упаковкой чулок в кармане, да?
Фокси почувствовала, что рука замерла – Алекс невольно заинтересовался вопросом, совершенно забыв о том, что ему сейчас полагалось делать.
– Ну просто – не может же он их снимать с жертв? Да? – не унимался Микки. – А если жертва в джинсах? То есть, я хочу сказать, не очень-то задушишь человека его джинсами, даже если и заставить его как-то до того их снять.
Алиса вздохнула, поняв, что вечер безнадежно испорчен. Вот почему в каждой компании находится такой идиот, которому только бы дурацкие вопросы позадавать?
Она лениво перевела взгляд на реку, пытаясь принять вид отстраненный и загадочный (на самом же деле отчаянно завидуя Фокси).
А потом она заорала. В голос.
Потому что отодвинулся канализационный люк с диким скрежетом, а из него кто-то полез.
Пит попытался осмотреться, когда его оглушило дружным женским визгом. Измученный, с натертой ногой, голодный и отвратительно пахнущий, он двинулся туда, куда требовал идти его инстинкт – к огню, людям и еде.
Подростки примолкли, как только он подошел к бочке.
– Мы не хотим на экскурсию! – пискнула худая рыжая девчушка.
Обдолбанная что ли? Да ну ее. Единственный, кто выглядел более-менее вменяемо – это тощий очкарик. Кстати, на нем был оч-чень привлекательный темный широченный балахон с капюшоном. Стоило поменяться, раз уж его ищут. Обломофф снял с себя дорогущий клубный пиджак, который, конечно, теперь стоило отдать в химчистку. Но и с условием этих расходов, поношенный он стоил на «Рыночке» столько же, сколько вся их одежда вместе взятая.
– Мне нужно… – попытался Пит объяснить свою просьбу, но голос от долгого молчания и сырости сорвался на кашель, прервав фразу.
– У меня нет чулок! – просипел парень, глядя куда-то с невыразимым ужасом.
Пит проследил взгляд сумасшедшего, и увидел в своей руке все ту же трубу. Ага. Понятно. Потом он представил, как будет успокаивать, пацана, объясняя ему, что нужно поменяться, и сколько именно стоит пиджак. И зачем это нужно. И вообще, что ничего плохого он им не сделает. А труба – это все сплошное недоразумение. И сколько на это все уйдет времени…
– Снимай балахон, – просто потребовал Обломофф, слегка качнув трубой.
Синеволосая Алиса к концу этого действа успела нацепить, припрятанный до того в рюкзаке виар. Никогда еще худой торс Микки не набирал в Виарграме столько лайков, как в этой, освещенной сполохами огня сцене.
«Ахтунг!!! Его худи украл Ночной Призрак!!!»
Энди Ромашкофф
Пятница, 22-31
Вертолеты все-таки улетели. Энди мрачно сидел в машине все так же прогоняя через виар картинки с уличных камер короткими нервными движениями пальцев. Сенсы поблескивали в лучах фонарей. Упустили. Как же мы его опустили снова? Сначала у суши-ресторана, теперь возле ботанического сада. Силовики поглядывали на него глумливо, собираясь улетать. Вот, мол, и вся польза от ваших Птичек.
Внезапно мигнуло что-то красное – совпадение по поисковой форме. Обломофф! Снова он и снова… в Виаграме?..
Псих долбанутый…
Перед изумленными глазами полицейского разворачивалась отвратительнейшая сцена.
Парень – совсем подросток торопливо снимает с себя одежду, на лице его был неподдельный ужас. Маньяк нависал над ним, замахнувшись все той же ржавой трубой. На фоне – явно давилась от визга рыжеволоса девчушка, парень за ее спиной замер, выпучив глаза.
– Тебя нужно остановить, – прошептал Энди, устанавливая координаты снимка в навигатор, – кто-то должен тебя остановить.
Он крутанул руль, размышляя, что спасти этого подростка он не сумел. Мог бы, но не сумел. И вероятно, этот снимок будет стоять перед его глазами теперь до конца жизни.
Пит Обломофф
Пятница, 22-48
Пит брел вдоль реки, кутаясь в чужой балахон и чувствовал себя охотником, снявшим шкуру с пойманного в джунглях зверя. Можно выжить. Можно добраться до чертова ТЦ «Аврора» где-то там, у подножия башен Сити. Встретить нужного человека. Не попасться.
Вот только почему ему всю дорогу встречаются сплошь психи? Сначала привязавшийся – хуже жевательной резинки к подошве – полицейский. Потом принявшаяся снимать его девчушка. Теперь еще эти подростки. Чулок у них нет. Какие еще чулки? А! Еще дерево, желающее рассказать про завирушку. Дерево было перебором.
Может, если сойти с освещенных улиц, на грани с тьмой живут только такие?
Память подкинула ему какие-то смутные образы бородатых крутых парней, называемых «хакерами», и о которых шептались, только выпив лишнего. «Вне системы». «Подпольная война».
«Я ведь и сам теперь… хе-хе».
– Еще не бросил дурить? – полюбопытствовал вновь включившийся Оракул. – Я даже выключенный пишу лог происходящего, в курсе? Посмотрел вот сейчас твое давешнее появление из колодца. Прэлес-с-стно. В стиле – не можешь стать детям добрым примером, стань жутким предупреждением. Ну по ночам они мотаться по городу теперь точно перестанут…
Впрочем, он был не удостоен ответа и снова вырублен. К черту все железяки. У него есть направление. И веский резон дойти. Этого – достаточно.
Энди Ромашкофф
Пятница, 23-30
Дети были перепуганы до того, что протрезвели. В другой ситуации он бы сообщил в органы опеки об асоциальном поведении, но не теперь. Он расспросил жертв об инциденте очень деликатно. Теперь стало ясно, как ублюдок ушел от вертолетов – нырнул в колодец с дерьмом. Кто мог ожидать подобного?
На миг перед его глазами мелькнула картина – вот он протягивает пальцы к крышке мусорного бака, а вот – отдергивает брезгливо. А вдруг Обломофф сидел прямо там?
Бр-р-р.
Энди записал все беседы, как жуткий мужик выпрыгнул из-под земли, как размахивал трубой и требовал снять одежду. Как в итоге отобрал свитер у худого паренька.
На виар растянулась карта города. Вот река, вот мост, отсюда он двинулся направо по берегу, а дальше…
Дальше путь лежал через Яму.
Вот куда он идет. Вот почему он не попадал на камеры раньше. Он живет в старом районе, где нет камер, куда не заглядывают особо Птички. Бог знает, сколько преступлений он совершил там, скрыто от всех систем наблюдения.
Монстр возвращался в свое логово.
И Энди собирался последовать за ним.
Пит Обломофф
Пятница, 23-43
Пит понял, что заблудился, только оказавшись на плохо освещенной дороге между двумя старинными бетонными заборами, куда еще не добралась архитектура Пью-Эйдж. «Каждое здание – индивидуальность!». Впрочем, учитывая программные комплексы «смарт-дом», каждое здание и было индивидуальностью. Может даже, большей, чем его владелец.
Справа за забором торчали, словно гнилые зубы корпуса какого-то старого-престарого завода. Наверняка отвратительно неэкологичного. Освещался двор синими прожекторами – означает, необитаемое здание, предназначенное к сносу. Слева был обрыв и здание не менее старого депо. В памяти
