Если я умру... Что останется? Должно быть, в мире еще есть несколько портретов, и где-то записано мое имя - но едва ли многие свяжут это с тем, во что я превратилась. Фильм... Его могут запомнить, ведь он стал первым законным творением такого рода. Моя смерть пойдет ему на пользу, даже несбывшаяся, она привлекает внимание. И, кажется, если Рей сумеет создать творение хотя бы среднего уровня, мне станет чуть легче. Не объяснить, почему, но хочу, чтобы кто-то помнил мою жизнь, посмертие и гибель. Но помнил, лишь если я действительно умру - сейчас мне не нужны вести из прошлого.
Как же нелепо это звучит... Хочу, чтобы многие знали ту часть моей истории, что сохранилась во времени, если умру, и чтобы мир забыл о ней, если останусь жить. Слова ускользают... Не могу объяснить, почему, но в эти минуты я чувствую так. И смешнее всего то, что мои переживания ничего не изменят.
Да, совсем скоро я попытаюсь вернуть ускользнувшую красоту и попытаться понять, как видеть в ней не только кару... Но разве это имеет значение? Мои метания уже не в силах повлиять даже на мою судьбу. В лучшем случае я получу несколько часов мутного счастья, в худшем - вспышку безумия.
Но теперь, раз решение принято, можно попытаться спеть по-настоящему - хотя бы раз в жизни. Не знаю, смогу ли, осталось ли что-то от моего голоса и таланта... Просто хочу узнать, что чувствуешь, отпуская себя на волю. Отец отдал ради этого репутацию, состояние, разум, и, в конце концов, жизнь - напрасно ли? И сколько раз мне виделась иная трактовка роли, пусть я и не позволила себе поддаться соблазну. Но теперь - можно. Умереть, не попытавшись, было бы так нелепо. Мертвецы не станут помехой, именно сейчас моя роль позволяет многое, почти все...
А Рия... Она рискует. Нарушить неписанный закон, пусть даже в чужом городе, нарушить явно, так, что не может быть сомнений... Если я донесу? Если увидят не те существа? Зачем? Ей есть что терять, но я не увидела даже тени страха в ее темных глазах.
Красивая... Горькая, неправильная прелесть. Одна из тех, кто живет, каждый день причиняя маленькое зло, капля за каплей, пока не становится легче умереть, чем дышать рядом. Не знаю, что это было, старая маска или тень истинного лица, но она зачаровывала. Знакомые черты, движения, жесты, только ставшие до боли естественными, лишившиеся карикатурности. Очарование так легко превратить в уродство, нужно лишь довести его до абсурда... Она действительно была слишком хороша, чтобы избежать притворства и выжить. Люди редко рождаются настолько отточено-совершенными и еще реже успевают ими стать. Обаяние скрытой, болезненной силы, неважно, чародейской или духовной... Именно то, что так ранит мертвых. Они не виновны в том, что слабых - большинство, и их зависть легко перехлестывает сочувствие немногих сильных... Но разве причина имеет значение?
Ты знаешь это и без моих слов.
Рия не стремится к смерти или виртуозно скрывает это стремление; но она готова играть с ней... И со мной. А во мне никогда не было подобной решимости, даже живой я выбирала самые безопасные дороги. В те годы меня вела мечта, теперь - страх. Если бы не он и не безумие, даже сейчас я могла бы быть почти счастливой... Но не сбылось.
Я замечаю - в последнее время многие, так или иначе, сблизились со мной, впервые за долгие годы... Перемена, предвестие горя.
Появилась не дружба, не привязанность, всего лишь контакт, чуть более тесный, чем обычно... Возможно, это не относится к Эльзе, но она всего лишь не признает полумер. Пламенная во всем, дивное сочетание масти и темперамента. Быть может, сегодня ее губы казались мне болезненно горячими потому, что я не смогла поддерживать тепло в своем теле, но уверенности нет.
Не понимаю, как можно так легко отбрасывать отвращение, через что нужно пройти... Она родилась позже, чем я, в ее жизни не было падений, которые объясняли бы все. Только В... Он не мог не изменить ее, но немногие способны стать подобными ей - даже под давлением. Странное создание.
Я забыла упомянуть о том, что она все еще в убежище - поселилась в комнатах Элли, и этим вечером Эльзе удалось напугать меня. Я возвращалась к себе, когда она неожиданно вышла из ответвления коридора прямо передо мной, и сердце дернулось от страха. Только он заставляет его биться вновь... Тогда она и поцеловала меня, сначала заставив упасть - я ведь выше. Как и в первый раз, это было не отвратительно, всего лишь неожиданно. Она прижимала меня к полу; возможно, я смогла бы вырваться, но не видела причин для того, чтобы калечить себя. Оборотни, даже самые миниатюрные, сильнее большинства вампиров моих лет.
