внимание ко мне. Впрочем, в письме я уже всё обстоятельно описал. Если на этом всё, прошу покинуть это место.
— А-а-а, — я шумно и медленно зеваю, словно кресла тут настолько удобные, что очень просто заснуть. — На самом деле теперь гильдия убийц находится под моей защитой, так что ничего с ней не случится, пока я не решу иначе. Не всегда дела идут по плану, но это не причина нарушать условия договора, тем более кидать на деньги ассасинов.
— Ха, напугали. Можете мне поверить, Театр Сумерек куда более могущественная организация, которая может раздавить кучку несчастных киллеров одним движением, — голос невидимого Гилберта приобретает стальную крепость. — Вы в этой схеме изначально были расходным материалом.
С последним трудно не согласиться.
— Верно, но есть два нюанса. В случае конфликта от этого места останется пепелище. Театр Сумерек потеряет от войны в сто раз больше, чем если просто заплатить нам за услуги, — я подключаю весь актерский талант, силу воли и навыки переговоров.
— У вас яйца из адамантия что ли, чтобы угрожать мне перед моей сценой⁈ — кричит Гилберт, а обстановка принимается трястись.
— А вот это второй нюанс: вы ничего обо мне не знаете. Уверены, что хотите рискнуть ссорой со мной и гильдией убийц из-за суммы, от которой не сильно-то обеднеете? — закидываю ногу на ногу и кладу руки на спинку соседних кресел, будто хочу насладиться потрясающим выступлением.
Снова можно похвалить себя за выбор персонажа, который привычен к оказыванию давления и насилию. Волди Изменник готов обрушить законы богов и даже изменить судьбу, что ему какой-то таинственный глава потенциально очень серьезной организации?
— Поздравляю, вы вывели меня из себя. И ЭТО НАКАНУНЕ ВЫСТУПЛЕНИЯ⁈
От силы крика я чуть не оглох, но вида не подал, просто усмехнулся со словами:
— Если это босс-файт, то я хочу какую-нибудь эпичную оркестровую музыку, можно даже что-нибудь с мужским хором, — раз уж плясать, то чтобы было весело и круто.
В ответ раздается хохот десятков голосов, когда из тьмы закулисья появляется очень опасное существо, играющее нитями и судьбами.
— Оу, а не слишком большая разница в уровнях? — я пытаюсь отшутиться, но время вальяжного поведения закончилось, сейчас вполне реально умереть, если допустить хоть одну ошибку.
Глава 22
Монстр, что возник на сцене, на самом деле не является самим Гилбертом Нортдрейком, я в этом уверен. Просто потому, что Марионеточник из класса частично разумных монстров, если не пройдет сложную эволюцию. Это существо отлично вписывается в мрачную готическую атмосферу Нокс-Мантиса, где темное волшебство соседствует со злой волей, как выразился бы какой-нибудь поэт.
Марионеточник обычно похищает детей, увлекая последних из дому игрушками и сладостями. А потом умерщвляет, превращая в игрушки на нитях, что сейчас кружат вокруг монстра. При необходимости Марионеточник и со взрослым легко справится, особенно, если между вами разница в семьдесят три уровня.
«Прямо как сейчас», — я прыгаю в сторону, чтобы уклониться от детской куклы, что протаранила стулья.
Судя по силе удара, это не кукла, а металлический снаряд. Деревянные стулья с мягкой обивкой тут же треснули и развалились аж до пятого ряда, но не похоже, что главу Театра Сумерек это сильно волнует. Но даже сам Марионеточник подвешен на нитях, что исчезают во тьме потолка над сценой, значит, Гилберт — куда больший мастер в таких делах и может быть страшнее Марионеточника.
— Я объявляю эту зону Царством Хаоса! Я посвящаю кровь и души врагов Англораку! — захожу с главного своего козыря, выполняя квест «Распространение влияния Англорака».
— Эта территория принадлежит Театру Сумерек! Хаосу тут не место! — верещит Гилберт, но уже поздно.
Волди, благодаря своей истории, сильнее прочих персонажей, так как по лору лично встретился с Англораком. Это следствие интереса божества к смертному, которое дает последнему больше сил и более внимательное покровительство. Это значит, что я могу одним лишь призывом что-то изменить в этом мире.
Парящие светильники вдруг меняют цвет с желтого на кроваво-красный, а с пола поднимается темная дымка, формируя невыразимые словами формы и фигуры. Англорак не может взмахнуть рукой и дать мне великую силу, но если соблюсти условия, можно получить весомый бонус. Моему покровителю нравятся столкновения, неожиданные повороты, пролитие крови, он напоминает скучающего зрителя, который только и ждет начала представления. Если давать ему желаемое, можно рассчитывать на награду.
Спине становится очень тепло, и это не потому, что второго удара я не избежал и был отброшен на три ряда от сцены. Просто стигма на спине почувствовала канал силы с божественного плана и сейчас настраивается. Она до сих пор не активирована, но я надеюсь это исправить. Сделать это одновременно просто и сложно. Просто в том, что точно известно, как это нужно сделать, а именно пропускать через нее божественную силу. Сложно в том, что Англорак не будет тратить свою силу просто так, его нужно сначала заинтересовать.
Эта система должна работать одинаково для всех богов. Волшебник, что примет стигму Хека, должен будет привлечь внимание Ворона сотворением сложных чар или открытиями в области чародейства. Последователю Маат скорее всего придется заслонить товарища от удара монстра или спасти тонущего человека, чтобы получить внимание богини. Принявших сторону Отца Воинов — бесстрашно вступать даже в безнадежный бой и так далее. Даже выдаваемые новичкам квесты обычно содержат такие элементы для раскрытия стигмы.
«Иммерсивность таких миров позволяет не только полностью погружаться в них, но и подходить с точки зрения логики к любой проблеме. Но только с опытом приходит осознание того, что даже в белых зонах игра не обязана быть логичной. И только самые мудрые люди могут сказать, что даже нелогичность может быть логичной, так как логика у каждого человека или NPC своя. И то, что ты не понимаешь эту логику, не значит, что её нет или она нарушена», — прямо сейчас мне остается предаваться размышлениям, так как нити Марионеточника меня поймали и подняли над полом.
Я пытаюсь вырваться, но это невозможно,
