Это была та сторона дайверов, из-за которой мы таились…
— Лафа… — коротко говорит Илья. — Но я это знаю. А Храм?
Мною всё больше и больше овладевает беспокойство. Что-то не то. Что-то не так. Именно в нём, уже полгода как моём коллеге — а полгода в глубине куда больше полугода в реальном мире…
— Два года назад лафа кончилась, — резко говорю я. — Напрочь. Во-первых… люди перестали тонуть. Дип-программа погружала в глубину, но теперь это было контролируемое погружение. Словно ты прыгнул в воду на «тарзанке». Через сутки, ровно через сутки, плюс-минус десять минут, все возвращаются в реальный мир.
— У меня ещё никогда не выходило сутки просидеть, — мрачно сообщает Илья. Отпивает пива, морщится. — А ломать чужие сервера?
— Дайверы перестали видеть дыры в программах, — говорю я. И ухмыляюсь, словно испытываю глубочайшую радость от этого факта. — Они могли входить и выходить из глубины в любой момент, не ставя таймера. И ещё — ограничение по времени в двадцать четыре часа на них не действовало. Только… это всё ерунда. Работы у них не стало. И дайверы передохли. Пошли заниматься всякой фигнёй.
— Блин… жалко, — похоже, Илья и впрямь не знал всех деталей недолгого взлёта и падения дайверов. — А почему так вышло?
— Неизвестно.
Ответ достаточно короткий, чтобы исключить длинные расспросы.
— А Храм?
Я вздыхаю. Абсолютно искренне. Это тоже часть того, что лежит на моей душе.
— Когда м… хм. Когда дайверы поняли, что исчезают… один из них предложил создать памятник… ну и клуб своего рода… назвать его Храм Дайвера-в-Глубине. Все должны были принять участие в его создании. Ведь кое-что они умели и помимо своих особых способностей. Это должно было быть здание, недоступное никому, кроме дайвера. Несмотря на всё случившееся — только дайвер должен был суметь в него войти…
— Его построили?
— Вот чего не знаю… Многие отказались. Сразу и начисто. Все были озабочены, как теперь жить. Мир перевернулся. Исчезла возможность заработка, исчез особый, привилегированный статус. И тратить время, силы, деньги, на такую дребедень…
— Так он есть? Храм Дайвера-в-Глубине?
В глазах Ильи по-прежнему вопрос. Я невольно засматриваюсь на него — чертовски выразительное лицо. Живое. Настоящее.
Я умею рисовать лица. Любые. Не на планшете — не так рисуют подлинные лица в глубине. Но я — дайвер. А он — нет.
— Илья, этот твой облик… Он — настоящий?
— А какая, фиг, разница? — Илья сразу напрягается.
— Ты и впрямь… мальчишка?
— Да! Так есть этот Храм?
Мне захотелось помотать головой. Полгода общаться, пусть мимоходом, со взрослым человеком, и вдруг узнать, что ему двенадцать лет!
— Я не знаю, — отвечаю я. — Честно — не знаю. Может быть, и есть.
Нет. Наверняка Илья врёт. Не может он быть ребёнком. Что, не видал я детей в глубине? Либо малолетние вундеркинды, невыразимо скучные и старые, либо… либо дети. У Ромки почти не ощущался возраст, но он всё-таки был постарше…
— Ясно… — Илья встаёт. Хорошо, что ему не видно моё настоящее лицо. На нём сейчас наверняка такая гамма эмоций! — Хрен с ним, поищу…
— А в чём дело?
Запас неожиданностей на сегодня выбран до дна.
Но мы привыкли нырять глубже, чем дно.
Я словно заново вижу свой путь от офиса «Новых Горизонтов» к площади Билли Гейтса. Стены. Окна. Водосточные трубы… хотя ещё никто не додумался учинить над Диптауном дождь.
Не может этого быть!
— У меня письмо в этот долбаный Храм! — Голос Ильи срывается, становится совсем тонким. — Вот!
Я протягиваю руку и беру конверт. Большой конверт из плотной бумаги, с вензелем компании и несколькими марками. Конверт кажется пустым… да он и будет пустой, пока его не доставят по назначению…
Адрес написан от руки. Буквы — сикось-накось…
Я ведь даже помню, как Ромка мне хвастался купленным планшетом. Возможностью писать от руки, своим почерком…
Храм Дайвера-в-Глубине.
Ром.
Ничего сейчас не соображаю. Пытаюсь разорвать конверт… будто забыл все хвалёные — и ведь не попусту — лозунги «HLD».
— Ты чего? — удивлённо спрашивает Илья.
— Садись, — говорю я, держа в руках конверт. — Садись. В общем… тут такое дело…
Он садится, ещё ничего не понимая. А я готов выть от ярости и нетерпения.
