Конспиративная квартира больше всего напоминала забитый всяким барахлом склад, поэтому сидеть нам приходилось на грубо сколоченных ящиках. Так себе мебель, но всё же лучше, чем в каком-нибудь хлеву на прелой соломе.
Собрались для общения мы очень узким кругом, включавшим всего трёх человек. Остальные здесь явно лишние.
– Итак, за прошлую ночь мы полностью лишились трёх наших отрядов, – принялся перечислять потери Штрих. – Погибло около тридцати полицейских, и два моих заместителя. Хотели укокошить и меня заодно, только немного не рассчитали сил.
– Всех нападавших положили? – спросил я.
– Двоим удалось скрыться, – скривился наш покровитель. – Учитывая количество болтов в каждом из них, они должны были уже несколько раз умереть. А мы с вами точно знаем, что это значит…
– Неубиваемые, – кивнул я. – Удивительно, что у них не получилось.
– Вот спасибо! Я не такой закостенелый идиот, как некоторые, – скромно заявил шеф полиции. – И если мне разные люди говорят одно и то же, грех не обратить на это внимание. Однако моих принятых мер едва хватило, стоит признать. Поэтому мне хочется узнать поподробнее об этих… людях. Чтобы следующая наша встреча стала последней для них.
– Они крайне живучие сукины дети, – хмыкнула Куколка.
– Да неужели! – с раздражением всплеснул руками шеф полиции. – Ещё какие-нибудь ценные наблюдения будут, нет? Тогда я бы послушал, что скажет Рю.
– Мне почти нечего добавить к прошлому своему рассказу, – пожал я плечами. – Это даже не люди в привычном понимании слова. Всему виной те розовые волокна, которыми нафаршированы их тела. Они стягивают любые раны и затем сращивают меж собой ткани. Чужая плоть усваивается ими без остатка, достаточно лишь непосредственного контакта. Происходит всё очень быстро, за считанные секунды. Поэтому носитель такой дряни практически неубиваем и очень опасен. Даже порубленный на куски, он может собраться снова, как ни в чём не бывало. Из уязвимостей могу назвать только громкий звук и огонь. По крайней мере, нити не переносят высокую температуру. Моя заместительница заметила, что прижжённые раны зарастают гораздо медленнее. Поэтому я и решил немного поджарить останки того, кто напал на нас в резиденции господина Ху. А то мало ли…
– Кстати, чем вы таким едрёным его окатили? – поинтересовался Штрих.
– Обычное масло для лампады. А что не так?
– Когда мои люди явились на место, там пылал огромный костёр ярко-красного цвета, который они не смогли потушить даже водой, – пояснил начальник. – В итоге тело сгорело полностью, включая кости. Осталась одна лишь сажа.
Мы с Куколкой невольно переглянулись. Произошедшее звучало крайне странно, ведь даже местный крематорий и близко не может такого добиться. Не уверен, что с этим и земные аналоги справятся. Тут нужны температуры как у плавильных печей, если не выше. А обычным костерком хоть сутки напролёт жги – толку не будет.
Или его сообщники избавились от улик, или это какой-то странный побочный эффект от гиперактивной регенерации. Жаль, мы тогда не посмотрели, что стало с телами после сожжения, а поспешили покинуть разорённую деревню отщепенцев.
– Ладно, с огнём ещё более-менее понятно, – подытожил шеф полиции. – А что на счёт громких звуков?
– Ну, как бы сказать…
Я невольно взял паузу, потому что тут выходило ещё непонятнее. Бессмертные преспокойно чувствовали себя в битве, так что лязг оружия и прочий шум их особо не трогал. Тот урод, что затесался к людоедам, без проблем переносил их громкие вопли, среагировав лишь на стук по пластине. То же самое случилось вчера ночью, когда «зубочистка» ударила сначала по металлическим воротам, а потом и по сигнальному колоколу во дворе. Значит, всё дело в определённой частоте. Только вот как это объяснить необразованным людям?
– В общем, они не переносят звон, – продолжил я, тщательно подбирая слова. – Лучше всего это проявляется у гонга. Для них такой звук сродни крепкому удару по голове. Не смертельно, но ошарашивает. Других слабостей пока что мы не заметили, если не считать отсечения головы.
