— Скотина!
Бобби и Фар засмеялись.
— А как ты думала? Ваше племя сейчас в тренде!
— Ненавижу вас, мужиков! Как были уродами в реале, так и остались!
— Да ладно тебе! — ответил Фаренгейт. — Вечно вы феминистки со своей политикой! Это же просто бизнес. Ничего более… Давай лучше расскажи нам, где вы с подружками спрятали лодки.
— Пошел ты!
— Ясно. Ну что ж, детка, ты не оставляешь мне выбора.
Фаренгейт обнажил фламберг.
— Погоди, Руди! — остановил наемника Ганза. — Она может еще пригодиться.
— Какая от нее польза, Боб?
— Лишний козырь в переговорах с ее сестрами…
— Ну, да вообще-то ты прав. Ладно, пусть пока дышит… Кстати, надо спросить у пацана. Может, он знает, где высадились амазонки.
На этом и порешили. Фар и Бобби вышли из шатра, оставив воительницу на попечении двух рослых наемников-NPC.
На берегу их ждал Джек Свистун. Он только что вылез из шлюпки и знакомился с Даниэлем.
— Чижик пыжик, где ты был?! На базаре водку пил! — проревел Руди. — Чего так долго, птица?
— На море волнение. Кажется, намечается небольшой шторм. Пришлось отвести корабль подальше от берега, — ответил Джек.
— А мы тут без тебя девочек сняли! — пошутил Фар.
— Вот как? И сколько? — поинтересовался Воробей.
— Семь, — ответил Бобби. — Одна, правда, из игроков.
Джек быстренько прикинул в уме, сколько могут стоить шесть молодых амазонок. Поделил получившуюся сумму на три и улыбнулся.
— Неплохо! — заявил он.
— Ага, неплохо, — согласился Фаренгейт. — Еще с дюжину бегают где-то по джунглям.
— Так надо их выловить!
— Легче сказать, чем сделать. Как только они узнают, сколько нас, сразу же сядут на свои пироги и под покровом ночи смоются с острова.
— Эх, засада! — всплеснул руками Воробей. — Знать бы, где они их прячут.
— Да-а-а-а… — вздохнул Фар. — Кстати, Дени, а ты, случаем, не в курсе, где высадились амазонки?
— В курсе! — ответил Даниэль. — Это к востоку отсюда. Там еще корпус разбитого галеона в рифах застрял.
— Джек!
— Я понял!
Воробей вздрогнул и побежал обратно к шлюпке, попутно раздавая указания своим NPC-пиратам.
— Тебе дать ребят в усиление? — крикнул ему вдогонку Фаренгейт.
— Нет, — ответил Джек. — Мы там из пушек все расколошматим!
ГЛАВА XVII. ДАНИЭЛЬ, ФАРЕНГЕЙТ, БОББИ, ДЖЕК
Вечер спустился на землю как-то неожиданно. Стало темно, и наемники развели на пляже костры.
Джек прислал сообщение, что ему еще до захода солнца удалось обстрелять лагерь амазонок. Большая часть их лодок уничтожена. Но он все-таки решил остаться и проконтролировать, чтобы никто из воительниц не попытался покинуть остров под прикрытием темноты.
Бобби и Фар сочли его решение вполне разумным. К тому же ночное плавание могло оказаться для корвета Воробья весьма рискованным, учитывая огромное количество прибрежных рифов и скал, щедро разбросанных вблизи острова.
С наступлением сумерек Руди выставил по периметру лагеря дозоры. Он не воспринимал угрозу ночного нападения со стороны амазонок всерьез. В их положении было бы куда разумнее затеряться в джунглях и попытаться организовать на острове некое подобие латиноамериканской герильи, а не ввязываться в прямое столкновение с высокоуровневыми наемниками Фаренгейта. Однако женщины — существа непредсказуемые, а потому опасные. Никогда не знаешь, чего от них ожидать!
— Ну, что? Теперь твоя душа спокойна? — спросил Боб Фаренгейта, когда тот, окончив инструктаж дозорных, присел, наконец, возле костра.
— В таких делах осторожность никогда не бывает лишней, — ответил Руди.
— Что верно, то верно, — согласился Ганза. — Вон, римляне, так вообще перед каждой остановкой чуть ли не целую крепость строили. Рыли ров, ставили частокол. В общем укреплялись всячески. И все это лишь для того, чтобы просто переночевать.
— Мудрые люди, — улыбнулся Фар. — Не с проста они пол мира завоевали… А ты, Даниэль как думаешь?
