Стивен Хант - Небесный суд

Один из биогибридов посмотрел на Ловца волков и тихонько взвизгнул. Это вполне могли быть осмысленные слова. Увы, зажатый между собачьими челюстями, человеческий язык мог издавать лишь нечленораздельные звуки.

Вилдрейк потрепал создание по голове, как будто понял, что оно пыталось выразить.

— Вы думаете, что эти два Тариковых песика — нечестивый продукт кассарабийской магии. Должен признать, что вы правы. Но вам нужно понять: государство пошло на их использование не от хорошей жизни. К этому нас вынуждают обстоятельства. Те двое, кого нам предстоит найти и поймать — самые опасные убийцы во всей Шакалии. Один из них — преступник, который вот уже десяток лет скрывается от полиции. Он убегает от погони, оставляя за собой кровавый след и бесчисленные тела убитых полицейских и солдат. Второй — мальчишка из меченых, убивший своих родственников, прежде чем уорлдсингеры успели повесить ему на шею торк.

По рядам суеверных солдат пробежал сердитый шепоток. Фейбрид, это же надо! У полковника они не заметили никаких красных татуировок, но разве для того, чтобы поймать убийцу, зараженного гиблым туманом, им не нужен уорлдсингер? Похоже, все складывается удачно, подумал Вилдрейк. Лейтенант сыграл роль кнута. Теперь пришло время пустить в ход пряник.

— Вам известно, что за головы убийц назначена щедрая награда. Теперь, когда лейтенант отправился в вечные странствия по великому Кругу, его доля переходит к вам. Поскольку в государственном указе говорится о том, что негодяев необходимо взять живыми или мертвыми, это существенно снижает риск при их поимке. Я потерял нескольких друзей, которые погибли от рук этих мерзавцев, и потому отказываюсь от своей доли. Для меня куда важнее увидеть, как уже сегодня вечером черви начнут пожирать этих гнусных убийц.

Слова Вилдрейка, несомненно, обрадовали красномундирников. Солдаты радостно вскинули над головами винтовки, дешевенькие модели «Браун-Джейн», сработанные на фабриках Миддлстила, и разразились довольными возгласами. В свое время многие из них сами натворили немало лихих дел в трущобах столицы и теперь были готовы на все, лишь бы получить назначенную за беглецов награду — огромную, по их понятиям, сумму. Вилдрейк передал Тарику рубашку, найденную в Хандред-Локс в комнате мальчишки. Биогибриды понюхали ее и задрожали от нетерпения, желая поскорее взять след. Казалось, они уже ощущали вкус человеческой плоти, в которую скоро вонзятся их зубы. Эти звери были обучены преследованию рабов на просторах Кассарабии и знали, что в конце охоты их непременно ждет сочное мясо.

Кивнув Тарику, Вилдрейк вскинул над головой саблю.

— Джентльмены, охота начинается!

Молли задрала голову вверх и посмотрела на башню. Та была не так высока, как счетные дома Сан-Гейта — этажей восемь, — но то, что здание вздымалось ввысь над обычным частным садом, придавало ему особое величие. Квадратную башню венчал часовой циферблат. На его фоне, подсвеченные желтым сиянием, две массивные чугунные стрелки вели неторопливый отсчет времени. В работном доме демсон Дарней как-то произнесла фразу, которая надолго запомнилась Молли. Даже сломанные часы дважды в день показывают правильное время.

— У вас здесь комнаты? — поинтересовалась Молли.

Никльби направил механическую повозку в каретный сарай рядом с башней.

— Ток-Хаус полностью принадлежит мне, точнее сказать, нам.

— Но вы ведь писатель, — сказала Молли. — Как такой огромный дом может быть вашим? Или вы принадлежите к королевской семье Квотершифта, и вам посчастливилось избежать казни от рук революционеров?

Никльби осторожно заехал в помещение с металлическими стенками, спрыгнул вниз и зажег стоявший в углу бойлер — необходимо было зарядить двигатель для новой поездки.

— Нет, Молли, в моих жилах не течет кровь благородной династии. Если, конечно, не считать благородной крови поэтов и театральных исполнителей.

— Вы заплатили за нее деньгами своего первого гонорара? — спросила Молли, кивнув в сторону башни.

— Похоже, ты не большая любительница прессы. Мне кажется, что ты не читала газетных статей, в которых я и мои коллеги рассказывали о крушении «Летающего павлина» на Исла-Нидлесс.

— Того самого королевского аэростата? Так это были вы?

Никльби отвесил церемонный поклон.

— Да, я освещал на страницах «Миддлстил иллюстрейтед ньюс» ход экспедиции, но мы не занимались поисками сокровищ. Университет оплатил нам путешествие по Огнедышащему морю.

— А я-то думала, что все участники экспедиции умерли, став жертвами проклятия, — задумчиво произнесла Молли.

— Тропическая болезнь, — пояснил Никльби. — Между прочим, в живых нас осталось довольно много, и парламент был вынужден применить к сокровищам на борту «Летающего павлина» закон о присвоении. Но даже после того, как Палата Стражей сунула свое рыло в эту лохань, причитающейся нам доли все равно оказалось достаточно, чтобы позволить себе кое-что из предметов роскоши.

