3
Больного повели по полутемному извилистому коридору, стены которого были покрашены грязно-зеленой, местами облупившейся краской. Когда санитар специальным ключом открыл дверь в отделение, в нос Андрею ударил специфический запах. Спертый воздух, характерный для места, где обитает много немытых людей, дополнялся запахом общественного туалета и дымом дешевых сигарет. Андрей, озираясь по сторонам, увидел странных, одинаково одетых людей. Больные с осунувшимися лицами были одеты в полосатые пижамы и, как показалось новичку, абсолютно бесцельно двигались в жуткой тесноте. Их нечесаные волосы и обросшие физиономии, а также поведение сильно напугали новичка.
“Неужели я буду таким же? — скорбно подумал Андрей. — Наверное, меня оставят здесь на всю жизнь. Но за что? За то, что я могу общаться с душами покойных рыцарей?”
Пациента привели в палату, которая, в отличие от других, имела еще одну дверь, возле которой постоянно дежурил санитар.
— Миша, — обращаясь к сидящему около палаты санитару, сказал конвоировавший новичка, — вот тебе новый кадр, привязывать пока не надо, но если что, не стесняйся, за четыре точки прификсируй!
— Вот твое место, здесь будешь обитать, — сказал Андрею Миша, показывая на свободную кровать, и захлопнул дверь наблюдательной палаты.
Андрей осмотрелся по сторонам. В помещении, которое освещалось тусклой лампочкой, находилось около пятнадцати человек. Некоторые лежали на кроватях, кое-кто был к ним привязан. Двое больных мерили шагами то небольшое пространство, которое было между двумя рядами коек. При этом обитатели даже не обратили внимания на вновь прибывшего.
“Меня хотят превратить в идиота или даже убить, — лихорадочно думал Андрей, — вот лекарствами какими-нибудь накачают, а потом заявят, что я — псих. Нужно срочно бежать отсюда!” Пациент подошел к маленькому, без форточки, подслеповатому окну, за решетками которого виднелись снежные сугробы и высоченный забор. “Разве это больница? Это же тюрьма! — ощупывая толстенные прутья на окнах, думал Андрей. — Что же я такого совершил? За что меня сюда? Если это тюрьма, то ведь сначала должен быть суд!”
— Тебя как звать, пацан? — вздрогнув от звука человеческого голоса, услышал Андрей и оглянулся. На кровати приподнялся небритый мужик лет сорока, с хитроватым выражением лица.
— Меня — Андрюха.
— А меня — Илья, погоняло Карась.
— А что такое погоняло?
— Ну, кличка, значит. А у тебя какая кликуха?
— Не знаю.
— Но фамилия-то у тебя есть? — ухмыльнулся Карась.
— Котов, — неуверенно ответил новичок.
— Вот, будешь Котом, значит.
— Ну ладно, я не против.
— За что тебя сюда? Что натворил-то?
— Да соседу по морде надавал.
— За это тебя бы в КПЗ посадили, а ты в психушке. Значит, что-то с головой у тебя. Ну да ладно, мне все равно. Здесь надо осторожно, ты же, я вижу, в первый раз здесь?
— Да.
— Тут надо знать, с кем и как общаться.
— Но нормальные-то здесь есть?
— Если честно, то мало. Уж в этой палате их точно нет. Либо больные на всю голову, либо петухи.
— А что за петухи такие?
— Ну ты даешь! Тебе сколько лет-то?
— Двадцать два.
— И что, не знаешь, кто такие петухи?
— Нет.
— Ну дырявые, значит, проткнутые, те, кого в зад имеют, либо кому в рот выдают.
— А зачем?
— Ну, это я точно не скажу. Кто-то по статье нехорошей попал, и опустили его, кто-то, может, скрысил что-то и наказан таким образом, а кому-то это просто нравится.
— А как определить, опущенный или нет?
— А ты в курилке все увидишь, петухи, они вместе держатся, окурки из помойного ведра таскают, после всех докуривают. Ты, главное, после них не кури и не пей, а то на неприятности нарвешься.
— На какие?
— Ну, в двух словах, это почти что самому стать петухом. После тебя курить никто не будет, чай с тобой пить никто не будет, хуже не придумаешь, полы в туалете заставят мыть. Вот Саня Бык, покурил после петуха и чаю после опущенного попил, теперь блатным трусы стирает.
От такого количества полученной информации у новичка голова пошла кругом. Жизненный опыт, полученный Андреем, был далек от знания тюремных законов. Ни в престижной школе, ни в вузе, ни в аспирантуре, вступительные экзамены в которую только что он сдал, ему не приходилось сталкиваться с жизнью по тюремным понятиям. Новичку вдруг опять сделалось страшно. Как же так, если это больница, то почему контингент тюремный, почему на окнах решетки? Возникла ужасная мысль, а может, он, Андрей, какому-то важному человеку перешел дорожку и его без всякого суда и следствия запихнули в это странное место? Мысль металась в поисках ответа на вопрос: “Почему я здесь?” — и не оставляла вновь прибывшего.