— Не знаю, — ответил Дени. — Это ведь всего лишь игра!
— Да-а-а, сразу видно, что ты здесь человек новый! — усмехнулся Руди.
— Игра-то, она, конечно, игра! — согласился Ганза. — Да только ставки здесь вполне реальные.
— Что ты имеешь ввиду? — удивился Дени.
— Хм, как бы тебе это объяснить… Ну, вот, ты когда-нибудь задумывался, почему тебе дали оцифроваться?
— В смысле?
— В прямом! Без обид, конечно… Но ты ведь, не какая-то там выдающая личность: известный политик, ученый, писатель и т. д. Ты, как я вижу, простой рабочий из коммуны.
— Ну, да, — согласился Дени, хотя пока и не совсем понимал к чему клонит его собеседник.
— Так в чем же тогда твоя польза для общества? Зачем отдавать тебе такую невероятную ценность, как бессмертие?
— Вообще-то я ее купил, — возмутился Даниэль. — Я восемь лет пахал в трудовой коммуне в Новой Англии. По 10 — 12 часов в сутки. Мне кажется, я заслужил…
— Это все так, — перебил его Ганза. — Я не спорю! Но подумай, разве твою работу не могла бы выполнять машина?
Дени задумался.
— Э-э-э, да, пожалуй, — согласился он.
— Во-о-от! То есть сильные мира сего в принципе могли бы обойтись и без твоей помощи, — улыбнулся Боб. — Так почему же тебе все-таки дали оцифроваться?
— Ладно, Ганза, кончай забивать парню голову! — вмешался в разговор Фаренгейт. — Короче, Даниэль. Тут все устроено просто! Мочишь монстров, выполняешь квесты, собираешь лут. В общем отрываешься по полной! Со временем становишься крутым и сильным, как я, и начинаешь всех нагибать!
— Ага, а потом лет через семьдесят покупаешь себе нового перса и все начинается с начала, — иронично заметил Боб.
— Нет, ну можешь, как Бобби, всю жизнь копить бабки, развивать свое дело, а потом передать его наследнику.
— Или поменять все в доллары и купить себе, к примеру, эльфа…
— А что особенного в эльфах? — спросил Дени.
— А они не мрут, — ответил Руди. — Бесконечный аккаунт… Нет, их, конечно, можно убить. Они отправятся в загробный мир, потеряют шмотки и уровень, но потом спокойно воскреснут.
— Ага, им не нужно обновлять своего персонажа каждые 70—80 игровых лет, — добавил Боб.
— А, теперь понятно, почему они такие дорогие, — отметил Даниэль, вспомнив цену на персонажа-эльфа в каталоге Averroya Corp.
— Да-да, именно поэтому, — улыбнулся Ганза.
— Так что, за них играют одни богатеи! — добавил Фар.
Повисла непродолжительная пауза. Руди извлек из инвентаря акустическую гитару и запел на каком-то незнакомом рычаще-шелестящем языке:
Проваливаясь в ямы, чуя трупную вонь
Проблемы мирового гуманизма решать
В потёмках круг за кругом, коммунисты, вперёд!
Источник возражений запечатал Совдеп!
Я всегда буду против! Всегда буду против!
— И часто он так? — шепотом спросил Даниэль.
— Нет, не часто, — ответил Бобби. — На моей памяти — второй или третий раз!
— А о чем поет?
— Не знаю. Наверное, какая-то русская песня.
— А-а-а…
…А кто не обломался, тем ещё предстоит
Патронами набейте непокорному грудь…
— Так что ты там говорил о сильных мира сего и истинных целях нашей оцифровки? — спросил Дени у Ганзы.
— Да, не парься! — отмахнулся Бобби. — Это все так, мысли вслух!
— Нет, ну, серьезно! — настаивал Даниэль.
— Хорошо. Слышал что-нибудь о пирамиде Маслоу?
— Э-э-э, да… Это, кажется, что-то вроде классификации человеческих потребностей. Правильно?
— Ну, типа того, — согласился Боб. — А теперь, представь, что от этой пирамиды осталась только верхушка! Самореализация, там, всякая; потребности в любви, общении, славе, власти, доминировании…
— Ну и что?
— А то, что эти потребности невозможно удовлетворить в одиночку. Нужна массовка. Кто-то, кто будет поддерживать пирамиду. А иначе она просто рухнет!
— Чего? Стоп! Я что-то ничего не понял!
