– Измеритель электричества или что-то вроде того, – пожал я плечами. – Только он не работает.
– Починить сможешь?
– Он не сломан, – сделал я вывод, покрутив приборчик в руке. – А, вот как… Здесь просто контакт отошёл. Готово.
Пара простейших манипуляций, и стрелка задрожала, стоило только поднести клеммы к моему протезу. Забавно, если учесть, что там нет никакого источника питания, кроме разбавленного дара Древних. Получается, я сам вырабатываю напряжение?
– Юта! – зычно крикнул довольный хозяин, сложив руки рупором. – Тащи эликсир, у нас гость!
На его зов вскоре явилась невысокая коротко стриженая девушка с пузатой мензуркой в руках. Как и прочая прислуга, она была облачена в длиннополый халат, но в отличие от остальных её губы оказались зашиты серебряной проволокой. Видимо, чтобы швы не гноились.
– Слишком много болтала, – пояснил учёный, в ответ на мой вопросительный взгляд. – Терпеть не могу тех, кто отвлекает меня от работы…
В ёмкости плескалась крепчайшая спиртовая настойка на травах и кореньях, к которой в качестве закуски шли какие-то местные ягоды, кислые до невозможности. По заверениям создателя, этот нектар продлевал жизнь и всячески укреплял организм, на зависть чёрной субстанции. Естественно, рецепт эликсира держался в страшном секрете. Навскидку в нём было градусов этак шестьдесят.
Я не стал отказываться, чтобы не расстраивать гостеприимного хозяина, но употребил пойло в более привычном формате, насыпав себе на руку чуток каменной соли. В качестве посуды взял себе чистую стеклянную колбу без крышки, похожую на стопку, после чего поджёг в ней огненную воду. Такой необычный способ распития привёл учёного в детский восторг. Он решил повторить мой «эксперимент», и ему страшно понравилось. После третьей колбы я из коллеги превратился в дорогого друга, и он в обнимку повёл меня показывать свою коллекцию редкостей.
В основном, у него хранился всякий малопонятный хлам – от чьих-то костей до ржавых кусков металла. Однако поддатый профессор силой красноречия мог выгодно подать любую побрякушку, даже тусклый кристалл, вроде крупного страза.
– Смотри-смотри, ик! Отличный экспонат, да… Нет, это не минерал, такие штуки частенько попадаются на раскопках древних. Ты же в курсе, что до старой империи существовала гораздо более могущественная цивилизация? В общем-то, поэтому частенько ту империю и называют Второй. Союзные города гордо именуют себя Третьей, но между нами им до этого… Ик! Далеко. О чём это я?
– О древней цивилизации, – напомнил я.
– Да! Анализ сохранившихся артефактов очень сложен, но даже обрывков информации достаточно, чтобы утверждать со всей ответственностью – пропасть между Древними и Второй империей столь же огромна, как и между ней и нами нынешними. Их технологии… Ик! Поражают. Над некоторыми вещами той эпохи как будто не властно само время. Взять тех же Скелетов… Они явно были созданы примерно в то же время, а сохранились до сих пор. Даже те, что давно пали, с трудом поддаются гниению. Жаль, что их память не такая долговечная. Это приоткрыло бы завесу над многими тайнами…
– Какими именно?
– О-о-о! – протянул изобретатель эликсира молодости. – Да их целое множество, выбирай на свой вкус. К сожалению, большинство людей не задают лишних вопросов, их интересует только то, что творится здесь и сейчас. А ведь в прошлом творились удивительные вещи! Например, возле города лежит древний конструкт, но никому нет дела, что это такое. Я много раз пытался его вскрыть, но безрезультатно. Согласно хроникам, он был тут всегда – его изображение есть на самых старых постройках, которые вполне могли застать Вторую империю. Иногда пылевые бури открывают другие штуки, не менее интересные. И это в Великой пустыне, где исхожен каждый бархан! Что говорить про далёкие земли…
Он кивнул в сторону нескольких ветхих полотен возле одной из стен, хранящихся в специальных штативах под двойным стеклом. Никакого древнего пластика – только старый добрый пергамент. Однако мне с первого взгляда стало ясно, что это не просто чья-то мазня от руки – изображение изобиловало множеством мелких деталей и точностью линий. Слишком хорошо для ручной работы. Скорее всего, это перерисованные копии, каким-то чудом дожившие до наших дней. Неоторые оказались собраны из кусочков, как паззл. Материал сильно потемнел от времени, но проходящий через них свет электрических ламп позволял разобрать большую часть изображений. Хитро придумано, тут не поспоришь.
