Директор повернулся к друзьям и зааплодировал. Вместе с ним взорвался восторгом весь огромный зал, вмещавший столько людей, что Громов даже представить не смог, сколько их здесь — десять тысяч? Пятнадцать?
Вышли девушки в обтягивающих белых костюмах. В руках они несли венки и конверты.
Директор пояснил:
— В конвертах кроме своих личных кодов подключения для финальной игры сегодняшние победители найдут также традиционные подарки. Сертификаты на получение специальной стипендии финалистов Эденского Кубка!
Радости Дэз и неизвестного мальчика не было предела. Громов повернул голову. Понурые игроки остальных трех команд безучастно наблюдали за торжеством из своих кресел.
Затем площадки с креслами в центральной части помоста начали опускаться, каждая в свою шахту.
Друзья оказались в небольшой комнатке. Два дивана с массажными подушками, столик для массирования кистей, релаксационная капсула. Посреди небольшой стол, уставленный напитками и едой.
Громов потрогал рукой стену, ожидая, что та вот-вот распадется на микрочастицы и он снова проснется в самолете.
— Макс, ау! — толстый мальчик подошел к Громову, шурша пакетом соевых чипсов, и помахал перед лицом Максима ладонью. — Ты чего?
Дэз взяла со стола банку витаминной колы, ответив мальчику вместо Громова:
— Скоро пройдет. Не волнуйся, Тайни. Доктор Льюис предупреждал, что в моменты сильного стресса у Макса могут быть рецидивы — он думает, что спит и мы ему снимся. Флэш-бэк это, кажется, называется.
Тот, кого назвали Тайни, тяжело вдохнул и вдруг уставился на руку Громова.
— Ух ты! — воскликнул он, подойдя ближе. — Гляньте! Медальон с арены! Написано... Электра! И код: 7865. Макс, откуда у тебя это?
Громов медленно поднял руку и увидел... болтающийся на цепочке медальон.
— Не знаю, — проговорил он, недоуменно следя глазами за раскачивающимся блестящим предметом.
Тот не останавливался. Голова закружилась. Громов вдруг перестал чувствовать собственное тело.
— Нет, только не это! — промычал он, чувствуя, как ноги проваливаются в пустоту. — Ну вот опять...
* * *
— Доброе утро, мистер Громов, — стюард Митчелл открыл дверцу и приветливо улыбался. — Пора вставать.
Максим потянулся. Усталости действительно как не бывало. Учитывая тот факт, что он всю ночь проспал в узком отсеке без движения, тело должно было затечь. Однако никаких спазмов и прочих неприятностей не наблюдалось.
Осторожно выбравшись из спальной капсулы, Громов встряхнулся.
— Хороший сон, — сказал он с удивлением.
— Лучший в мире, — улыбнулся Митчелл. — Позвольте проводить вас на выход. Я должен разбудить еще пятьдесят человек.
— Мне приснилось, что я попал в финал Кубка Эдена, — похвастался Макс.
— Поздравляю, — Митчелл с завистью вздохнул, — мне такое даже присниться-то не смогло.
Шагая по рукаву, Громов зевнул и зажмурился, а когда открыл глаза, перед ним был совсем небольшой ангар, даже не аэродром. Его заполонили прилетевшие.
Громов с волнением приглядывался к ним.
— Макс! — донесся снизу знакомый голос.
— Дэз! — Громов радостно замахал руками и начал спускаться по узкой металлической лестнице.
Внизу его с улыбкой остановила та самая стюардесса, что вчера проверяла билеты при посадке.
— Ваш багаж, — сказала она, протягивая сумку.
— Спасибо, — поблагодарил ее Максим и бегом помчался к Дэз.
Кемпински тоже выглядела свежей и отдохнувшей.
— Привет! Сонная установка у них просто отпад! — сказала она. — Хочется прыгать и носиться кругами. Я бы сейчас километров пять пробежала, наверное.
— Да, — согласился Громов, решив не распространяться о своих странных сновидениях, и стал смотреть по сторонам.
Некоторые с явным интересом, нисколько не смущаясь, тоже крутили головами. Другие, наоборот, глядели нарочито в пол и сутулились, пытаясь стать как можно незаметнее.
Так как никто не предпринял попытки заговорить с Максимом и Дэз, они тоже решили ни к кому не соваться.
— Где же Чарли? — Кемпински вытянула шею, глядя на трап самолета. — Странно, что его так долго нет.
Громов огляделся по сторонам.
— Здесь вообще все очень странно, — пробурчал он задумчиво. — Почему нас никто не встречает?
Действительно, кроме стюардессы, которая выдавала багаж, и какого-то мужчины с блокнотом, стоявшего у входа в автобус, встречающих не наблюдалось. Только разношерстная толпа новичков.
