Ознакомительная версия.
– Есть. Перекину туда эскадрилью «Ифритов» – новейшая разработка. Думаю, они идеально подойдут под наш случай. Оборудованы генераторами «Вуали»[7] и созданным на ее основе «активным щитом»[8].
– Хорошо. – Согласился Кирсанов. – Тогда начинаем действовать. Немедленно. Понимаю, Фредерик, по шерстке тебя никто не погладит, но выхода у нас нет. Либо мы сами «малой кровью», либо такое начнется… Первая Галактическая покажется просто дракой между двумя деревнями.
– Понимаю. Потому и вызвал. Ладно, все, задачи ясны, буду действовать. Жди, за тобой прилетят.
– Спасибо Фредерик.
– Спасибо потом я тебе скажу. Когда все закончится. А то Шайгалова благодарил, а в уме тебя держал, Иван Андреевич. По правде ведь не он, а ты меня тогда из трибунала Совета Безопасности вытащил.
– Не поминай лихо, Фредерик, пусть себе посапывает пока. Ладно, уже не о том говорим. Жду твоих ребят. До связи.
Коммуникационный канал отключился, а Фредерик де Ритторен еще некоторое время сидел в глубокой задумчивости.
Вот ведь как бывает в жизни. А говорят все зло от промышленных групп Окраины…
– Селиванова ко мне. – Словно очнувшись, произнес он в глухую, настороженную пустоту кабинета. – И выяснить, где живут родители Александра Трегалина. Он нужен мне срочно.
– Насколько срочно, сэр? – Осведомился приятный голос кибернетической системы, осуществляющей передачу распоряжений названным абонентам.
– Срочно – это вчера. – Машинально ответил де Ритторен.
– Не распознанная формулировка…
– Приказ передай!.. А за толкованием – к лингвистам. – Фредерик встал и вдруг понял – а идти-то некуда. И суетится ни к чему. Сейчас только три человека могли повлиять на ситуацию, не прибегая к мощи Конфедеративного флота, но рискуя, смертельно рискуя собой.
Все трое уже задействованы. Приказ на поддержку «Антропоса» отдан. Остальное вторично. Можно без спешки. Хоть сегодня, хоть завтра, потому что де Ритторен в данный момент являлся одним из немногих, кто понимал: если сорвать лавину противостояния с иным разумом, то понятие «завтра» может утратить смысл.
* * *
Эригон. 3851 год галактического календаря. За четыре года до освещенных выше событий…
Суровая планета. На вид коварная, холодная, безжизненная.
Когда смотришь на обзорные экраны суборбитального челнока, то хочется мысленно поежиться от холода. Внизу видеодатчики показывают бескрайние ледники, над которыми ветер гонит поземку из крупинок снега и кристалликов льда.
Трудно, почти невозможно представить, как люди на заре Великого Исхода сумели освоить столь негостеприимный мир с суровым климатом и повышенной (относительно Земного Эталона) гравитацией.
Впрочем, у первых поселенцев не существовало выбора – колониальные транспорты эпохи Первого Рывка не имели возможности к повторному погружению в гиперсферу, и людям приходилось принимать существующее положение вещей.
Перед стартом из Солнечной системы им обещали теплые, райские планеты, но реклама в большинстве случаев оборачивалась ложью, – своенравная гиперсферы выбрасывала колониальные транспорты вовсе не в тех точках пространства, которые предполагал исходный план полета.
Наверное, они испытывали ужас… – думал Александр, глядя на увеличенное изображение фрагмента ледника, где по воле ветра перемещались ажурные растения, похожие на перекати-поле.
Одна из немногих форм растительной жизни планеты. Существовали еще мхи и лишайники, ютящиеся на свободных от снега и льда отрогах скал. Говорят, на глубине нескольких километров под панцирем ледников, так же существует жизнь. Трегалин, к примеру, слышал, что тонкая прослойка у основания ледника, там, где массы льда соприкасаются с корой планеты, содержит множество естественных пещер, в некоторых даже существуют озера теплой пресной воды, – именно в них сосредоточено до девяноста процентов микроскопических жизненных форм планеты. Бактерии, водоросли, микроорганизмы, – вот источники кислорода, позволившие выжить колонистам, высадившимся на Эригон в 2231 году с борта одноименного транспорта.
