Аврелий не мог вспомнить, когда и как он появился в этом мире. В памяти остались только взрывы - это рвались от огня деревья и рушились ближние к Границе дома.
…После массированного огнеметного удара асфальтовая дорога мертвела птицами. Скоро набранные Ударники шли тогда в Город, расчесывая щекочущие, испачканные перьями атакующих птиц лица и руки, затягивая потуже кожаные ремни поверх казенных пятнистых камуфляжек. Шли, скользя по сожженным пернатым тушкам: под сапогами хрустели крылья, и потому не получалось дружное: "Бац-кряг-грум!" Колонна шла молча. Аврелий брел в строю и думал о бессмысленности войны, об украденной Уорлом пачке чая и еще о чем-то, когда под склизким сапогом пискнула птица и Аврелий сбился с шага. То ли сапог стукнул не в такт, то ли его каска отклонилась в строю не туда, но Аврелия немедля уволили из рядов Славных Ударных ("Мы крови врага напьемся, и нет нас убийц страшней…") Сил.
Аврелий - в чужом, великоватом в плечах штурмовом облачении - присел возле птенца. Отряд глухо стучал ногами по соседней улице, идя к великой победе, но уже без него, запятнавшего свою репутацию.
Птенец кричал очень тихо, его раздавили, и только лысая голова вороненка еще жила. На плакате под ним глянцево улыбался гроза врагов, великий Кормчий.
С тех пор Аврелий ушел в вольные патрули и птиц никогда не убивал.
Колдун повстречался Гелле случайно, когда она несла домой воду. Тяжелое ведро из автомобильного ската цеплялось за куски асфальта, и Гелла тихо ругалась. Бетонные плиты над головой раскачивал холодный осенний ветер, небо затягивалось облачным бельмом. Битый асфальт проваливался под ногами, острые куски клевали резиновое ведро, того и гляди окончательно проткнут.
Колдун стоял над канализационным люком с удочкой и заинтересованно глядел в дыру: леска спускалась в люк тонкой блестящей соплей. Как обычно, Колдун был простоволос и все так же нечесан, в засаленной строительной робе, а из протертого сапога торчал палец. Колдун внимательно следил за поплавком в чернильной глубине люка - он ловил рыбку в мутной протоке затопленной канализации.
Гелла остановилась.
– Ведро, надеюсь, полное? - спокойно спросил Колдун и подергал удочку - Это к удаче.
– Полное, - соврала Гелла.
Вода уже на треть вытекла через мелкие дырки, но идти назад было далеко.
– А у меня не клюет, - вздохнул Колдун, выдернул из люка большую рыбину, снял ее с крючка и сунул в громадную кошелку.
– Как же, - засмеялась Гелла, - не клюет!
– Ага, - безмятежно сказал Колдун, бросая голый крючок в люк. - Клюет, но не то, что надо. - Он снова вытащил рыбу.
– Дай рыбки, - попросила Гелла, - мне ребят кормить.
– Бери! - Колдун небрежно махнул рукой.
Гелла пошарила в кошелке: рыбка в руке трепыхнулась и тихо спросила: "Чего надобно?"
– Брось, - Колдун поплевал на крючок, - бери неговорящих. Эти мутантики несъедобны, - он пятерней почесал спину под робой и затих.
В люке громко плеснуло.
Гелла бросила опасную рыбку в сторону, молча взяла ведро и пошла дальше.
– Не обижайся, - крикнул ей вослед Колдун, - если я потребуюсь, то найдете меня за моргом, в бункере!
Гелла принесла наполовину пустое ведро на этаж, вылила воду в таз и от неожиданности облила себе ноги - в ведре плавали рыбки.
Обычные, не говорящие.
Уорл напивался редко, только по большим праздникам. Самым большим из них он считал воскресенье.
А так как календарей не было, то воскресенья случались довольно часто.
Сегодня бойцы из Железного отряда нашли закопанную вражескую мину под стеной резиденции Кормчего-Двадцатого: мина оказалась особенной, в виде дубового бочонка. Так как Уорл слыл знатоком по саперному делу, его и пригласили на операцию старшим. Под дружное "Хей-хей!" Уорл откатил страшный снаряд к автостоянке, загрузил его на багажник велосипеда и отвез в наблюдательный пункт. Сейчас, вооружившись алюминиевой кружкой, он славил старинных минеров и дураков-сотоварищей. Гелла, смеясь, шила что-то воздушное из переливчатых занавесок: Аврелий недавно был в старой части Города, принес оттуда еды и материи. Каждый такой поход был чертовски опасен: старожилы ничем не интересовались, кроме своих подвалов, но стреляли метко и на этажи с хранимыми там вещами никого не пропускали.
– Вот так. - Уорл с трудом поставил кружку рядом, сыто рыгнул. - Пойду, что ли, гляну, как там дела.
