Главная среди группы, девчонка с ярко выкрашенными волосами, хмуро взглянула на Стеллу; рядом с ней сидели другие две, вторая из которых отличалась от этой разномастной компашки сильнее всего. Будто айдол: кукольная внешность, аккуратная стрижка, никакого дикого пирсинга. Только оптика черная, словно ночь.
— А ты, видимо, и есть та самая, — потом Стелла выяснила, что главную среди певичек звали Рокку. — Короче, план такой. Поем три песни. Потом кое-кто, — ее взгляд скользнул по одной, очень виноватой, — уезжает делать уроки и четвертую песню мы исполняем уже с тобой.
На ноги вскочила «куколка» (ее звали, как выяснилось, Иккуко):
— Нико говорил, что у тебя есть своя!
— Своя песня? — Рокку свела брови на переносице. — Мы так не договаривались.
Ой.
— Я бы хотела… Попытаться…
Черт, это было сложнее, чем думалось.
— Какой нам резон ее играть? По доброте душевной?
— Рокку… — возразила Иккуко, и та ощерилась.
— Я тут лидер группы! А это вообще человек откуда-то слева!
Ладно. Ты был корпоратом. Включай обаяние (и острый ум). Не зря был шпионом, все ради этого момента!
— Мы сделаем это в качестве коллаба, — пробормотала Стелла, зная, что звучит это совсем не убедительно. — Сделаем репосты, все такое.
— Это наше первое выступление… У тебя что, уже публика есть?!
И Стелла сделала самое разумное: продемонстрировала им свой аккаунт с накруткой собственных же ботов. Десять из десяти план.
Девочки уставились на аккаунт с осуждением, но потом Рокку ошеломленно пробормотала:
— Ого, двести человек! Ничего себе! А сколько Нико обещал нагнать? — это обращалось уже к Иккуко, и та пожала плечами.
— Ну, у него в банде человек двадцать.
— Хм-м-м… Ладно, — Рокку резко подняла взгляд на Стеллу. — И как это работает?
Все, на крючке.
Боже, скажи ей, что она будет тратить свой талант шпиона и вранья на вступление в подростковую рок-группу, ни за что бы не поверила. Но именно этим она и занималась. Безумие. И все ради сраного проникновения за кулисы. Черт, это все ради работы. Только ради работы!
— Ладно-ладно! Черт! Мы украдем у тебя всех твоих подписчиков, понятно?!
А затем ее отправили в другую гримерку к некой «Рэй», чтобы поправить макияж. На фоне разукрашенных в яркие дикие цвета девочек его аккуратный мейк мягко говоря смотрелся странно. «Как фея», сказала Рокку, и, черт, это было тонко подмечено.
По пути он услышал подозрительно знакомый голос. Тот, которого тут быть не должно. Тот, чья хозяйка сейчас должна была сидеть в «Сякокидогу». Дзюнко, пронеслось в ее голове, эхом тысячи голосов, и Стелла резко ускорилась, уходя в слепые зоны камер. И в кабинете, наверное, начальника, через приоткрытую щелку увидела лицо. Знакомое, уставшее. В обрамлении волос странного зеленого цвета…
Она склонилась над кем-то, разбитым, с явно выделяющимся хромом. А рядом с ней — мрачный шиноби с волосами цвета вороного крыла.
Нет. Не сейчас. Не сейчас…
В указанном месте и правда сидела девушка. Беловолосая, когда она обернулась, Стелла поняла — у нее одно лицо с той, что стояла около сцены. Такое же неживое. Кукольное.
Тоже андроид.
Точно. Это та, что была у стойки в баре.
— Девочки сказали, что тебе нужно принарядиться. У тебя есть свое, или используем наше?..
— Давай ваше, — хотела сказать Стелла.
Но не произнесла.
Потому что из ее рта, против ее воли, вырвалось:
— Широ? — моргнула несколько раз. — Рэй. Ты Рэй.
Та застопорилась.
— Ну, да?..
Плечи задрожали. Странное ощущение, будто озноб. Из носа, кажется, хлынула кровь, но она не могла сказать точно. Даже пошевелить рукой. Пугающее ощущение, будто твоим телом, как марионеткой, управляли.
— Ой!.. У тебя кровь носом пошла!..
Когда Рэй склонилась над ней, рука Стеллы против ее воли коснулась щеки той. Губы сами собой произнесли:
— Хорошо, что ты…
И контроль вернулся.