– Интересует? – прищурился профессор, когда я склонился над ними. – Это моя гордость! Больше только в Университете, но тебе вряд ли дадут на них взглянуть, хе-хе…
Здесь он целиком и полностью прав. После инцидента со Старым Эшем я туда на пушечный выстрел не подойду, даже если у них все стены увешаны дисками Би. Ничего похожего на искомый артефакт мне на глаза так и не попалось, а вот карты действительно оказались весьма любопытными.
Местные не особо с ними заморачиваются, пользуясь скорее схематичными изображениями. Для них нарисовать собственный материк – большая проблема. Так что всё за пределами Союзной империи представляет из себя сплошные белые пятна. Даже очертания соседних земель – той же Святой Нации – весьма условные.
Я внимательно вглядывался в каждый клочок пергамента, пока не обнаружил на одном обрывке некоторое сходство с теми, что нам удалось раздобыть в старой библиотеке. Там вроде как изображался горный массив полукруглой формы, примыкающий к извилистому побережью. Масштаб другой, но место явно то же самое. Здесь стало видно, что само побережье утыкается в узкий пролив, изобилующий скалами и протоками.
– О! Воистину гиблое местечко, коллега, – заявил учёный, заглянув через моё плечо. – Там сгинуло очень много тех-охотников и вольных исследователей. Среди них ходит байка, что этот полуостров проклят.
– Знаете, где он находится?
– Конечно, это же Ревущий Лабиринт! – профессор в запале покопался среди экспонатов и выудил оттуда нечто, напоминающее портативный фонарик. – Вот эта вещица как раз оттуда. Выменял её на бочку своего эликсира. Раньше, говорят, туда частенько ходили экспедиции, но относительно нормальную дорогу завалило после одного из землетрясений. Теперь туда не добраться – с моря мешает архипелаг с кучей подводных скал, а с суши либо непроходимые горы с проливом, либо Кишка.
– Что-что?
Я даже к переводчику обратился, которого в последнее время почти перестал замечать, но ошибки не нашёл.
– Кишка, – слегка удивлённо повторил профессор Шаан. – Ты, я смотрю, совсем издалека, раз не знаешь наших достопримечательностей. Это топкая местность к югу от Хэнга, которая во время приливов частично уходит под воду. Там гнездуются клювастые твари, из-за чего всякие сорвиголовы пытаются добыть их яйца. С переменным успехом. Слышал про этот деликатес? Обязательно попробуй, когда будешь в следующий раз на приёме у нашего светлоликого господина, да умножатся его года… Хочешь взглянуть, кстати?
– На что именно?
– У меня есть неплохой экземпляр, пойдём!
Поддатый учёный потащил меня в следующий «выставочный зал». Там царил ещё больший бардак, так что шагать приходилось по редким островкам чистого пола. Мы проследовали вдоль груды непонятных костей, напомнивших мне единственное посещение палеонтологического музея, и остановились у здоровенного черепа. Внешне он напоминал птичий, только где вы найдёте птичку с полутораметровым клювом? Внутри костяного конуса располагался внушительный набор треугольных зубов, похожих на акульи. Надо полагать рацион у этого существа был далеко не вегетарианский…
– Вот! – профессор с гордостью постучал по толстому своду черепа. – Очень дорого мне обошёлся, двух рабов пришлось отдать. А ведь за них мне предлагали сто тысяч кат!
Я от этих слов впечатлился не меньше, чем от созерцания черепа совсем не ископаемого хищника, в глазницу которого без проблем пролезал мужской кулак. Пятьдесят кусков за человека – это действительно солидная цена. За такие деньги можно прикупить элитную куртизанку, знающую Камасутру как «Отче Наш Окран», или чемпиона гладиаторской арены. Некоторые заядлые болельщики из дворян любят содержать своих личных бойцов, превращая их в настоящие машины для убийства. Некоторые даже по соседним городам ездят со своими «воспитанниками», чтобы поднять бабла на ставках.
