Зато в левой руке Хмыря сверкал отличной сталью длинный ствол полицейского "смит-и-вессона". Самое надежное оружие всех времен и народов, не чета ультрамодным изыскам с пластиковыми гильзами или какой-нибудь жидкой гадостью вместо пороха…
В правой же руке Хмыря в лад его смертоубийственному оружию поблескивал металлический цилиндр. Такой же точно, в каком за минуту до этого ковырялся Августин в надежде полюбоваться "форсажем". За спиной Хмыря чернел темный прямоугольник потайного хода.
Хмырь ухмыльнулся, заметив тень отвращения, мелькнувшую на лице Августина.
— Да-да-да, дорогой мой покемон-спайдермен, шаолинь недорезанный. I am that I am — и другим не буду. А вот это — настоящий "форсаж", который ты получил бы, если бы вел дела как нормальный парень, а не как придурочный кидала. Я не жулик и не убийца. Но, дорогой мой, есть добро, и есть зло, и есть грань между ними. Ты переступил ее и теперь ты на стороне зла.
В разговорчивости Хмырь явно не уступал героям иных интерактивных сериалов. Августин почувствовал себя неуютно в "придурочных кидалах" (хотя для иронии у Хмыря были все основания). И попытался зацепиться за высокие материи:
— Воистину, есть добро и есть зло. Но где найти им меру? — закатив глаза к потолку, пасторским голосом спросил он. — И где провести ту грань, о которой ты говоришь?
Хмырь по-крысиному хихикнул.
— Мне нет в том нужды, ибо я есть высшая мера всех вещей. И потому…
Августин понял, что диспут подходит к концу. Ситуация была матовой. Оставалось достойно встретить смерть.
Впрочем, что это значит — "достойно встретить смерть" — Августин не имел ни малейшего понятия. А потому, он попросту опустил глаза — чтобы не отравлять последние мгновения своей жизни созерцанием Хмыря.
Глядя в пол, Августин принялся молиться. Молился он, как умел — то бишь, старательно воспроизводя молитву "Отче наш", заученную еще на школьных уроках "Закона Божьего", как можно ближе к оригиналу
Однако, на небесах быстро вняли неумелым августиновым молитвам.
Откуда-то сверху раздалось оглушительное шипение. Ровный прямоугольник потолка испарился быстрее, чем Августин успел сказать "аминь".
На пол между Августином и Хмырем приземлился человек в оперативной форме Черного Спецназа с автоматом "Мистраль" наперевес. И Хмырь, все же выстреливший в Августина, попал в спецназовца.
Армированный бронежилет из полифертиловых волокон был рассчитан на многие пакости судьбы, но, увы, не на пулю из архаического "смит-и-вессона". Из груди бойца брызнула кровь и его тяжелая, обвешанная амуницией туша, потеряла равновесие и завалилась на пол, увлекая туда же находящегося позади Августина.
Из-под потолка прогрохотала длинная очередь "Мистраля".
Хмырь, разрезанный пулями пополам, упал, наводняя пространство вокруг своей гнилой кровью, хлеставшей одновременно из одиннадцати сквозных ранений. Вслед за товарищами в комнату спустился еще один спецназовец. Бросив суровый взгляд на убитого товарища, он замер, настороженно прислушиваясь.
Потом он подал условный знак и в комнате появились еще двое.
6
Витасик и Семен, известные завсегдатаям клуба "Каннабис-Суперсекс" как Спец и Лапа, остановились перед дверью с надписью "Не влезай, убьет!"
— А Хмырь не обидится? — спросил Лапа с сомнением.
— Он еще спасибо скажет, — успокоил его Спец, выщелкивая обойму. Он уверился, что она полна, и вставил ее обратно.
— Тогда попрыгали, — сказал Лапа.
Они вошли в тамбур, Спец достал из-за пазухи плоскую коробочку с магнитной присоской и прилепил ее на дверь. На коробочке имелись сенсорные кнопки. Спец сделал умное лицо (то есть прищурился) и нажал кнопки в одной ему ведомой последовательности. Дверь бесшумно отворилась.
Первым, что увидел Спец, была голова Хмыря в луже крови. Вторым — склонившийся над диджеем-хакером человек в черной форме с автоматом "Мистраль". Он, по-видимому, шарил по карманам Хмыря, но убедиться в этом доподлинно мешала консоль компьютера. Спец высадил в него половину обоймы.
Комната взорвалась стрельбой. Лапа был убит сразу же, Спец прикрылся его телом и уложил еще одного.
