через отверстие в потолке! Пол — земляной, редко — дощатый.
Я-то знаю, что курные избы бывали разные, и порой-довольно комфортабельные, но на данный момент роли это не играет.
— И вот представьте: жил человек в курной избе, в лаптях ходил, из транспорта — лошаденка… А через тридцать лет — самовар, граммофон, калоши, поезда, керосиновые лампы! Вот это — скачок вперед! Вот это — прогресс! Сейчас мы можем это сравнить с появлением Сети, да. Мобильники, видеохостинги, и все такое — могли наши родители в своем детстве представить нечто подобное? Девятнадцатый век был не менее богат на открытия, случился настоящий прорыв в уровне жизни, в развитии науки, техники, артефакторики, магии… Чем же было обусловлено такое бурное течение событий, такая плотность изменений? В первую очередь — изменениями социальными! — я уже был около доски, с грохотом распахнул ее и принялся размахивать руками: — Чего сидим-то? Тетрадки открываем и записываем: Реформы середины девятнадцатого века в Государстве Российском…
Они думали, что я им сейчас скажу конспект делать, конечно. И они примутся играть в морской бой, крестики-нолики, точечки и прочую муть, а я буду бегать между рядами и гавкать, чтобы два класса сидели тихо. Вот уж нет! Тут фокус заключался в том, что для того, чтобы потратить меньше энергии — нужно потратить ее больше. Это иллюзия, что можно дать двум классам сразу самостоятельно работать и отсидеться. Или — включить кино на проекторе. Ничего не выйдет, они уничтожат друг друга, кабинет и проектор. Вот в одиннадцатом… То есть — по местным реалиям — в десятом, может быть, в девятом классе — это могло бы сработать. Но в шестом-седьмом-восьмом — нет, нет и еще раз нет. Поэтому — я решил бомбануть хороший лекционный урок, тем более, тема была мне очень близка и хорошо знакома.
Волей Творца миров, многие исторические события тут перекликались с нашими. И реформы Александра Второго, Освободителя — тут тоже проводились. Только — на двадцать лет раньше, с тысяча восемьсот сорокового по тысяча восемьсот пятидесятый. Под чутким руководством тогдашнего Государя Василия Седьмого Феодоровича. Но многое — очень многое — в обеих историях оказалось идентичным.
— Итак, освобождение крестьян с землей за выкуп часто подвергается критике — с обеих сторон. Мол, половинчатая, запоздалая реформа. Или наоборот — радикальная, преждевременная. Даже Николай наш Некрасов в своем произведении «Кому на Руси жить хорошо» намекает… — я вдохнул поглубже и продекламировал: — «Распалась цепь великая, распалась и ударила, — одним концом по барину, другим — по мужику». Ну да, на наш взгляд это было довольно дико — требовать от людей денег за землю, на которой они жили и с которой кормились. Но давайте абстрагируемся от ситуации и представим, что ваши родители снимают квартиру… Есть тут те, кто живет в съемном жилье? Ну, вот… Чье это жилье?
— Хозяина! — откликается пара голосов.
— А вы знаете, как оно ему досталось? — уточняю.
— Нет, какая разница? Сняли, да и всё!
— Именно. А если вы проживете в квартире десять или двадцать лет, она станет вашим?
— Нет, это же его квартира!
— А если ваши родители умрут, а вы продолжите ее снимать, и ваши дети продолжат — квартира будет вашей?..
— Вот блин! — сказал кто-то из учеников. — Понятно, к чему вы клоните! Но это ведь земля, а не квартира!
— А какая разница? Землю даровали предкам аристократов за службу Государю. Весь смысл существования аристократии в России — это война и служба государству! Когда государыня Ирина Великая издала Жалованную Грамоту Аристократии, и служить стало необязательно — мы едва не получили… — вот тут я вовремя заткнулся. — Хм! Благо, Василий Феодорович осознавал необходимость реформ… Итак, земля по тогдашнему законодательству была собственностью аристократов. И сейчас они сохранили за собой значительные земельные владения…
— Юридики! — сказал Яша Носов.
— Домены… — проговорила Бурова.
— Уделы! — обернулись две близняшки с первой парты.
— Что есть одно и то же, — улыбнулся я. Приятно, когда дети имеют базу! — Абсолютно верно. Забрать у кого-то собственность — значит совершить преступление. И потому — было решено воплотить в жизнь компромиссный вариант реформы…
— Но в Авалоне… —
О, да. Я это услышал. Что характерно — от Игнатова, того самого паренька, который блевал на линейке. Высокий, бледный, худой, он постоянно побеждал в конкурсах рисунков и неплохо учился по гуманитарным предметам. Говорили, в нем есть эльфийская кровь, но я как-то не видал пока полукровок, да и не был он похож на эльфа. Скорее — на еврея, грузина или итальянца. Если бывают бледные евреи, грузины или итальянцы.
Я договорил за него:
— В Авалоне, действительно, отменили крепостное право на триста лет раньше, чем в России. Но! Оно там появилось чуть ли не на семьсот лет раньше, чем у нас! После ухода Рима… То есть — Первой Империи Людей из провинции Британия, эльдары вернулись из Каледонии, Инис Мона и Гибернии, и, практически не встречая сопротивления, захватили населенные людьми территории и закабалили их… А в конце шестнадцатого века, действительно, освободили крестьян. Через тысячу лет после их порабощения. Без земли. Кто помнит, как это выглядело, вы должны были изучать в седьмом классе…
— Огораживания, — поднял руку Яша Носов, действительно — самый умный.
— Они растили овец, потому что овцы дают шерсть и съедобные! — внезапно интерес к происходящему проснулся у Невзоркина — заводилы банды непосед и бузотеров. — А крестьян освободили и выгнали с земли, чтобы те не мешали пасти стада. Потому что крестьяне…
— Не дают шерсть! — заржал Морковкин.
— И не съедобные! — подхватил Жаркин.
— А-а-абсолютно верно! — щелкнул пальцами я. — Земля — собственность аристократа, помните? А знаете, что они сделали потом, после того, как выгнали крестьян с земли?
— Дали им рабочие места в городе? — предположила Бурова.
— О, нет. Эльдары провели через парламент закон о смертной казни за бродяжничество.
Такое в головах детей не укладывалось, но что в этом мире, что в моем — было абсолютной правдой. Выгнать с земли на улицу, а потом повесить за бродяжничество… Очень цивилизованно. При нашем земном Генрихе Восьмом за бродяжничество казнили каких-то несчастных 72 000 человек, при местных эльдарских пресветлых королях — около ста тысяч. А потом смертную казнь заменили на «штрафное перемещение» — и
