотрите за ней, — кивнул он двум здоровенным копам.
Я без возражений устроилась в машине с любопытством озираясь.
***
В последние время дела у Джилл шли из рук вон плохо. Она даже успела пожалеть о том, что не прислушалась тогда к словам Эймса, понадеявшись на удачу и идя на поводу у собственных амбиций и желаний. Последняя её выходка с заложниками стоила ей потери контроля над несколькими стратегически важными для её синдиката объектами.
«Серый кардинал» принял брошенный ею вызов. Вот только Джилл не учла, что игры с Шерли и игры с мистером Эймсом, это вовсе не одно и то же. Как говорит народная мудрость «не будите спящую собаку». Джилл же, похоже, разбудила не просто собаку, а трёхголового Цербера. С подачи Эймса, на неё ополчились не только вся полиция Города, различного рода спецслужбы, включая пожарников и эпиднадзор, но и Интерпол. Нужные нити обрывались, клубы и игорные дома закрывались, её люди арестовывались пачками, а счета замораживались. Джилл понимала, что если и дальше так будет продолжаться, любовно созданная покойным дедом империя, пойдёт ко дну. Но выбрасывать белый флаг? Признавать поражение? Да ни за что в жизни!
— Ничего, мы ещё посмотрим кто кого? — сказала как–то Джилл своему верному телохранителю и по совместительству штатному любовнику Винсу, в ярости бегая по кабинету, после очередного ареста двух подпольных казино.
Преданный ей до мозга костей Винс, попытался было вразумить её, сказав, что не принимать всерьёз предупреждение Эймса — чистой воды самоубийство, а уж бороться с ним, это как идти с ручной гранатой на атомный авианосец, но получил в ответ летящую в лицо тяжёлую папку и очередную истерику. Джилл и сама понимала, что ведёт себя как истеричная сука, но поделать с собой ничего не могла.
Все её попытки хоть что–то выяснить о Шерлиане тоже не увенчались успехом. Она приложила немало усилий, потратила кучу денег, чтобы выйти на одного из его бывших соседей, но к её великому сожалению, мужчина не просто ничего не помнил о своём соседстве с мистером Стивенсом — он утверждал, что вообще никогда не был в Городе. Складывалось впечатление, что бедолаге основательно промыли мозги, подменив воспоминания. Но это было настолько из области фантастики, что Джилл отбросила эту мысль как насквозь бредовую. Она возлагала большие надежды на закрытую клинику, в которой лежал ещё один человек, который лично знал Шерлиана. За эти сведения ей пришлось заплатить отвратительной ночью с пожилым толстым как носорог, потеющим главврачом клиники, после которой её пару дней с души воротило, но и такая жертва с её стороны оказалась напрасной. Где–то на полпути к клинике, когда она ехала по узкой горной дороге, её автомобиль едва не улетел в пропасть. И это вовсе не было случайностью. Обогнавший её здоровенный тонированный джип резко затормозил, развернувшись поперёк дороги и из приоткрытого окна высунулось дуло автомата. Ясно давая понять, что дальше ехать не следует. Джилл была умной девочкой и быстро сообразила, что будет лучше, если она отложит свой визит в клинику на потом.
Удача ей улыбнулась всего однажды, когда она совершенно случайно в одном из модных бутиков встретила нынешнюю соседку Шерлиана. Девчонка оказалась не только недурна собой, но ещё и довольно умна, хотя и не из их круга; вращаясь в мире криминала, Джилл всё равно причисляла себя к высшему обществу. Она битых четыре часа потратила на Аниту — помогла с костюмом, сводила в кафе, мило общалась с ней, всё время подавляя желание вцепиться зубами ей в горло. Даже к стилисту своему отправила, и всё ради того, чтобы вечером как бы случайно быть представленной Шерлиану в опере. Но удача помахала ей ручкой из окна такси, ибо в театр–то Шерлиан с соседкой приехали, но весь спектакль находились в закрытой ложе. В отчаянье, после спектакля, она как дура потащилась вслед за ними. Хорошо, что машина была такого же класса, как и у Шерлиана. Видимо его охрана, не посчитала угрозой одинокую девушку и Джилл удалось проводить его почти до самого дома. Зачем? Она и сама не знала ответа на этот вопрос. Желание быть с ним превратилось для неё в болезненную одержимость, а вожделенное «лекарство» в лице Шерлиана было недостижимо и вряд ли когда–нибудь станет доступным.