Он свалился животом на пол - Гелла держала на наблюдательном пункте прямо-таки морской порядок, потому пол здесь всегда был чистый, - подполз к пролому и отодвинул брезент. Из-за холода пролом завесили военной палаткой, было темновато, зато тепло. Уорл высунул голову на ветер, засмеялся, потом начал кашлять.
– Смотри-ка, - покрутив пальцем у виска, он указал рукой вниз.
Гелла подошла к пролому: погода стояла чудесная, видно было далеко. Границу опять подняли на сопку, возле граничного столба "свой" отрабатывал приемы рукопашного боя. Не отрывая ног от земли, он спешно молотил воздух автоматом, пристегнутый штык сверкал неживым блеском.
Варвар делал то же самое - казалось, граничник работал у зеркала.
– Ду-урак, - почти трезво сказал Уорл, - новенький. Они все сатанеют поначалу. Приятно, что ли, с двойником рожа к роже стоять! Эти варвары изрядные садисты, всегда ставят в наряд двойников. И где они их только берут, а?
Аврелий давно не слушал друга. Обняв подушку, он мирно спал на ворохе маскхалатов, возле стола. Рядом стоял недопитый стакан вина.
Гелла посмотрела вниз. Там, на дне бетонного колодца многоэтажек Великий Кормчий отчитывал другого бестолкового новобранца. Эхом доносилось: "Вино… о… Ника… не-эт!" Кормчий стучал ногами и пытался зарубить молодого его же сабельными ножнами. Поломанная армейская сабля валялась рядом.
– Ишь ты, - радостно всхлипнул Уорл, - совсем дубовый пацан, саблю сломал! Быть ему тоже Кормчим, несомненно.
Солнце катилось по крышам. Граничник, пронзительно крича: "Йа-а-а!" - в запале пытался сделать себе харакири, но штык был нарочно тупой, новичкам даже не заряжали автоматы; варвар обезьянничал и тоже был жив.
Над Лесом кружили вороны - далекий их крик странно искажался городским эхом.
– Во, тоже птички. - Уорл достал из кармана трубку оптического прицела, с трудом принялся разглядывать стаю: прицел все время норовил вывалиться из его рук. - Люблю птичек, - рассеянно бормотал он, - какая же прелесть курица на вертеле. - Уорл наконец-то уронил прицел на пол и немедленно уснул.
Гелла откатила его от дыры, потом, тяжело дыша, подтащила бочонок к пролому и выбросила его вниз.
Бочонок разбился.
Рев Кормчего всколыхнул этажи.
Колдун ждал Аврелия у выхода из подвального лабиринта. Как он догадался, когда и где выйдет парень, неизвестно. Но ждал именно здесь.
– Привет, - сказал Колдун, когда Аврелий вынырнул из лаза.
Аврелий прикрыл люк, сел и закурил.
– Ну привет, - чуть погодя ответил он. - Ты зачем тут?
– Тебя жду. - Колдун пошарил в своей безразмерной кошелке, достал оттуда складную лавочку и устроился напротив.
Они помолчали. Аврелий не спешил с разговором, тем более с Колдуном. Колдун был непонятен: он то появлялся, то исчезал из Города, давал умные советы по обороне и тут же опровергал сам себя возможными контрнаступлениями, давясь хриплым смехом, а потом снова давал умные советы и опять их опровергал… Казалось, он играл в военные шахматы, где белые никак не победят черных - доска безустанно вращалась, перемещая и тасуя позиции.
– Значит, живете? - рассеянно спросил Колдун.
– Кончай трепаться, - отмахнулся Аврелий, - погода портится. Сейчас опять начнется. Ты что, напалм-птиц не боишься?
– Не-а. - Колдун рассеянно теребил обрывок галстука под густой бородой. - Я хочу поговорить с тобой. По-моему, ты самый умный парень в этом дурацком городишке. Тебе не кажется странной вся эта воина? Двойники на Границе, удивительно бестолковые Кормчие… Мне кажется, что-то идет не так.
– Ты что, провокатор? - рассердился парень: разговор становился неинтересным.
Ненужным. Тем более что надвигались буря и вместе с ней очередная атака варваров, которую Аврелий не переносил. Не от страха, а по необходимости уходил он в подвалы, к чистым ключам хвойного воздуха.
– Ладно. - Колдун встал, взял кошелку. - Если обдумаешь наш разговор, то найдешь меня. Интересно говорить будем! Твоя подруга знает, где я бываю. - Он застегнул ватник поверх робы, собрал скамеечку и неспешно, помахивая кошелкой, двинул по улице.
Спускаясь в подвал, Аврелий успел увидеть летящие вдоль улицы со страшной скоростью цилиндрики пернатых ракет. Ни одна из них не задела понурую фигуру.
– Ну блин… Колдун! - крикнул удивленный Аврелий и скатился вниз, к воздушному ручейку.
Кормчий изволил отдыхать. Дневальный недовольно сообщил:
– Болен-с, отдыхают-с… - И пропустил.
Пароль оказался верным - его, видимо, месяц уже не меняли. Да и зачем?
