был его спутник. Может, черноволосый – чей-то телохранитель? Если верить слухам, шишки Жёлтых кварталов с большой охотой нанимали таких вот – тут Таир несколько запутался в определениях – смазливых юнцов… Словно уловив обидное направление его мыслей, черноволосый оставил импровизированное «любование огнём». Таиру вновь довелось наблюдать чудесную метаморфозу: полыхающий, точно реакторная топка, взгляд как по волшебству затянулся коркой льда, а уголки рта раздвинулись в знакомой ухмылке. Таир, надо признаться, вздохнул с облегчением: таким тот был куда ближе и понятнее.
Тут, наконец, до мальчишки дошло, что все это время он, практически не отрываясь, пялился на спутника. И хоть тот ни разу не опустил взгляда, Таир знал: черноволосый в курсе его интереса. Это запоздалое откровение настолько поразило мальчика, что он совершенно позабыл о холоде. Сердце, словно вспомнив о своих обязанностях, вновь с бешеной скоростью погнало кровь по телу, и Таир перестал нуждаться в заёмном тепле. Со всей возможной поспешностью отпрянув от спутника, он ожидал получить в ответ очередную усмешку, но вместо этого прочёл на его лице нечто, граничащее с пониманием. Уж что-что, а пылающие уши Таира были заметны даже при скудном техническом освещении.
В итоге им пришлось проторчать в Бездонном колодце до смены караула. Покуда прибывший отряд принимал пост, мальчики сумели незаметно улизнуть и во весь дух припустили по затемненным на ночь переулкам. Когда они добежали до знакомого обоим перекрестка, то поняли, что не могут расстаться просто так.
– Будем друзьями, – протягивая руку, сказал черноволосый. – Я – Дзиро.
– Приятно познакомиться, – пожимая обтянутую лаковой кожей ладонь, отвечал мальчик. – Моё имя – Таир.
– Таро? – словно пробуя имя на вкус, переспросил Дзиро.
– Нет, – замотал головой мальчик. – Таир!
Черноволосый лишь улыбнулся в ответ.
На этом обмен любезностями закончился, и Таир почти физически ощутил неумолимую силу, что разводила двух мальчишек по навсегда определённым жизненным орбитам. Связавшее их короткое приключение было уже в прошлом, а в будущем столь редкого парада планет не предвиделось. Таиру стало грустно. Так и не решившись сказать ничего дельного, он коротко попрощался и побрёл прочь.
Их уже разделяло несколько шагов, как неожиданно его окликнули.
– Слышь, Таро, или как там тебя…
– Таир! – недовольно поправил тот.
– Ах, да! Таир! – обрадовался было черноволосый, а затем, резко посерьёзнев, спросил. – Ты, часом, не следил за мной?
– С чего ты взял?! – деланно удивился мальчик.
Видимо, он перегнул палку, так как на лице Дзиро вновь проступила глумливая ухмылка.
– Хочешь сказать, что про «время в запасе» ты брякнул просто так? С бухты-барахты?
Крыть было нечем. Пойманный с поличным, Таир лишь тупо краснел и думал о том, как бы быстрее провалиться под землю. Видя его замешательство, Дзиро рассмеялся и сказал:
– Ну, что? Завтра на том же месте?
– В тот же час, – буркнул мальчишка в ответ.
Так было положено начало крепкой дружбе.
Глава 02 – Встать вровень
Черноволосый оказался славным парнем. Сдержанный до холодности он как нельзя лучше подходил порывистой натуре Таира. Остужая его пыл разящими без промаха насмешками, Дзиро не раз и не два удерживал друга от опрометчивых поступков. А уж авторитет, которым он пользовался среди разноязыкой шпаны, и вовсе возводил его на недосягаемые высоты. Сам же Таир настолько боготворил друга, что готов был называть его братом прежде кровных. Однако Дзиро этого не желал. В разговоре или молчании он всячески подчёркивал существующую между ними дистанцию, но это лишь ещё больше разжигало интерес мальчика.
