Тем временем девушка совсем успокоилась и ожила. С трудом повернув голову, она сглотнула и резюмировала результаты самоосмотра и эмоциональной разминки:
– Аура деформирована постоянной откачкой. Кое-что я еще могу, но сейчас я куда слабее, чем раньше. Что-то вскоре восстановится. Но не знаю, смогу ли я когда-нибудь… стать прежней и расти дальше как чародей. – В голосе девушки прорезалась горечь. Видно было, что магическое развитие для нее очень важно. – Одна надежда: семья и друзья не дадут мне пропасть.
И тут на меня накатило. Да так, что я сам удивился. Такое чувство, будто все это время, находясь в тюрьме, я был словно окутан какой-то пеленой. Эмоции ощущались отдаленно, как будто их скрывала и не давала вырваться наружу какая-то ширма. Они сидели в закоулках сознания, где накапливались и накапливались, пока их не прорвало. Хотя что уж тут удивляться: столько времени недоедал, лежал без движения. Конечно же все чувства и ощущения притупились. Теперь вот покушал, чуть-чуть привел себя в порядок – и все. Достаточно было лишь триггера, которым выступили слова девушки, а точнее, связанные с ними ассоциации, – и все, что накопилось, хлынуло наружу.
Но это я уже после проанализировал и пришел к такому выводу, а сперва… Аки лютый зверь, на меня набросился когтистый страх. Я испугался за свое будущее и свои возможности. Биокомп еще неделю назад говорил, что я смогу посещать инфосеть, и что? Я не в состоянии провести там больше пары секунд! Может быть, тот неисправный сервер в точке фокуса что-то выжег в моем мозге, сделав меня инфомагическим инвалидом? Вот и получил свою победу, доморощенный Пирр! Админский аккаунт есть, а зайти через него никак не могу!
Потом пришла досада. И на кой хрен я попер в эту точку фокуса?! Имел доступ в инфосеть, никто не мог мне причинить серьезного вреда! Со своими способностями я бы где угодно хорошо устроился. Нет же, захотелось большего, полез наверх без достаточно серьезной подготовки, не вняв странностям искусственного интеллекта сервака. Мог ведь придержать пыл, подумать о безопасности подключения! Теперь вот сижу в этой вонючей камере, без Умника, без вещей, и даже не знаю, смогу ли я когда-нибудь нормально войти в инфосеть и воспользоваться добытой учеткой! Сразу вспомнился бородатый анекдот про админа-программиста, отлаживающего код, и его сынишку: «Папа, а почему солнце появляется на востоке и исчезает на западе? – Сынок, ты хорошо это проверял, работает? – Да, папа, работает. – Тогда внимательно слушай меня: раз оно работает, ничего, слышь, ничего и ни в коем случае не меняй!»
Проблеск улыбки быстро покинул мои уста, как только подумалось о второй фразе девушки. Вот хорошо ей: есть и родители, и друзья! Всегда помогут, из дерьма вытащат. А у меня что? Родители и сестренка остались далеко, в родном-родном мире. Не факт, что я когда-нибудь смогу вернуться туда. Бадди-комп и субноут – единственное, что у меня осталось от родного мира, – или непонятно где, или уже сломаны. Самый верный друг, который был у меня в этом мире, Умник, потерялся и не факт, что будет найден. Он был единственный, с кем я мог поговорить как с нормальным человеком… тьфу, компьютером. Без него я как без правой руки.
Тоска огромными щипцами сдавила грудную клетку. Вот что мы получили в результате нашего бравого дальнего полета за мифическими админскими правами: один, ни кола ни двора, половина способностей утеряна. Даже Криса и те приятели, которыми обзавелся в Гномляндии, обо мне вряд ли вспоминают – слишком много лет, как сказала Карина, я гнию в этой отвратной тюряге. Да еще и недосягаемая конфетка в виде админского доступа к носу привязана! Меня затрясло. Досада, злость, отвращение, агрессия – все перемешалось.
Не знаю точно, как долго я пребывал в этом состоянии. Наверное, совсем чуть-чуть. Восприятие времени в таких случаях замедляется. Тем не менее я остыл. Я не склонен к хандре и самобичеванию. Просто действительно много всего накопилось. Нужно было это прожить, а также дать ответы на вопросы, которые постоянно крутились в подсознании.
