Вон ее покосившееся надгробие, едва заметное среди многочисленных рытвин и воронок. Ну-с, кто у нас будет заниматься воскрешением? Анунах? Тоже дело, у паладина, пусть даже темного, свои отношения со смертью. Панибратские, я бы сказал. Одной рукой он укладывает в могилу, другой — оживляет и благословляет.
У Андрея действительно получилось довольно быстро — буквально минута сдавленных ругательств и фальшивых аккордов сорвавшегося каста. Усталая Зена криво улыбается, принимая третьи, за сутки, поздравления. Настороженно смотрится в бронзовое зеркальце. Ну а что? Седая прядь ей к лицу. Эдакое мелирование, люди за это деньги платят!
Вновь укутываемся в невидимость и начинаем неспешный бег к точке встречи. Коняшки и коптер — тю-тю, передвигаемся теперь на своих двоих. Пять часов ходу — к утру будем. Спать пока не хочется, не зря отдыхали перед выходом. Да и вообще — идеально здоровое тело устает медленней, а восстанавливается значительно быстрей. Мы практически не нуждаемся в боевой химии наподобие первитина, для того чтобы не спать трое суток и рысить по тылам противника.
На ходу обмениваемся впечатлениями о "теплой" встрече. Анунах любовно наглаживает тугой лук с массивными плечами и натяжением в сто пятьдесят кило. А как иначе трактовать ограничение предмета: "Минимальная сила: 150"?
— Вы видели?! Я ж последней стрелой его на четырехстах метрах достал! Как, ну как такое возможно?! В Друмире бил на пятьдесят шагов, не дальше! А тут!
Я пожал плечами:
— Предполагаю, что реальности Земли проще добавить дальнобойности предмету, чем корежить всю физику и аэродинамику мира, пытаясь остановить стрелу через тридцать метров. Что легче — подтереть одну циферку у лука, или всю систему переписывать заново? Мне вот больше интересно — откуда взялась эта чертова вертушка?
Стас безразлично сплюнул:
— Вероятно проверка результатов удара ТЯО, доразведка и добивание выживших, коли таковые обнаружатся. У "Супер ЛонгБоу" дальность полета полторы тысячи кэмэ, а взлететь он мог даже раньше бомбера. Вскрыли нас тепловиком, ну и жахнули из всего бортового. Свои под невидимостью не ходят, так что без обид.
Я задумчиво кивнул, затем в очередной раз споткнулся о кусок льда и вполголоса выматерился. Бежать и одновременно изучать скриншоты — очень не просто. Умка привычно придержал меня под руку. Поблагодарив, продолжил:
— Вполне вероятно. Кстати, я тут обратил внимание на хрустальность боевой техники и индексируемость уровней, согласно её вооруженности. На первых скринах "Апач" распознавался как: "90 (440)". То есть девяностый уровень тушки, но при текущей схеме вооружения равен четыреста сороковому. После отстрела всех НУРсов коэффициент упал до трехсот. Все еще много, но прочность при этом минимальная — десяток попаданий и агрегат слился. Отсюда и уровень живучести — девяносто. Прочность хрустальной вазы…
Стас хмыкнул:
— Хорошая теория, многое объясняет. Обычный мотострелок десятого уровня, вооруженный саперной лопаткой или лежащий в ДОТе за пулеметом — это две большие разницы…
Горизонт уже посветлел, когда мы взбежали на очередной холм и смогли, наконец, разглядеть точку встречи. Мы не были уверенны, что нас встретят — вместо засеченных беспилотником тридцати кэмэ в час мы делали в три раза меньше. Однако нас ждали. Ждали, держась зубами за плацдарм!
На земле чадила туша транспортного вертолета, а в небе пара знакомых до боли "К-52М", сцепилась с костяным драконом.
— Наших бьют! — возмутился Анунах и вопросительно посмотрел на меня.
— Вперед! — рявкнул я, без сомнений вписываясь за краснозвёздные машины.
"Аллигаторам" помощь не потребовалась. Пара ударных вертолетов уверенно порхала вокруг дракона, ведя танцевальную партию на своих условиях. Сказывалось преимущество в скорости, манёвренности и огневой мощи двух механоидов четыреста сорокового уровня, против одного монстра ста семидесятого. Тварь все еще трепыхалась исключительно за счет высокой сопротивляемости к физическому урону и запредельного количества хитов. По крайней мере — запредельного для текущей реальности.