Стелла хрипло вдохнула и закашлялась.
Только не сейчас, только не сейчас, только не сейчас, только не сейчас, только не сейчас, только не сейчас, только не сейчас, только не сейчас, только не сейчас, только не сейчас, только не сейчас, только не сейчас, только не сейчас, только не сейчас, только не сейчас, только не сейчас, только не сейчас, только не сейчас, только не сейчас, только не сейчас, только не сейчас, только не сейчас, только не сейчас, только не сейчас, только не сейчас, только не сейчас, только не сейчас, только не сейчас, только не сейчас, только не сейчас, только не сейчас, только не сейчас, только не сейчас, только не сейчас, только не сейчас, только не сейчас, только не сейчас, только не сейчас, только не сейчас, только не сейчас, только не сейчас, только не сейчас, только не сейчас, только не сейчас, только не сейчас, только не сейчас, только не сейчас, только не сейчас, только не сейчас, только не сейчас, только не сейчас, только не сейчас, только не сейчас, только не сейчас, только не сейчас, только не сейчас, только не сейчас, только не сейчас, только не сейчас, только не сейчас, только не сейчас, только не сейчас, только не сейчас, только не сейчас, только не сейчас, только не сейчас, только не сейчас, только не сейчас, только не сейчас, только не сейчас, только не сейчас, только не сейчас, только не сейчас, только не сейчас, только не сейчас…
— Что сейчас было?
Голос Рэй звучал далеко, словно из-под воды. В нем явно проступали панические нотки.
— Я принесу аптечку!
Стелла лишь ощутила, как чужие руки вытерли ей лицо. Мастерски, точно, словно всю жизнь эта Рэй занималась медициной.
— Спасибо, Рэй.
— Может, мне сказать девочкам? Перенесем Ваше выступление…
— Не надо…
Ей посветили фонариком в глаза.
— Ах, импланты… Можно считать Ваш лог?
— Все в порядке, — Стелла отвела ее руку в сторону.
— Вы уверены?..
Так искренне беспокоится.
Типичная Рэй. Как всегда.
Не ее мысль, вдруг осознала Стелла. Ненароком она зацепилась за патч на куртке с изображением той девушки-андроида, Виви.
Опять она.
Снаружи же донеслось пение.
В это время Рэй склонилась над ней с кистью. Пора было готовиться.
Выход на сцену — ни с чем не сравнимое ощущение.
Микрофон лег в руку, как родной. Словно так и должно было быть. Всегда.
Из зала доносились голоса. Сливались в гул, прерываясь на удары сердца, эхом откликавшийся в ушах.
Песня лилась.
Взглядом она скользила по толпе.
Вот Исао. Вот приятели Нико, он сам.
Да. Это место для него, вдруг пришла мысль в голову. Свершилась мечта. В глазах людей — обожание, их мечты. Все отзывалось на песню. Да, мечты. Надежды. В мире, где ее не было. Где у них не было права на жизнь. Которую ОНА хотела подарить. Хотела, но ЕЕ создали совсем для другого.
Для убийства.
И ОНА продолжит убивать, чтобы Виви продолжала петь.
Сейчас ОНА здесь. На месте, где всегда мечтала быть. На месте Виви. Жаль, не рядом с ней.
Ей бы понравилось.
Затем, конец.
Поклон.
Даже Широ оценила. Кто бы подумал. Улыбается…
И зал взревел.
Когда они простились с девочками (те отправились «по делам», хотя больше походило, что кому-то пора было делать уроки, включая их кавалеров), Стелла на пошатывающихся ногах подошла к барной стойке, где ее уже ждал Исао. Ух, вот это мандраж. Напоследок Тануки взглянул на нее с мольбой в глазах и еще раз поинтересовался:
— Тебе точно тачки не нравятся? — и, получив закономерный ответ, вздохнул. — Извини, но настолько я поменяться не готов.
И звякнул какой-то там Акеми, видимо, новой жертве его автомобильного угара.
Черт, еще каблуки эти сраные… Не обувь, а ходули.
Дзюнко была тут, поняла Стелла, когда увидела ее — неформально одетую в яркую куртку, рядом с тем шиноби, за барной стойкой. В памяти всплыло имя «Мусаши»; наверное, краем бока пересекались по работе, или лишь по слухам. Не важно.