Но, даже не смотря на эмпатические способности, Таиру никак не удавалось предугадать, когда Дзиро полезет в драку. Заведясь с пол-оборота из-за пустяка, раскидав обидчиков, и помянув их родню до тридевятого колена, Дзиро будто забывал об этом, в следующий раз являя собой образец нордического спокойствия. Бывало и так, что он сам оказывался зачинщиком потасовки. Беспримерная жестокость вкупе с вопиющей непоследовательностью создавали Дзиро имидж беспредельщика, но уж кому, как не Таиру было знать, насколько поверхностно такое суждение. Он давно подозревал: за вспышками гнева, которыми славился друг, скрывались не столько эмоции, сколько трезвый расчет. Дурная слава всегда идет впереди своего обладателя. Став чем-то вроде фирменного знака, она подарила Дзиро неограниченную свободу передвижения. Где бы друг ни оказывался, будь то Теплый стан, Китай-город или даже Белый город, никто не оказывал противодействия. Наоборот, желающие поглазеть на знаменитого рукопашника находились всегда. Вот таким наглецам обычно и доставалось.
Ко всему прочему беспощадный и расчётливый Дзиро обладал своеобразным чувством юмора. Просто дурачиться он не умел. Все его шутки оказывались ничем иным, как закамуфлированной правдой, щедро приправленной сарказмом. Однако дерзость бойца была здесь не причём. Хоть и подкреплённый физическим превосходством сарказм Дзиро являлся чем-то большим, нежели примитивным желанием самоутвердиться. Скорее, то были неумелые попытки выразить подспудный протест окружающему миру и людям, его населяющим.
Конечно, Таиру, как особе приближённой, было достаточно трудно противостоять приступам раздражения Дзиро. Мальчик был ещё слишком юн, чтобы адекватно реагировать на подначки друга, да и сдерживать напор, с которым тот пускался во всякого рода споры, тоже не умел. Он действовал иначе: старался не упустить момент и вызвать на обычно бесстрастном лице приятеля улыбку. Порой это удавалось, и тогда… холодный и надменный семнадцатилетний парень превращался в сущее дитя, весёлое и охочее до озорства. Но даже в такие мгновения он оставался собой, ведь при всей тщательно скрываемой ребячливости, Дзиро смотрел на мир глазами взрослого. И это ещё более расширяло пропасть между ними.
– Хочу кое-что тебе показать, – сказал Дзиро однажды. – Только, чур, никому ни слова!
Ответ Таира был краток, но экспрессивен:
– Что б мне сдохнуть!
– Тогда идём.
Дзиро привел друга к заброшенной подсобке насосной станции. Она располагалась на Рубиновом ярусе, том самом, где они познакомились. Вода поступала на Верхние ярусы с Нулевого, ведь именно там – в толще экваториального диска – пролегали огромные, берущие своё начало во внешнем мире трубы, в которые была заключена целая река. И если с подачей воды на Нижние ярусы проблем не возникало, то Верхние, расположенные на огромной высоте, нуждались в разветвлённой системе насосных станций.
Подающих труб было четыре – по числу транспортных шахт, соединяющих тринадцать ярусов Базы. Их металлоконструкции помимо основного назначения служили опорами для монтажа различных коммуникаций. Вот почему основные водонапорные мощности располагались в непосредственной близости от транспортных узлов. Исторически сложилось так, что две из четырёх транспортных ниток, связывающие вёрх и низ Базы в единое целое, проходили через Серую зону. Из-за того, что пассажирские лифты и грузовые платформы следовали через неё без остановок, миграционные потоки вблизи соответствующих насосных станций были меньше, а обстановка – спокойнее. Именно у такого расположенного вдали от людской суеты сооружения и оказались подростки.
Когда Таир толкнул дверь, его глазам предстали стройные ряды