Тем же "К-52" хватило бы и одного удара костяка. Хрупкость всего живого и неживого, созданного природой и руками землян, наверняка смешит игровые создания. Даже последний новичок из друмировских ясель спокойно держит десяток ударов мечом от своего однопесочника. Землянин же складывается от тривиального ржавого ножика в печень…
"Аллигаторы" легко рвали дистанцию и держали незнакомого нам монстра на безопасном расстоянии — метров в пятьсот, не меньше. Тварь плевалась кислотой, ставила завесы из яда, пыталась давить на разум и бессильно рубила воздух шипастым хвостом. Все тщетно, все по методу Покрышкина: "Высота, скорость, маневр!". Ну и кто додумался отправить одиночного монстра без магического прикрытия? Так фашисты жгли наши не прикрытые пехотой танки в кровавом сорок первом. Боевой устав пишется кровью, не знали, демоны?
Часто лаяли пушки, вспухали облака разрывов НУРсов, неубедительно стрекотал с земли крупнокалиберный пулемет транспортника. Вертушкам пришлось сжечь практически весь боезапас автоматических скорострелок и неуправляемых ракет. К концу боя уровень "пятьдесят вторых" просел практически вдвое — до двести тридцатого. Видать БК осталось не много, а может и вовсе — заклинили или перегрели часть стволов.
Я переглянулся со Стасом, который закусив губу, наблюдал за собратьями-армейцами:
— Драка в одни ворота! Ну и как тогда они смогли допустить текущий бардак, когда тысячные армии демонов свободно шарятся по континенту, а в ход пошло ядерное оружие?
Один из вариантов ответа мы увидели незамедлительно. Из утреннего тумана за доли секунды соткалось призрачное тело Химеры, знакомой многим бойцам по Ледяным Пустошам. Полностью иммунная к физическим атакам она пролетела сквозь размазанные скоростью лопасти вертолета и с ненавистью вцепилась в самую горячую область — движки.
"Аллигатор" беспомощно закрутился на месте, пытаясь сбросить висящую на загривке тварь. Вокруг корпуса вертолета возникло едва заметное сияние, по каплям съедающее хиты призрака. Что бы это ни было — но работало оно слишком медленно!
Костяной Дракон не упустил своего шанса. Развернувшись на одном крыле, он тяжело полетел прочь, орошая снег крошевом старых желтых костей. Все ж таки фугасные снаряды здорово его помяли.
Мы вновь рванулись вперед, стремясь сократить дистанцию и дотянуться магией до двухсотуровневого создания. Тварь очень неудобная даже для слаженной группы — берет ее только магия либо зачарованное оружие, что сразу же исключает из боя большинство танков и рукопашников.
Второй номер звена метался в небе, беспомощно кружа вокруг товарища и не зная чем помочь. Наконец, пилот решился на рискованный трюк. Зависнув в полусотне метров от избиваемого собрата, вертушка открыла одиночный огонь из пушечного контейнера на внешней подвеске. Как ни странно — но ему удалось повредить иллюзорную плоть Химеры! Мизер, конечно… Каждое попадание двадцатитрехмиллиметрового снаряда сносило лишь несколько сотен хитов, но ведь сносило!
За спиной остановился Анунах. Поверивший в силу своего лука, он начал бить по монстру с немыслимой для Друмира дистанции! Урон меньше ожидаемого, да и лук штука для паладина непрофильная, однако энчантнутые огненной магией стрелы уверенно вышибали по три-четыре сотни хит-поинтов. Другое дело, что как подсказывал офлайновый Бестиарий, Химера имела около сорока тысяч единиц жизни.
До цели оставалось всего ничего, когда пилот избиваемой машины нас заметил. Вместо ожидаемой попытки приблизиться и подставить слабенького для нас МОБа под удар слаженной группы, вертушка пошла на самоубийственный подвиг — бросилась в сторону, утаскивая за собой монстра и спасая охраняемые объекты.
К счастью — далеко "Аллигатор" не ушел. Триста килограммов брони пилотской кабины еще держались, но вот движки не перенесли критичной деформации и заглохли практически одновременно.
Летчик оказался толковым — смог посадить дымящуюся двенадцатитонную машину на одной лишь авторотации. Приземление было ожидаемо жестким — шасси подломились, хвостовую балку перекосило и машина завалилась на бок, сминая крыло внешней подвески.
Химеру от удара сбросило на землю. Тварь отряхнулась, помотала оглушенной головой, и вновь вцепилась в многострадальную вертушку. Когти легко вспарывали авиационный алюминий и хайтековский полимер. Бронекомпозит крошился под зубами монстра, полоска жизни вертолета истончалась на глазах. Дала сбой поврежденная электроника — отстрелив лопасти, жахнула катапульта второго пилота, выбрасывая его вместе с креслом на высоту трех десятков метров, а затем предсказуемо роняя на землю. Поврежденный когтями Химеры парашют не смог наполнить купол и укрыл несчастного погребальным саваном. Выжить, после падения с девятого этажа, будучи привязанным к стулу — можно. Но серьезные травмы гарантированы.