Мой доклад заставил капитана крепко задуматься. Он молчал целую минуту, после чего резко поднялся и без объяснений нырнул в один из ящиков. Там оказался целый ворох разномастной одежды и обуви, которая беспощадно полетела на пол. То ли это всё конфискат, то ли запасы на чёрный день – не поймёшь. Наконец, полицейский с довольным возгласом достал откуда-то со дна потрёпанный томик, который я мгновенно узнал по характерному изображению капель огня на обложке. Такие же таскали при себе паладины и прочие служители культа.
При одном только взгляде на Святое Писание меня накрыло не самыми приятными воспоминаниями, а вот Штрих с торжественным видом уселся обратно и принялся листать пожелтевшие страницы.
– Так… Это не то, это тоже… Вот! Ну-ка, послушайте сами. «Из самых глубин вечной Тьмы пришла Демонесса Нарко, чтобы поглотить всё светлое в этом мире. Её пришествие ознаменовало Вымирание, опустошавшее земли чумой и скверной. Святой Окран в благости своей встал на защиту людского рода, и сражались они тысячи и тысячи циклов. В конце времён Нарко была побеждена и поглощена Окраном, но окончательно не сгинула. Отныне она затаилась глубоко в Тени, чтобы когда-нибудь вернуться и закончить своё тёмное дело. Слуги её – нечестивые нелюди и женщины, которых надобно направить к истинному свету, дабы они отвернулись от своей госпожи. Вассалы её – богомерзкие скелеты, подлежащие полному искоренению. Стража её – тёмные люди, навсегда отвернувшиеся от света. Агенты Тьмы не боятся ничего, кроме чистого огня, искренней молитвы пастыря и праведного звона. Истребление осквернённых – главная цель в жизни праведника, ибо за каждого Окран воздаст сторицей, приняв воина света в свои небесные чертоги.
Только таким праведным очищением можно заточить Демонессу Тьмы навсегда…»
Он отложил томик и взглянул на нас, ожидая комментариев.
– На счёт молитвы не уверен, а всё остальное сходится, – кивнул я, впечатлённый услышанным. – Теперь хотя бы понятно, почему они так любят всех подряд сжигать.
– А я думала, это всё церковные бредни… – задумчиво пробормотала Куколка.
– Мне раньше тоже так казалось, – признался капитан. – К счастью, мы не всю изъятую хрень использовали для подтирки. Это ведь не только стопка испорченной бумаги, а ещё и пропуск на некоторые сборища. Да и вообще, врага нужно знать досконально, так что я частенько перечитывал всё то, что мне приносили. Вот и пригодилось.
– Выходит, святоши сталкивались с ними уже давно, – сделала очевидный вывод шпионка. – Но почему мы про них ничего не слышали за столько лет?
– Может и слышали, только не предавали значения, – усмехнулся Штрих. – Каких только баек не рассказывают…
– Пьяный трёп в таверне это одно, а доклады проверенных людей – совсем другое дело!
– Видимо, не кому было докладывать, – предположил полицейский. – Либо до недавних пор они к нам не совались. В любом случае, нужно узнать о них как можно больше и оповестить начальство.
– У вас теперь есть его голова, – напомнил я. – За которую нам, кстати, обещали очень солидное вознаграждение…
– Не беспокойся, Рю, я своих слов не забываю. Ваш подарок воистину императорский, но здесь, в Стоате, он практически бесполезен. Нужно доставить его в столицу, и как можно скорее.
– Не беспокойся, он не протухнет. Мы такой же обрубок таскали очень долго, пока не потеряли.
– Дело даже не в этом, – вздохнул Штрих. – Мне категорически не нравится происходящее в городе. Ситуация в любой момент может выйти из-под нашего контроля. Так что чем скорее голова окажется у нужных людей, тем лучше.
– Извини, но мы не посыльные, – покачала Камура беловолосой головой. – Не проще ли отправить хорошо охраняемый караван?
– Так и сделаю, но он вряд ли туда дойдёт, сама понимаешь. У небольшой группы шансов прорваться намного больше.
– И что же получит эта маленькая группа храбрецов? – уточнил я.