С этим словами Никльби ласково похлопал по борту механической повозки.

Они вышли из каретного сарая на воздух. Над миром опускались сумерки. Молли посмотрела в сторону сада и увидела несколько металлических существ, похожих на крабов, которые выдергивали сорняки и подстригали траву. Девушка едва не споткнулась об одного из них, прежде чем поняла, что это такое.

— Здесь у вас обитает паровик-быстродум?

— Я уже говорил тебе, что живу здесь вместе с парой коллег. Пойдем, сейчас они должны быть дома. На Исла-Нидлесс мы выжили исключительно благодаря Аликоту Коппертрексу. Он может умереть от бойлерной болезни или кристальной гнили, но, слава великому Кругу, тропическая лихорадка ему, как и всем паровикам, совершенно не опасна.

Молли попыталась взять металлического краба в руки, однако тот ловко ускользнул от нее. Быстродумы редко встречались за пределами Свободного Государства Паровиков — обладая могучим разумом, они могли распределять сознание на массу своих миниатюрных копий. Ходили слухи, что даже Король-Пар и его королевские архитекторы не до конца понимают особенности их внутреннего устройства, в основе которого лежит принцип, заложенный еще в далекую камлантеанскую эпоху. Те из них, что не впали в безумие, подарили расе металлических существ великих шаманов и философов. Молли еще ни разу не видела быстродума.

В вестибюле дома-башни их встретил какой-то великан. Сначала Молли подумала, что это слуга, но потом заметила серебряный трезубец на его сюртуке.

— Ты вернулся, Сайлас Никльби! — пророкотал незнакомец. — А мы толком не знали, что с тобой, гадали, жив ты или погиб в недрах земли.

— Чтобы мне изменили звезды, одной лишь вылазки в недра земли на мини-аэростате мало, коммодор, — ответил Никльби. — Знакомься, это Молли Темплар. Она какое-то время побудет у нас в гостях. Молли, это коммодор Джаред Блэк. На его субмарине мы совершили путешествие, о котором я тебе только что рассказывал.

— Да, твои звезды верны, — произнес коммодор Блэк, задумчиво погладив бородку с многочисленными нитями седины. — Тебе крупно повезло, чего нельзя сказать о моей обожаемой субмарине, несчастной «Фее озера», которая ныне покоится в глубинах болота на другом краю света.

— Она потонула по причине своего преклонного возраста, — шепнул писатель на ухо Молли. — Все время путешествия она сильно протекала. Нам действительно повезло, что мы не превратились в бифштексы, проплывая на ней по Огнедышащему морю.

— Добро пожалось в Ток-Хаус, Молли! — объявил коммодор. — Здесь хорошо, но стены этого дома могут служить лишь слабой заменой славной жизни, проведенной на просторах морей. Бедняга Блэки, лишенный своего прекрасного подводного корабля и обобранный до последней нитки подлыми крючкотворами Шакалии! Полумертвые от тропической чумы, мы преодолели непролазные джунгли, но единственный дар судьбы, доставшийся нам милостью великого Круга, у нас отняли ничтожные и жадные людишки из счетных кабинетов Гринхолла. Позволь я отведу тебя на кухню, Молли. Надеюсь, что там найдется скудная еда, способная хоть как-то вознаградить нас за то, что мы вынуждены жить под гнетом воровской власти.

— Это можно сделать немного позже, Джаред! — остановил моряка Никльби. — Сначала нужно занести ящики для Аликота.

Вслед за странной парочкой Молли снова вернулась в каретный сарай, где писатель и моряк принялись выгружать из отделения в задней части механической повозки ящики, набитые чем-то вроде старых газет.

— Это пойдет в топку? — не удержалась она от вопроса.

Лицо коммодора покраснело от натуги, пока он выгружал тяжелые ящики.

— В топку? Если это и будет сожжено, то только в топке интеллекта Аликота Коппертрекса!

Вернувшись в вестибюль Ток-Хауса, мужчины загрузили поклажу в подъемник. Никльби потянул за шнурок, и ящики стремительно исчезли из вида. Следуя за писателем и его товарищем вверх по винтовой лестнице, Молли мысленно посетовала на то, что хозяева дома не удосужились построить в нем особый пассажирский подъемник для гостей. Однако в остальном дом производил благоприятное впечатление. Чувствовалось, что на него были потрачены немалые деньги: стены обшиты панелями из хаслингширского дуба, полы отделаны мрамором и отполированы звездным камнем. Освещали дом шикарные люстры с масляными лампами, в дополнение к летнему свету, проникавшему через высокие окна с цветными стеклами. Судя по тому, что на них, на фоне отряда солдат в старинных круглых шлемах, был изображен король, которому отсекали руки, дому было не менее шестисот лет. По всей видимости, его построил какой-то купец, епископ или парламентарий, вовремя решивший примкнуть к победившей в гражданской войне стороне.