Прервав поцелуй, она внимательно, яростно и чуть обиженно посмотрела на меня. Я не уверена в том, что верно описала выражение ее глаз, но мне неизвестны лучшие слова.
Эльза посетовала на неуместность своих влюбленностей; я промолчала, но про себя не могла не согласиться с ней. Ей стоило бы сделать иной выбор, но она не могла владеть своими чувствами. Печальная история, и все же я предпочитаю сопереживать себе - пока нет желающих посвятить себя этому. Ты, лишенная выбора, не в счет.
Чуть позже, из переписки, я узнала, что Эльза хотела поговорить, несмотря на своеобразное начало беседы, но нас прервали. В конце коридора появилась Лилиан - ее нельзя было не узнать даже издалека, в убежище она одна обладала таким вызывающе-женственным телом.
Эльза быстро метнулась в сторону, я осторожно, держась за стену, поднялась на ноги. Мы не стали дожидаться приближения немертвой, и ушли - к моему удивлению и радости, в разных направлениях. Я ожидала от оборотня большей настойчивости, но не могла не ощутить облегчения, избежав разговора - устные беседы стали слишком непривычными. Чуть позже, когда пришло ее послание, стало ясно, что и она понимает это...
Можно ли петь, почти забыв, как говорить не о текущих делах? Я хочу узнать ответ, но время еще не пришло.
Слова закончились. Так странно... Пришло время предать твое тело огню.
***
Дневник Александрин, написан на французском. Без даты.
Я нашла его дом. Почти замок, но построенный, как мне показалось, не так давно.
Ров и магическая защита не позволили даже постучаться в ворота. Конечно, я не старалась изо всех сил, это могли бы понять неправильно, но безуспешную попытку предприняла.
Теперь сижу на камне и жду, пока отрастут подпаленные волосы... Мне говорили, что у него есть мать, надеюсь застать хотя бы ее, но не надеюсь на многое. Прости за бесполезность, поверь, я вступила бы в борьбу, но у меня нет достаточной силы. Меня не пугает смерть сама по себе, но страшит то, что она может навредить тебе.
Вспоминаю...
Не знаю, помнишь ли ты, как радовалась, получая подарки на праздники. Это не описать в полной мере, твои глаза сияли, словно приблизилась самая желанная мечта. Такое выражение не длилось долго, несколько минут - и на его место приходила теплая благодарность. Ради этих минут я была готова отдать все.
С тех пор, как проснулись мои чувства, ты ни разу не дарила больше, чем получала. И иногда мне удавалось оплатить часть твоих предпраздничных покупок.
Кажется, в такие дни мы обе были счастливы, каждая по-своему. Ты позволяла себе чуть больше мечтаний о будущем, я наслаждалась настоящим - грядущее меня тревожило. Наивная дурочка, боялась, оставишь карьеру, удачно выйдя замуж или просто скопив достаточно. Наше расставание оказалось много страшнее и пришло мучительно быстро. Может быть, я смогла бы оставаться рядом в случае твоего ухода со сцены, а ты покинула жизнь... Как больно вспоминать свои нелепые опасения тех времен, но не больнее, чем потерянное счастье.
И ты... Что бы ни случилось, это едва ли принесло тебе счастье. Ты так старалась, твое идеальное исполнение было плодом многочасовых репетиций, и наверняка в тот день все рухнуло. Чудеса встречаются, но они не делают жизнь лучше. Хотелось бы верить, что твои желания сбылись, но ведь так не бывает...
Ты бы удивилась тому, что я ношу этот дневник с собой, и не пытаюсь зашифровать записи? Наверное, нет, поняла бы меня, но стоит объяснить - на всякий случай. Здесь много информации, которую можно использовать против меня, хотя и без серьезных последствий, но за себя я не боюсь, а о тебе не сказано ничего плохого или нового. Все это можно узнать из других источников.
Я не выдам твоих тайн, буду писать лишь о том, что безопасно или освещено другими.
***
Я все-таки дождалась. Теперь знаю, как выглядят "глаза лани" на человеческом лице. Ресницы, какие я видела только у тебя, и удивительно теплый карий цвет. Именно такие очи оказались у матери того, кого я искала. Странная женщина.
Высокая, выше меня, несмотря на то, что я знала - ей не меньше шестисот, а тогда люди были низкорослы. Не совсем правильные черты, только глаза красивые, но привлекательное, необычное лицо. Подчеркнуто мужская одежда и короткая стрижка ее не портили.
