не полезет.
– Бабуля, Яна хочет уйти, потому что папа её отпустил, попроси, пусть Яна ещё останется, – пожаловалась Соня на меня.
– Яночка, ты же не можешь меня бросить с беспомощным мужиком и ребёнком, я тут тогда и до утра не управлюсь, – я улыбнулась, вставая с корточек, больше не в силах сопротивляться.
– Ура! Пойдём гулять, чтобы бабуле не мешаться, – она подняла на меня свою хитрую мордашку.
– Всё время удивляюсь сообразительности этого ребёнка, – сказала Екатерина Ивановна с улыбкой. – Через час домой, ужинать, – подкорректировала она наши планы.
Мы вышли из дома и направились на детскую площадку.
– Вот папина машина, – с гордостью показала Соня на чёрный внедорожник.
Крутая, – оценила я, пытаясь не выпадать из разговора.
– Там Ульяна с Денисом, – переключилась она, увидев своих дворовых друзей. – Можно я с ними поиграю? – спросила Соня.
– Ну, конечно, беги, – я отпустила её руку, а сама села на скамейку.
Стая мыслей и табун вопросов переполняли мою голову, после того, как я узнала, что Соня дочь Никиты и Светы.
КУРСИВ
Мне показалось, я даже физическую боль испытывала в эту минуту.
Со Светкой мы знали друг друга лет шесть, на момент, когда я училась на первом курсе универа. Она старше меня на два года, а значит была на третьем курсе и изображала из себя коренную жительницу большого города.
Наши со Светкой мамы были подругами, поэтому и нас всяко подталкивали к общению, но я никогда не считала её своей подругой.
Слишком уж мы были разные во всём, и понимания между нами не было.
*****
Я смотрела, как Соня бегает по площадке с детьми и невольно улыбалась. Почему-то с дочерью бывшей недоподруги, мы сразу же нашли общий язык.
Меня распирало от любопытства, куда же подевалась Светка? Я точно знала, что она была жива и здорова, вот только почему-то не возле Сони?
Может Никита забрал у своей бывшей жены ребёнка и не даёт общаться? Я тут же напомнила себе, что это меня вообще не касается.
Час отмеренный нам для прогулки пролетел быстро. Я встала со скамейки, чтобы забрать Соню домой.
– Мойте руки и за стол, – услышали мы голос Екатерины Ивановны, и послушно пошагали в ванную.
Никита уже сидел за столом, переодевшись из костюма с рубашкой, в футболку с джинсами. Вид у него был задумчивый, но при виде дочери, улыбка появилась, как по сигналу.
Сидя за столом, я чувствовала себя, как минимум неуютно и естественно есть мне тоже не хотелось, но чтобы Соня не брала с меня не нужного примера, я усердно ковырялась в тарелке.
Екатерина Ивановна принимала наше молчание за смущение и поэтому болтала без остановки, чтобы разрядить атмосферу.
– Спасибо за ужин, но мне и правда уже пора домой, – я встала из-за стола.
– Никита увезёт тебя, – тон у Екатерины Ивановны был категоричный, поэтому лично мне перечить ей не захотелось. – Каждый раз я переживаю, когда ты так поздно возвращаешься домой, – смягчая свою интонацию, объяснила Екатерина Ивановна.
– А можно я с вами поеду? – спросила Соня, глядя умоляющими глазами на меня.
– Нет, Сонечка, тебе уже спать пора, – вмешалась бабушка и избавила меня от необходимости отвечать.
Я с улыбкой помахала ей рукой, как обычно, хотя понимала, что мы скорее всего с Соней больше не увидимся, по-другому не получается.
Глаза жгло от приближающихся слёз, ещё не хватало разреветься сейчас при Никите, подумала я.
Мы вышли на улицу, слёз не было, но а горле стоял ком, хотелось оказаться дома, зарыться в подушку и нареветься до сыта.
Я села на скамейку, возле подъезда и достала из сумочки телефон.
– Вон моя машина, – Никита махнул рукой в сторону джипа, который мне до этого показала Соня.
– Неужели ты не понял, что я не собираюсь никуда с тобой ехать? – устало спросила я. – Я сама доберусь до дома, – добавила я, но он даже с места не сдвинулся.
– У Сони до тебя было много всяких нянь, но она со всеми вела себя, как невольница, постоянный вид мученицы и немой упрёк в глазах, – Никита сел недалеко от меня на скамейку. – Такой, как сегодня я не видел Соньку никогда, ну или это было очень редкое явление, даже для нас с мамой, – он говорил медленно, как будто всю ночь здесь сидеть собирался.
– У тебя замечательная дочь, но это ничего не отменяет, – включив телефон, я нажала на номер такси и вызвала машину.
– Я знаю, что очень виноват перед тобой и понятно, что никакие прости, тут не помогут, но Сонька будет очень переживать, я в этом уверен, – обречённо сказал Никита, а я постоянно смотрела на въезд во двор, мне хотелось скорее уехать. Я вышла на тротуар и молча пошла вдоль дома.
– Я тоже буду скучать по Соне, похоже на жёсткую издёвку судьбы, – остановившись, я повернулась к нему, Никита тоже остановился и достал визитку из кармана. – Твоя дочь ещё маленькая и со временем
забудет меня, – я убрала руки за спину, показывая, что не собираюсь брать номер его телефона. – А я больше не хочу никогда тебя видеть, – развернувшись, я увидела подъезжающие такси.
Вернувшись в свою съёмную однушку, я скинула босоножки у входа и пошла на кухню.
Включила свет и облокотившись на подоконник, я долго смотрела в окно ничего не видящим взглядом, перебирая в голове не обработанные мысли.
Потом вытащила телефон и позвонила маме.
– Яна? У тебя ничего не случилось? – спросила она настороженно.
– Мам, можно я к тебе приеду? – ответила я вопросом и тяжело
