мне до этого разница, если страшно? Если грызет, какая то мышь меня изнутри, и никакие ловушки ее не едят?» И это правильно. «Если селится в тебе это гадкое животное, тут уж не до спокойствия, не до бытового счастья.» Ты бредешь по улице (лесу, берегу моря) люди улыбаются тебе прямо в лицо, в твои стеклянные глаза. В окна, из которых никто в ответ не смотрит, кроме той мыши. Иногда ты пытаешься очнуться и ищешь…ищешь точно таких же мышей в глазах прохожих. И не находя, задаешься вопросом: ведь все мы живем в одном мире, неужели только меня пугает он своим оскалом?
Сейчас, судя по всему, пугал он действительно только Петру. Радость и веселье преобладало вокруг. Закончилась война. Нас ждет свобода.
Какая свобода, о чем вы?!
* * *
– Ты готовишься к сессии? – поинтересовалась мама за ужином.
– Итак все сдам. – ответила Петра, мрачно ковыряясь вилкой в овощном пюре. «Какая, к черту, сессия?».
– Не «итак все сдам», а садись и учись, а то получится как в прошлом семестре. Еле выкарабкалась. Троечница!
Петра в сердцах швырнула вилку и зло посмотрела на мать.
-Ты какая-то не такая сегодня. – удивилась мама и потрогала лоб Петры. – Хорошо себя чувствуешь?
Вообще девушка очень не любила, когда считают, что она слишком мала для какой-то информации. По большей части потому, что с детства ее посвящали практически во все новости, общаясь с ней как со взрослым человеком и интересуясь ее мнением. А теперь. Вот так поступить. И сидеть рядом жевать это будничное пюре как ни в чем не бывало. Разговаривать с ней об учебе?! Очень неприятно.
Со дня окончания войны прошло уже три дня. И все это время ни мать ни отец и словом не обмолвились при ней о происходящем. А между тем, в тот роковой день, когда Петра вернулась домой поздно, но еще затемно, они о чем то шептались за закрытой дверью, но стоило только Петре войти, как родители принялись за обсуждение хозяйственных тем. Она, конечно, не глупая, и на всякий случай подслушала пару фраз, перед тем как врываться. Но общей картины дела они не дали. Спрашивать было неприлично, сами родители, видимо, тему решили не поднимать. С тех пор отношения в семье несколько разладились, хотя знала об этом только дочь.
– Мне кажется, я догадываюсь в чем дело. – вмешался младший брат сузив глаза. – Петра злится, что вы ей не рассказали.
– Ах, вы даже с Савкой все обсудили, а со мной нет?! – опешила Петра. – Ну уж…ему ж восемь лет!
-Какая разница сколько лет? – возмутился Савва и кинул в Петру коркой хлеба. – Я, в конце концов, мужчина! И должен знать. А ты истеричка.
– Не городи чушь, Сав. – успокоила брата мама. – А тебе Петра, мы не хотели говорить, потому что впереди у тебя тяжелые дни и нужно готовиться…
– …к сессии. – закончила за нее Петра. – Какая вообще разница как я учусь, когда происходит такое?!
– Какое такое? – удивился отец, не встревающий ранее в разговор.
– Окончание войны, новая власть…Да и вы же политики, вы знаете больше, чем кто-либо!
Родители озадачено переглянулись.
– Вообще то…-осторожно начал папа.– Об этом мы знаем не более остальных и, если честно, нас это не особенно заботит сейчас.
– Да?.. А о чем же вы тогда разговаривали без меня. Мне показалось, вас что-то заботит.
– Ну что-то нас действительно заботит. Но это касается менее глобальных вещей. Для общества.
– Говорите уже. – разозлилась Петра.
– В общем…– вздохнул отец. – Дмитрий пропал.
Петра похолодела. Дмитрий – лучший друг ее детства, с которым с недавнего времени у нее развивались романтические отношения. Отчаянный парень. Они познакомились в санатории, где проводили лето дети со слабым здоровьем. Неожиданно для всех, после школы он пошел в ИОН (Институт Обороны Населения) и выучился на полицейского. Полицейский сейчас то же, что и военный. Те же звания, тот же образ жизни. Дмитрию нравилось. Работал он все это время на гражданке. По достижении двадцати трех лет, Дмитрия начали отправлять в города для поддержания порядка. Месяц назад его откомандировали в захолустный городок где-то далеко на севере бывшей России (ныне страна объединилась в Союз, как в далеком 20 веке). Он прекрасно справлялся со своей работой, до тех пор, пока три дня назад не пришло его последнее сообщение. С тех пор тишина. Никаких следов. Никаких свидетелей.
Петра долго сидела на табурете и переваривала полученную информацию. Как ни странно, но слез не было. Истерики тоже. Было какое то молчаливое тихое печальное спокойствие. Она набрала номер родителей Дмитрия, просто, чтобы поговорить, выдавить слезы, но трубку никто не взял. И что теперь делать?
– Прости, что не говорили тебе, но ты все равно ничего не можешь сделать. – оправдывалась мама.
-Да, конечно. – спокойно проговорила Петра и отправилась спать.
* * *
Себя Дмитрий считал тем еще трусом. Но говорить об этом никому бы не стал даже под дулом пистолета. Ребенком он был весьма болезненным, худым и бледным. С детства стеснялся своего здоровья. Возможно, поэтому всю сознательную жизнь он пытался доказать, что сильнее, смелее других. В первую очередь самому себе. Потом уже и остальным. То место, где сейчас находился Дмитрий, говорило само за себя. Здесь даже дышать было нелегко, а работать день за днем, так и вовсе невыносимо. Тем не менее, тысячи людей, когда то вкалывали тут с утра до ночи, чем значительно укорачивали свою жизнь. Дмитрий подошел к стеклянной капсуле под два метра в длину и около метра в ширину, зацепил отросшими ногтями едва заметную полоску крышки и со всей силы дернул, открывая устройство. Пыль и сухое тело вывалились наружу. При падении голова мертвеца отвалилась от туловища, и откатилась немного в сторону. Сколько же оно тут пролежало? Дмитрий нагнулся над мертвецом и собрал немного биоматериала в коробочку. Первый. То же он проделал и с ближайшими десятью гробницами. Затем парень перешел в следующую комнату для опознания личностей по ДНК. Хорошо, что этому их учили в ИОН. Компьютер выдал имена, знакомые всему миру.
– Надо же. – присвистнул Дмитрий. – Интересно.
Следующие три часа он провел, глядя в монитор, и щелкал по папкам в поисках какой-либо информации. Наконец, набрел на запароленный документ. Он вставил флешку и загрузил программу для подбора ключей. Но, к сожалению, попытка не дала результатов. Впрочем,