На поверхности ледника условия для жизни людей неприемлемы. Здесь царят постоянные морозы, воздух разрежен, стужа и метели, отсутствие доступа к полезным ископаемым, невозможность к ведению сельского хозяйства, – все это перечеркивает саму надежду на выживание…
Колонистам пришлось решать множество проблем. Машины не могли приступить к постройке типового цоколя[9] – для этого поверхность ледников была слишком ненадежна, и единственным выходом для трехсот тысяч поселенцев стало продвижение вглубь ледников.
Благо лед, – это не скалы, и проложить многокилометровые тоннели сквозь сковывающий планету панцирь оказалось не так уж и сложно.
Первые поселения Эригона возникли на глубине четырех с половиной километров от поверхности ледника. Цепь огромных естественных пещер, где имелась пресная вода и существовала микрожизнь, стала для колонистов шансом к выживанию.
Так возник первый подледный город планеты: машины, используя материалы, предназначенные для строительства «цоколя», укрепили стены и своды трех десятков пещер, изолируя массы льда от повышенной температуры вновь образованных поселений, возводя внутри естественных полостей герметичные сооружения, где могли жить люди, не рискуя при этом пострадать от контакта с микрофлорой подледных уровней.
Пресная вода, кислород, и немного свободного пространства, для формирования почвенного слоя и культивации земных растений при искусственном освещении, – вот то немногое, что, в конечном итоге, позволило выжить потомкам первых поселенцев, создавшим целую сеть уникальных городов, расположенных в многокилометровой тоще сковывающего планету ледника.
Теперь, спустя полтора тысячелетия после появления людей, Эригон, переживший расцвет сразу после Первой Галактической, постепенно приходил в упадок: его население постоянно сокращалось, – в Обитаемой Галактике было открыто множество миров с более «щадящим» климатом, и подледные города постепенно, век от века пустели.
Планете всерьез прочили стать огромным памятником Экспансии, – уникальные подледные города постепенно переходили в собственность туристических фирм, организующих увлекательные туры по знаменитым на всю Обитаемую Галактику подледным пещерам, где свет от специально расположенных в толще ледниковых масс источников, проходя через километровые пласты прозрачного льда, вдруг распадался на спектральные полосы, создавая непередаваемые по своей красоте и разнообразию визуальные эффекты: как будто жидкий огонь всех мыслимых цветов и оттенков причудливо плавал в воздухе, то медленно смешиваясь, то «взрываясь», брызжа из отдельных ледовых глыб…
* * *
Эригон. Коммерческая зона Трекорт-Сити, столичного города планеты.
Герда Клейн редко бывала в своем офисе. Основные производства небольшой (по меркам Обитаемой Галактики) добывающей компании располагались за десятки тысяч километров от существующих в современности подледных городов планеты, все партнеры «Эрголайна» являлись жителями иных миров, так что в офисе по большей части хозяйничала комплексная кибернетическая система.
Герда заходила сюда только по необходимости, предпочитая проводить большую часть времени в подледных пещерах северного полушария планеты, где базировались нефтедобывающие установки.
Сегодня она провела очередной сеанс межзвездной связи, разобрала накопившиеся (требовавшие ее непосредственного внимания) документы и теперь размышляла над некоторыми перспективами своего бизнеса.
Было девять часов утра, техническое обслуживание ее флайбота завершиться только к половине десятого, так что торопиться некуда. Она скользила взглядом по обстановке помещения думая о том, что утро на Эригоне – понятие относительное. Искусственное освещение подледных городов функционирует круглые сутки, а волна туристического бизнеса, в последние десятилетия захлестнувшая планету, изменила ритм жизни опустевших поселений, отданных на откуп десяткам инопланетных туроператоров. Если раньше освещение гасили, придерживаясь графика смены дня и ночи, то теперь, как проснулся, так и утро…
…Когда мелодичный, похожий на звон старинного колокольчика сигнал предупредил Герду о неожиданных визитерах, она как раз собиралась уходить.
Посмотрев на голографический монитор подсистем, она увидела двух инопланетников, – пожилой мужчина в сопровождении охранника, – наверняка заблудились, в поисках нерадивой турфирмы, не приславшей гида ко времени посадки орбитального челнока.
Инопланетников Герда не любила, и скрывать своего отношения к ним привычки не имела. Правда несколько лет успешного бизнеса научили ее быть чуть более терпимой и сдержанной, не так грубо выражая свои фобии, поэтому, получив визуальное предупреждение от следящих за входом систем, она постаралась придать лицу нейтральное выражение.
Ознакомительная версия.
