После чего опять сел рядом с клеенкой и широко ухмыльнулся:
– Ну я свое сказал. Ей-богу, живые варвары! Такие же дурные, как и ты! - Он протянул руку и шлепнул Геллу по ноге.
Аврелий повесил автомат на плечо. Варварка с интересом повторила:
– Окружены? Как здорово! Это игра новая, да?
– Точно игра, - с серьезным видом подтвердил Аврелий и отвернулся.
Ну и встреча!
Гелла уже вовсю щебетала с девушкой - они осматривали наряды друг дружки и громко восторгались своей непохожестью. Парень-варвар делал пассы над рукой Колдуна: ранка быстро затягивалась, не осталось даже бородавки. Колдун часто кивал и добродушно лопотал что-то о "незлопочитании" и "человекодруговзаимопонимании". Он явно глупел на глазах.
Небо светилось. Сверкающие разноцветные птички штопали воздух яркими искорками; вдалеке, над деревьями, висела радуга - там шел дождь. Откуда-то издалека, с той, покинутой ими стороны, доносился едва слышимый крик ворон. С этой стороны (Аврелий достал бинокль) вблизи от пограничного столба высился щит с предупреждающей надписью: "Опасно! Не подходить! Зеркальная зона!" Щит был старый, буквы местами облупились. Городской граничник - на вершине сопки - кричал в сторону щита что-то невнятное и явно его не видел. Уставно бия левой ногой с отданием чести правой рукой, граничник нес свою нелегкую службу.
– У вас так всегда? - тихо спросил Аврелий.
Парень оторвался от руки Колдуна, широко улыбнулся:
– Ну да. А разве плохо?
Аврелий молча показал пальцем в сторону сопки. Оттуда уже доносился грохот и что-то рыжее, огненное выплескивалось под серое небо - не перелетая через пограничную вершину.
– А-а, - протянул парень, - это… Не знаю, мы туда не ходим. Нечего там делать. Там целебные травки не растут. А здесь… здесь всегда хорошо, - он обвел круг рукою. - Мятные поля. Сосны, цветы, лето. Всегда.
– А удар? - Голос Уорла стал сиплым, он поднялся на ноги. - Ответный удар?!
– Не понимаю, - парень вытаращил глаза, - вы о чем?
Колдун очнулся, бормотнул вежливо: "Спсиб", - тряхнул рукой и уселся там же, где стоял. Аврелий тупо смотрел на парня, нервно постукивая пальцем по прикладу автомату.
– Значит, у вас никто ничего не знает? И не воюет? Вы это хотите сказать?
– Да ничего я не хочу сказать, - дернул плечом парень. - Странные вы какие-то, непонятные. Я пойду. - Он отвернулся, махнул рукой девушке. Та чмокнула Геллу в щеку, сказала: "Извините, нам пора", - и они ушли.
Аврелий только сейчас почувствовал тяжесть оружия на плече, снял и перехватил автомат поудобнее. И, подождав немного, полоснул очередью по соснам, траве. По птицам, небу. По кустам. Вослед ушедшим.
Колдун тяжело встал, пошатнулся.
– Ты посмотри, - тягуче сказал он, - что-то спина болит. Дурак ты, по деревьям стрелять. - Колдун хватко взял Аврелия за плечо, поморщился. - Боюсь, рикошетом от сосны.. - Он сплюнул кровью. Гелла зашла Колдуну за спину, тихо вскрикнула. - Так и есть, - устало подтвердил Колдун.
Он неотрывно глядел в глаза Аврелию, и тот начал терять самообладание.
Где-то в небе, за сопкой, гнусно звенели пернатые ракеты, бились о невидимую преграду и гулко рвались; далекое "Вперед!" тонуло в зеленой листве.
Глаза у Колдуна стекленели все больше. Уорл лихорадочно рвал бинт из походной аптечки, Гелла потрошила сумку комплекта первой помощи.
– Колдун, - горячо шептал Аврелий, пытаясь разжать руку на плече, - Колдун… Ты же Колдун! Сделай чудо!
– Рыбки, - сказал Колдун. Глаза его закатились, он сильно побледнел, но еще держался на ногах. - Рыбки… говорящие.
– Звание! - вдруг рявкнул Аврелий и испугался: кричал не он, а кто-то другой, его голосом.
И этот "другой" двигал его руками и смотрел его глазами. И, похоже, даже дышал вместо него.
– Анатолий Нейч, майор ВС ООН, - просипел Колдун и упал.
Аврелий наклонился над ним:
– Пароль! Ключ! Слово! Что?!
Колдун тяжело посмотрел мимо парня, вяло шевельнул губами:
– Молока бы. Очень хочется… Операция "Золотая рыбка-альфа".
Сильный удар отбросил Аврелия в сторону.
– Кретин! - сказал ему Уорл и стал перебинтовывать Колдуна.
Работал он красиво, бинт челноком летал в его руках. Аврелий пришел в себя. И впрямь, чего это на него нашло? Тут человек тяжело ранен, а он…
– Помирает, однако. - Уорл деловито расстегнул ворот на шее Колдуна и частыми выдохами - рот в рот - стал возвращать Колдуна к жизни.