Успокоился Андрей, только вспомнив о том, что обещавший ему защиту рыцарь-тамплиер не оставит его. Новичок прилег на кровать, привычным способом начал, прищурившись, долго смотреть на едва светящуюся лампочку. Наконец из луча, вышедшего из лампы, показалось мужественное лицо рыцаря, затем показался конь, несший седока по просторам вселенной. Рыцарь дружеским жестом пригласил Андрея сесть к нему в седло, но больной отрицательно покрутил головой, после чего рыцарь скрылся в луче падающего света.
4
Внезапно во всем отделении замигали, а потом и вовсе погасли все лампы. Окутавший Андрея мрак парализовал волю новичка, от страха больному хотелось закричать. Он взглянул в окно. В прозрачном декабрьском воздухе дрожали звезды. Яркая полная луна низко висела над землей, посылая на больницу света достаточно для того, чтобы различить сугробы снега и черный забор. Где-то вдалеке лаяли собаки. Андрей попытался заснуть, но не мог. “Ведь никто из моих родственников и знакомых не знает, где я, — думал пациент. — Как меня сейчас они найдут? Кто объяснит этим костоломам в белых халатах, что я абсолютно нормален? И как же аспирантура, ведь мне надо завтра идти в институт, у меня важный эксперимент. Все удивятся, что я не пришел на работу. Не дай Бог, отчислят!”
В это время в дверном проеме появились две фигуры, лица которых было трудно различить. Один, санитар, держал в руках свечу. Второй, медбрат, нес шприц.
— Что ему назначили?
— Два куба аминазина, пусть выспится.
Они подошли к кровати Андрея. В голове больного пронеслось: “Что такое аминазин? Они хотят убить меня, в шприце наверняка яд. Господи, а я так хочу жить, мне рано умирать. Мне надо было согласиться с рыцарем и уехать отсюда!”
— Не убивайте меня, я ни в чем не виноват! — заплакал Андрей. Но санитар привычными движениями перевернул больного на живот, а медбрат тем временем поставил укол в ягодицу и насмешливо сказал: “Живи пока!”
Первое время после инъекции Андрей с бьющимся сердцем ожидал наступления смерти. Но вместо этого по телу растеклась волна спокойствия и умиротворения. Измученный трехсуточной бессонницей организм пациента впервые почувствовал, что пора бы и поспать. Сладко зевнув, новичок положил руку под голову и заснул. Во сне к Андрею опять пришел рыцарь и сказал: “Если ты вытерпишь это испытание, мы посвятим тебя в рыцари, и ты поселишься в Тампле”.
Во всем отделении установилась тишина. Были слышны даже ходики, висевшие в дальнем конце отделения. Иногда кто-нибудь всхрапывал или разражался бредовой тирадой. В комнате медсестер персонал мужского пола отчаянно резался в “тысячу”.
5
Наутро отчаянно болело все тело, было слышно, как пульсирует кровь в голове. Андрей попытался встать с кровати, но ноги и руки плохо подчинялись своему хозяину. Наконец, встав с лежанки, новичок огляделся по сторонам. Впервые почувствовав на себе действие психотропных лекарств, Андрей подумал, что то, что он выжил после ночной инъекции, уже хорошо.
Несмотря на то, что было уже около девяти часов утра, за окном было так же темно, как вчера. Стоваттная лампочка, единственный источник света, была подвешена так, что достать ее, даже встав на кровать, было невозможно. Неяркий подрагивающий свет от заключенного в коробку из металлической проволоки светильника выхватывал из полумрака около дюжины металлических кроватей и столько же пациентов в мятых и грязных полосатых пижамах.
Почти все в палате уже проснулись. Вчерашний знакомый, Карась, поприветствовал Андрея:
— Ну, что, поздравляю! Как прошла твоя первая ночь в дурке?
— Так-сяк. Илья, скажи мне, где мы находимся?
— Как где, в крытке, где же еще?
— А что такое крытка?
— Ну, дурхата, тюремная психбольница!
— Как так! — прокричал новичок.
— Тихо ты, не ори, — приказал Андрею Карась.
— Так ведь, чтобы сюда попасть, надо что-то совершить! — не унимался новичок.
— Я тебя вчера и спрашивал, что тебе предъявляют.
— Подрался я.
— За это сюда не отправляют. Вот у меня, например, статья за кражу со взломом. Судили, но, поскольку я был в невменяемом состоянии в момент преступления, тюрьму заменили принудительным лечением. Да может, ты скрываешь и за тобой что-нибудь нехорошее есть?