Вообще говоря, не все так плохо, как кажется. Я по-прежнему умею гораздо больше, чем многие местные маги. Управление инфомагией до сих пор у меня есть, да и биокомп значительно вырос в своих способностях, частично компенсируя невозможность расчетов. Если сравнить меня сегодняшнего и меня, попавшего в эльфийскую священную рощу, то сейчас я гораздо круче. Выбраться из тюрьмы особого труда не составит. Только восстановлюсь немного. Умника тоже найдем – он из такого материала, который весьма проблематично уничтожить. Все равно найду, даже если поиск в сети биокомпом ничего не даст. По словам Умника, после модернизации моей информструктуры в священной роще мое тело почти не подвержено старению. Как минимум тысяча лет в запасе есть. Ну а залогиниться на серваке со временем тоже способ найду. Что касается друзей и знакомых, то обживусь, обрасту новыми, Карина вроде обещала устроить меня после побега. Да и со старыми можно связь наладить, не вечность же прошла. С возвращением на Землю, правда, неясно: возможно ли это вообще и сколько лет, десятков или сотен, на это понадобится. Но уж одно я знаю наверняка: точка фокуса научила меня осторожности. Если выпадет шанс, не помчусь сломя голову – проверю, не будет ли проблем с инфомагией, недаром ведь у нас на Земле нет магов. Ладно, хрен с ними, с дальними планами. Надо разобраться, как побыстрее восстановиться и дать отсюда деру.
Успокоившись и придя в себя, почувствовал, что меня кто-то трясет. С трудом открыв зажмуренные глаза, разжал зубы, облизал кровь с прокушенной губы и поспешил утихомирить Карину, которая пыталась криками и трясением привести меня в порядок. Наверное, уже успела подумать, что я какой-то припадочный псих. Ничего, думаю, сумею убедить ее в обратном.
– Никос, Ник, ты в порядке? – Выражение лица девушки было испуганным и взволнованным.
– Все в порядке, Карина, просто слабость накатила. – Я криво улыбнулся.
Эмоции ушли, я чувствовал опустошение и усталость. Похоже, следует отдохнуть. При мысли о том, чтобы снова забраться в кандалы и дать насосу откачивать из себя силы, меня слегка передернуло. Но что поделать, мне действительно нужен отдых, пока тело переваривает пищу и наращивает мышцы. Отключать плетение в лежанке я погожу – пусть тюремщики получают халявную магию, я же свою поберегу и накоплю. Проведенного сеанса лечения вполне достаточно. Пожалуй, подкину Карине магоэнергии и подсажу дракошу (благо создание и подсадка новых экземпляров дракончиков была одной из функций моего амулета), пускай он дальше приводит ее в порядок. А я буду лечить ее только периодически и при этом попытаюсь вытащить из ее головки лингвистическую информацию, самому учить языки как-то в лом.
Закончив с означенными делами, прикинул время следующего прихода Гоблина. Отметил, что у нас еще есть около пяти часов. Активировав сигналку в коридоре, я наклонил свою лежанку, как у Карины, и прилег отдохнуть, успев отпечатать в голове прекрасную и одновременно забавную картину: красивая голая девушка сидит почти в позе лотоса. Каноническому образу мешает корзина, которую обнимают длинные женские ноги. В одной руке у девушки колечко местной колбасы, от которого Карина откусывает с таким блаженством на лице, что я пожалел об отсутствии бадди-компа: такие моменты надо увековечивать. В другой – то ли кувшинчик с молоком, то ли бутылка с вином, лень различать…
Мои веки сомкнулись…
Толлеус
Необъятных размеров старик сидел с закрытыми глазами в потертом, но мягком кресле. Это кресло, дубовый стол да одинокий шкаф – вот и все убранство комнатки без окон, если, конечно, не считать наставленных друг на друга сундуков с разным барахлом. Со стороны могло показаться, что старик убаюкивал свой посох, словно малое дитя, и сам уснул. Однако тюремные стражники прекрасно знали, что если уж Толлеус Алициус Хабери Рей на своем месте, то он работает: быть может, проверяет заряд артефактов, быть может, настраивает систему безопасности. Штатный тюремный искусник поспать может и дома, он живет всего в квартале отсюда. Пускай это не по правилам, но старик частенько отлучался с рабочего места. Он отвечал за обслуживание амулетов и манонасосов. Если все работает нормально, безвылазно сидеть рядом с ними нет смысла. Стражников, конечно, мучает зависть: им-то приходится денно и нощно торчать в своей будке. Однако кто они такие, чтобы пенять искуснику, который работает здесь дольше, чем они живут на свете? Они это прекрасно понимают. Другой штатный искусник – тюремный целитель – тот всегда на посту. Не по необходимости, а по неопытности. Только-только из Академии, соображает еще туго.
Толлеус тем временем открыл глаза, закончив перебирать искусные нити, которые тугими пучками змеились по всей стене. Человеку несведущему может показаться, что комната пустая. А если здесь доведется оказаться искуснику, то в истинном зрении он сразу же увидит огромное количество управляющих концов, наполняющих помещение.