На семнадцатой секунде перестрелки восьмимиллиметровые пули "Мистраля", рикошетировав от унитаза в углу, оторвали Спецу левую руку. Теряя сознание от адской боли, Лапа в последний раз нажал на спусковой крючок…
7
Августин прислушался. Было тихо, если не считать тихого журчания, которое доносилось откуда-то со стороны двери. Августин сбросил с себя тяжелое тело спецназовца и, с радостью отмечая, что его собственная одежда чудом осталась чистой, поднялся на ноги.
В берлоге Хмыря он обнаружил семь тел — возможно, среди них были и живые, но это его интересовало сейчас менее всего.
Кроме тел, в комнате имелись четыре автомата и три пистолета. После колебаний, которые длились не более секунды, Августин поднял "смит-и-вессон" Хмыря и сунул его себе за пояс.
В луже крови валялся заветный "форсаж". Августин поднял и его. Осторожно отер от крови и спрятал в карман.
Потом покосился на хмырев "Терагерц". Посетители, база данных…
Подобрав бесхозный "Мистраль", Августин снял с пояса одного из спецназовцев полный магазин и до последнего патрона высадил его в опрятную белизну системного блока.
Потом Августин направился к потайному ходу, из которого каких-то две минуты назад появился Хмырь, и нажал единственную кнопку, обнаруженную им на стене.
8
В лесу, окружающем водохранилище, на берегу которого располагался релаксационно-оздоровительный центр "Байкал", царила непроглядная тьма. Было тихо. Только изредка треснет веточка под чьей-то неосторожной ногой или по кронам деревьев проползет лиственный шепоток.
Но если бы над центром внезапно зажглось солнце, случайный путник, заблудившийся в полуночном лесу, мог бы наблюдать совершенно неожиданную, сюрреалистическую картину.
Лес был полон людей, мужчин и женщин, одетых в просторные одежды. Десятками, сотнями людей. Босые человеческие ступни неслышно ступали по траве.
Лесные гости не боялись темноты, не боялись наткнуться на ствол дуба или оцарапать лицо о низкие ветви елей. Они двигались плавно, как призраки. И в их перемещениях, на первый взгляд хаотичных, угадывалась гармония некоторого высшего порядка. Они двигались словно бы в медленном, текучем, изменчивом танце, то высоко поднимая колени, то стелясь над самой землей ласковым морским бризом.
Этот сонный танец длился долго, пока вдруг не оказалось, что все, кто пришли в лес, собрались на краю большой поляны. И тогда в руках у людей появилось оружие.
Армия Хотоя продолжала учения.
ГЛАВА 5. ТРИНАДЦАТЫЙ ПОДВИГ ГЕРАКЛА
1
Томас слишком долго сидел в машине и оттого потерял всякие остатки воспитанности.
Августин резко затормозил возле коттеджа на окраине города. Не успела дверь отвориться, как пес вырвался на свободу и принялся оглашать окрестности гулким лаем.
— Томас, тихо!
Но пес и не думал повиноваться. Он носился возле калитки и самовыражался, как мог.
— Сэр Томас, вашу мать! Заткнетесь вы наконец или нет?! — прикрикнул на него Августин, колдуя над панелью-привратником.
"Хозяйка не может принять вас", — пропело устройство приятным женским сопрано.
Выходит, Ксюши нет дома. В противном случае сообщение было бы другим: "Хозяйка отсутствует". И это как раз означало бы, что Ксюша на месте.
Все ксюшины штучки он знал как свои пять пальцев. Августин привстал на цыпочки и заглянул за ограду.
Свет не горит. "Где, интересно, она шатается по ночам?" — буркнул себе под нос Августин, закуривая.
Но не успел он спрятать зажигалку в карман, как на глаза его легли две ладони. По всему телу Августина пробежала легкая нервная дрожь. На лбу выступила предательская капелька пота. Совершенно неподконтрольная реакция! Августин мысленно выругался — ведь это были всего лишь прохладные Ксюшины ручки Такие любимые, такие знакомые.
— По-моему, ты злоупотребляешь виртуальным насилием, дорогой мой Августин. Стал такой нервный! — Ксюша по-сестрински быстро чмокнула его в губы.
Откуда она взялась — Августин не понимал. Но сам факт ее появления был более чем отрадным.
"А сама-то ты чем злоупотребляешь, сладенькая моя?" — хотелось спросить Августину, пока они шли к крыльцу по усыпанной бледно-голубым гравием садовой дорожке. Но он сдержался.
Первая женщина Августина (конечно не по счету, а по статусу), эстетное существо из иного мира — мира элегантности и неги, любила духи с запахом гвоздики, настоящую итальянскую граппу и мазурки Шопена.
Большинство других, не стоивших особого упоминания женщин Августина, в своих пристрастиях колебались между шампанским, не выходящим из моды диско и дезодорантами, "дарящими ощущение свежести".