– Молока бы, - бессвязно повторил Аврелий и опустился на колени. - "Золотая рыбка-альфа".
Сосны зашумели над его головой; из кустов выглянул любопытный заяц и тут же удрал.
– Он у нас очнется, куда денется! - задорно кричал Уорл, давя грудь Колдуна пятернями. - И сердечко, и дыхание, все восстановим! Сейчас задышит, сейчас!
– Небо, - тускло сказала Гелла, - смотрите, неба нет, - и сняла пилотку, сняла ненужную теперь портупею.
И уронила ненужный бинт - потому что неба и впрямь не стало.
Аврелий пятился и озирался: птицы падали вверх, в черную мглу, туда, где только что голубело небо; деревья поблекли… трава растворялась… Листва пела.
– Не-эт! - кричала Гелла и била кулаками по спине Уорла, а тот, ничего не ощущая, пытался вернуть к жизни мертвого Колдуна.
– Это конец, - сказал Аврелий.
"Это начало", - понял он. Зондаж не сработал, и сейчас он потеряет Геллу, Уорла. Внезапно вернувшаяся память о его назначении здесь выплескивалась быстрыми волнами.
Сейчас. Сейчас он потеряет мир, где жил.
Гром, стихая и удаляясь, беззлобно рычал над верхушками сосен. Туча застыла где-то между небом и землей, над прибитой дождем травой, - лениво роняя вниз остатки белых градин. Мокрый лес недовольно шумел и кололся зелеными иглами.
Гроза, похоже, заканчивалась.
Аврелий выбрался на дорогу: кусты за ним сомкнулись, и ноги сразу увязли в обочинной глине. С трудом поднимая чугунные сапоги, парень прошел на середину асфальтовой полосы и достал из кармана походный фонарик. Мелкий дождик дробно стучал по капюшону куртки, студя лицо и заливая глаза; Аврелий надвинул капюшон поглубже, едва ли не на нос - ему стало гораздо лучше. Не так мокро.
Свет фар потерялся в гравии: легковая машина шла на бугор, потом свет скользнул в листву деревьев, исчез, появился снова. Аврелий посигналил фонариком. Скрипнули шины.
– Можно? - виновато спросил парень, стесняясь мокрой куртки и грязных сапог.
– Садись, - коротко сказала девушка за рулем и включила дворники: две железные руки обмахнули стекло и скучно упали на место.
Машина двинулась, под шинами затрещал гравий; в салоне было тепло, мотор грел сиденья. Аврелий тускло смотрел на серебряные ели, что попадали в свет белых фар по бокам дороги. Глаза у него слипались.
Машина резко затормозила, Аврелий стукнулся лбом о стекло и проснулся от удара.
– Хозяйка, - пыхтел в темноте чей-то бас, - захвати, а? Нас двое.
Дождь рьяно лупил по тонкой крыше, выстукивая невесть чего. Прам-бам-бом-трах!
– Только один, - строго сказала хозяйка, - места нет. Лишний поедет в багажнике. У меня сиденья узкие.
Прам-трах!
– Угу, - сказал бас, - вы не волнуйтесь, он мертвый. Так что я его в багажник.
Дождь ударил сильнее, лязгнул багажник, басистый забрался в салон машины, стало тесно, и все поехали дальше. Аврелий засыпал, но что-то ему мешало. Трах-бах. Бац-кряг-грумм. "Мы крови врага напьемся…" Он вздрогнул и огляделся: ехали, как и прежде. Женщина рядом уверенно крутила водительскую баранку, и мокрая дорога все так же стелилась под колеса.
Ничего особенного. Ничего нового.
…Из темноты чеканно сказали: "Прощай!" - и Аврелий согнулся от удара словом.
Главный врач почти бегом вошел в ПС-зал: к сожалению, его опасения подтвердились.
– Спасибо. - Он кивнул дежурному инженеру за пультом и подошел к стеклянной стене, делившей зал пополам.
Три глубоких кресла за прочным стеклом таинственно поблескивали в полумраке хромированными колпаками. Над двумя из них мигали алые сигнальные огоньки.
– Так, - глухо сказал главврач и сложил руки за спиной. - Так. Значит, вернулись. Значит, снова впустую.
Он огорченно смотрел, как техники сняли колпаки с голов ПС-десантников, как те, пошатываясь, поднялись из кресел. Он и Она. Ушли, почему-то взявшись за руки и не оглядываясь. Главврач недоуменно покачал головой - все же психодесантирование иногда давало неожиданный побочный эффект. Какой в данном случае? Ладно, отдохнут - выясним, что к чему. Имеются для этого тесты.
Главный врач собрался было уходить, когда внутри пульта вдруг опять запищала тревожная сигнализация. Дежурный инженер резко повернулся на вращающемся стуле лицом к начальнику, молча указал пальцем на пульт.
– Да, - коротко сказал врач, - слышу. - И бегом направился в отгороженную часть зала.
Главврач подошел к третьему креслу, над которым теперь тоже мерцал алый огонек.
– С возвращением. - Врач поднял колпак с головы космонавта, вгляделся в заросшее щетиной лицо: глаза майора открылись.