Наша фирма действительно надёжна. Это письмо невозможно вскрыть, пока оно не будет доставлено по назначению. Любой взлом приведёт к уничтожению всей хранящейся в письме информации. Да и отобрать его невозможно. Тот же самый фокус… горстка бумажной трухи в ладонях, едва письмо окажется непозволительно далеко от почтальона.
Храм Дайвера-в-Глубине…
Значит, он есть?
Вы его построили, ребята?
Стены. Окна. Водосточные трубы.
Почтовые ящики.
Ты увидел что-то такое, что нужно было донести до всех, Ромка. Обязательно донести. Ты остановился у почтового ящика. Взял из нескончаемой стопки поверх ящика конверт. Написал адрес. Тот адрес, где обязаны поверить, где сумеют помочь.
Ты вложил ярлычок от украденного файла в конверт. Конверт опустил в ящик. И бросился бежать. Ты петлял, отстреливался из какой-нибудь допотопной дряни, пока «HLD» выкачивал бесценный файл через тебя… через твой, уже обречённый, вход в глубину.
А потом — может быть, тебе не хватило секунд. Может быть, ты решил посмеяться над преследователями.
И так и не понял ничего, когда судорога свела твоё тело, когда лёгкие отказались дышать, а из закушенной губы потекла в шлем струйка крови…
— Вот ведь какое дело, Илья…
Мне трудно говорить. Я вроде бы совсем разучился это делать.
— Ты не найдёшь этот Храм. А если и найдёшь — не войдёшь внутрь. Это сможет сделать лишь дайвер.
Мне очень хочется добавить, что я-то как раз — дайвер. Посмотреть на его расширившиеся глаза.
Но я вовремя останавливаюсь.
Дайвер — это как проказа.
Не лечится.
И хвастаться этим тоже не стоит.
Компания «HLD» занимается транспортными услугами в Диптауне уже три года. Рынок ею подмят почти полностью. И вполне заслуженно.
Во-первых, перевозка тяжестей. Глупо, но необходимо, для придания полноценной реальности нереальному миру.
Во-вторых, доставка проблемной корреспонденции. А это порой бывает крайне необходимо.
Диптаун изменчив. Очень изменчив. Разорилась компания, или наоборот, разбогатела и переехала в другой район. Человек перестал появляться в глубине, возник снова, но уже с новым именем и по другому адресу. Что делать, когда надо кого-то разыскать, но не знаешь точно, где и кого?
Правильно. Отправлять письмо через нашу фирму.
Мне эта работа не нравится, я предпочитаю таскать рояли. А многим она в удовольствие. Приходит, к примеру, письмо на имя какой-нибудь Ольги Н., работавшей три года назад в библиотеке имени Мошкова. И начинается.
Библиотека давно находится по другому адресу. Весь персонал сменился. Концов не найти. Если даже удаётся откопать личные дела персонала, то вовсе не факт, что там есть какие-то зацепки. И начинает человек рыскать по Диптауну, выискивать концы давно порванных ниточек. С какой энергией он это будет делать, зависит от цены наклеенных на письмо марок, ведь половина суммы достаётся почтальону…
Наконец, ценой невероятных усилий, интриг и чистого везения адресат находится. Только зовут его теперь Олег М. С удивлённым видом он вскрывает письмо и обнаруживает записку от давнего ухажёра Ольги… признания в любви, просьбы о прощении, мольбу о новой встрече… После чего со смехом рассказывает, что под видом Ольги Н. в библиотеке подрабатывали трое бедных студентов-психологов, входя в глубину по очереди.
Впрочем, это уже не наше дело. Главное — письмо доставлено.
Конечно, такие случаи погоды не делают. Сумасшедших влюблённых и охваченных ностальгией друзей бывает не столь уж много…
А вот поиски деловых партнёров, например, дают очень неплохой доход.
Мы обязуемся найти любое здание в Диптауне. Рано или поздно, даже если адрес нигде не указан.
Ромка сделал великолепный ход, отправив письмо в Храм Дайвера-в-Глубине.
Если Храм всё-таки построен — там письмо с файлом получат и смогут прочесть лишь свои. У нас были хорошие специалисты по безопасности.
Если Храма нет, или Илья просто его не найдёт, — конверт поступит на бессрочное хранение в офисе. И хранить его будут очень-очень тщательно. Я немножко знаком с правилами. В любой момент Ромка мог прийти в «HLD» и потребовать письмо обратно.
Идеальный тайник.
Великолепный.
Вот только Илья не найдёт Храма, а если и найдёт — не сможет в него попасть. Он ведь не дайвер.
А Роман никогда не сможет забрать письмо. Пароль, которым он его закрыл, я не знаю, и представиться им не смогу.