— Может, подождем? — предложила Дэз.
— Давай, — Максим пожал плечами.
Они взяли сумки и вышли из очереди.
— Интересно, где мы? — спросила Дэз. — В смысле, в какой части света? — Она понизила голос до шепота. — Помню, я даже на сервер оборонки лазала, чтобы посмотреть фотографии со спутников. Все равно ничего не нашла. Ума не приложу, зачем Эдену такая секретность?
— Для безопасности, — пожал плечами Громов. — Представляешь, если здесь устроить диверсию, вся мировая промышленность может остановиться. В Декларации лотеков, например, сказано, что конечной целью существования их организации является уничтожение Эдена — как источника новых «бесчеловечных» технологий.
— Все равно удивительно, как им удается столько лет скрывать свое местоположение. — Дэз топнула ногой по бетонному полу, словно пробовала его на прочность. — Я читала, что технопарк возник на месте бывших правительственных секретных лабораторий. Мол, он и сейчас на них стоит. Сами лаборатории будто где-то глубоко под землей. Законсервированы.
— Слушай, давно хотел спросить, — Максим посмотрел на Дэз, — а что ты будешь делать, если тебе предложат участвовать в секретных проектах?
— Соглашусь, конечно, — не раздумывая, ответила Кемпински. — А ты разве нет?
— Мне бы хотелось, — откровенно признался Громов. — Но я боюсь, что не смогу долгие-долгие годы, если не всю жизнь, не покидать пределов технопарка. Все время думаю, как те, кто здесь остался работать навсегда, переносят разлуку с родными, друзьями, остальным миром, в конце концов. Неужели ты бы смогла всю жизнь прожить в Эдене?
— Увидим — решим, — лаконично разрешила его сомнения Дэз. — Никто ведь не требует, чтобы ты отвечал на этот вопрос прямо сейчас. Кстати, вот и Чарли.
Турбокар летел по тоннелю метро, уворачиваясь от струй жидкого азота. С лентами трассирующих пуль мы попрощались лет семь назад. Для них требуется металл, а металла почти нет. Пули агентам выдаются поштучно и только снайперам.
Поскольку в относительном достатке осталась лишь морская вода — все оружие стало химическим. Азотные пушки Меркулова[35] — пожалуй, самое эффективное. Попал один раз — и заморозил что угодно до хрупкости стекла.
Машина резко вильнула в сторону, вкатилась на круглую стену тоннеля и обогнала несколько несчастных турбокаров, попавшихся на пути. Кто-то резко затормозил и тут же столкнулся с одним из черных мотокартов Якудзы.
— О, как я это ненавижу! — вырвался у меня вздох.
Инспектор Идзуми был за рулем, а рядом с ним сидел... Лунатик.
— Твоя голова в данный момент — главная ценность в нашем лучшем из миров, — сказал он. — Если кратко, на вас собирались напасть. Времени предупреждать тебя не было, поэтому я...
Я потянулась было за оружием, но не смогла пошевелиться. Оказалось, что меня пристегнули ремнями безопасности крест-накрест, а на голову надели шлем.
— Кто за нами гонится?
— Якузда, твой друг Роджер и еще примерно двадцать головорезов. Трое нас уже не побеспокоят... — Тень вынул STC45[36] из своей сумки и начал осторожно собирать.
— Можно меня отстегнуть? У меня ноги затекли.
— Пока нет... Открывай! — вдруг выкрикнул Лунатик, резким рывком выдирая из «тянучки» брелок управления.
Верхний люк турбокара мгновенно открылся. Все мелкие предметы в салоне взмыли в воздух, подхваченные мощным вихревым потоком. Тень поднял руку и с силой швырнул гранату в люк.
Плотный черный шар, похожий на небольшой кожаный мячик, мелькнул и шмякнулся позади машины.
От группы преследователей тут же отделился один неприметный, сильно помятый и облезлый турбокар... Немыслимо, как эта колымага не развалилась на части от такого виража!
Только шар коснулся земли — Лунатик тут же нажал кнопку на брелке.
Шипящий звук потонул в оглушительном визге тормозов и грохоте разлетающихся на куски мотокартов.
Тоннель позади нас оказался закупорен паутиной «тянучки» и застрявшими в ней турбокарами. и мотокартами.
— Оторвались, — флегматично констатировал Идзуми.
— Не совсем, — Лунатик направил луч метасканера на облезлый побитый турбокар с клочьями «тянучки» по всему корпусу. — Вы будете смеяться, но официально этот живчик, что несется за нами со скоростью пятьсот двадцать три километра в час, уже пять лет как утилизирован!
— Это Роджер! — воскликнула я. — Черт! Так и знала...
