Он мгновение смотрел на меня, потом отвернулся, словно я был куском падали. Я вошел в аптеку. Найдя там волшебницу, я сказал:
– Все, можешь снять защиту. А если хочешь еще заработать, скоро на улицу выйдет Херт, и, думаю, он будет рад, если его телепортируют домой.
– Спасибо, – сказала она. – Мне было очень приятно.
Я кивнул и направился обратно к дому Келли. В это время появился Херт с несколькими ранеными телохранителями, включая одного, который не мог идти без посторонней помощи. Херт даже не взглянул на меня. Я прошел мимо него и увидел, как волшебница подошла и заговорила с ним.
Когда я снова вошел в дом, нигде не было видно ни деда, ни Коти.
– Они ушли в кабинет Келли, – сказал Лойош.
– Хорошо.
– Почему ты послал меня, вместо того чтобы установить с ним псионический контакт?
– Мой дед этого не одобряет, за исключением неотложных случаев.
– Разве этот случай не был неотложным?
– Пожалуй, был. Что ж, я еще хотел, чтобы ты не путался под ногами и я мог бы совершить какую-нибудь глупость.
– Понятно. И как, совершил?
– Да. У меня даже все получилось.
– Значит ли это, что теперь все в порядке?
Я посмотрел в сторону кабинета, где дед разговаривал с Коти.
– Вероятно, нет, – произнес я. – Но это не в моей власти. Я думал, что после всего случившегося буду мертв, и хотел, чтобы здесь был кто-нибудь, кто мог бы позаботиться о Коти.
– Но что насчет Херта?
– Он обещал оставить меня в покое, при свидетелях. Так или иначе, честности на несколько недель ему хватит.
– А потом?
– Увидим.
«1 НОСОВОЙ ПЛАТОК: ПОСТИРАТЬ И ВЫГЛАДИТЬ»
На следующий день мне стало известно, что войска из Южной Адриланки выведены. Коти не появилась. Но я этого, собственно, и не ожидал.
Чтобы отвлечься, я отправился прогуляться по окрестностям. Я начинал потихоньку радоваться тому, что теперь мне угрожает не большая опасность, чем когда начался весь этот бред. Это могло быть ненадолго, но я решил наслаждаться ощущением безопасности, пока возможно. Я даже слегка вышел за пределы своей территории, просто потому, что так хорошо себя чувствовал. Я заглянул в пару заведений, которые обычно не посещаю, и это доставило мне удовольствие. Я старался не напиться, хотя, вероятно, это вряд ли имело значение.
Я прошел мимо жилища прорицателя, где был так давно, но заходить не стал. Однако это заставило меня задуматься о том, что я буду делать с такой кучей денег. Ясно было, что я не стану строить замок для Коти. Даже если она вернется, ей вряд ли захочется иметь замок. А идея купить себе более высокий титул в Доме Джарега казалась нелепой. Оставалось лишь…
И тут мне пришла в голову мысль.
Первой моей реакцией было рассмеяться, но сейчас я не мог позволить себе смеяться над какими бы то ни было идеями, а кроме того, я выглядел бы глупо, стоя посреди улицы и смеясь. Однако чем больше я думал, тем больший эта идея приобретала смысл. Я вспомнил о Херте. Как сказал Келли, это был уже практически конченый человек; моя идея позволяла ему остаться в живых, и при этом у него отпадала необходимость убивать меня.
Для меня это все упрощало. Конечно, пришлось бы решать некоторые организационные проблемы… Гм-м. Я завершил прогулку без происшествий.
Два дня спустя я сидел у себя в конторе, когда вошел Мелестав.
– Да?
– Только что пришел посланник от Херта, босс.
– Вот как? Что он сказал?
– Он передал, что Херт согласен. Сказал, что ты знаешь, о чем речь. Он ждет ответа.
– Будь я проклят, – сказал я. – Да. Я знаю, о чем речь.
– Будут какие-нибудь распоряжения?
– Да. Сходи в хранилище и возьми пятьдесят тысяч империалов.
– Пятьдесят тысяч?
– Совершенно верно.
– Но… хорошо. Потом что?
– Отдай их посланнику. Обеспечь ему сопровождение. Убедись, что деньги дойдут до Херта.
– Хорошо, босс. Как скажешь.
– Потом возвращайся сюда: у нас будет много работы. И пришли Крейгара.
– Ладно.
– Я уже здесь.
– А? О…
– Что произошло?
– То, чего мы хотели. У нас есть проституция, которую мы должны ликвидировать, бандитизм, с которым мы должны покончить, и игорный бизнес, мелкие воришки и прочая мелочь, которых мы можем оставить в покое.
– Ты имеешь в виду, что все получилось?
– Да. Мы только что купили Южную Адриланку.
Этим вечером я пришел домой поздно и обнаружил там Коти, спавшую на диване. Я посмотрел на нее. Темные волосы были разбросаны по ее тонкому, горделивому лицу. Скулы четко выделялись в свете единственной лампы, а прекрасные брови были сдвинуты во сне, словно она была озадачена чем-то в своих сновидениях.
Она казалась все такой же прекрасной, внутри и снаружи. Мне было больно смотреть на нее. Я мягко потряс ее за плечо. Она открыла глаза, слабо улыбнулась и села.
– Привет, Влад.
Я сел рядом, но не слишком близко.
– Привет, – сказал я.
Она заморгала, прогоняя сон, потом сказала:
– У меня был долгий разговор с Нойш-па. Полагаю, это то, чего ты хотел, верно?
– Я знал, что не смогу с тобой разговаривать. Я надеялся, что он сумеет сказать то, чего не мог сказать я.
Она кивнула.
– Не хочешь мне рассказать? – спросил я.
– Не уверена. Ты помнишь, я говорила тебе – теперь уже давно – о том, как ты несчастлив и почему. Так вот, я думаю, все это правда.
– Да.
– И то, что я делаю вместе с Келли, мне кажется правильным, и я намерена это продолжать.
– Да.
– Но это не дает ответа на все вопросы. Я думала, моя работа с Келли распутает все проблемы, и отнеслась к тебе несправедливо. Прости меня. Ведь остальная жизнь не прекращается. Я работаю с Келли, потому что это мой долг, но этим он не ограничивается. У меня есть долг и по отношению к тебе.
Я опустил взгляд. Не дождавшись от нее продолжения, я сказал:
– Я не хочу, чтобы ты возвращалась ко мне лишь потому, что считаешь это своим долгом.
Она вздохнула:
– Нет, я имела в виду не это. Ты был прав, я должна была с тобой обо всем поговорить. Но я не могла рисковать – ты меня понимаешь?
Я уставился на нее. Подобное никогда не приходило мне в голову. Порой я испытывал страх и неуверенность, но я никогда не думал, что и Коти может чувствовать себя точно так же.
– Я люблю тебя, – сказал я.
Она слегка шевельнула рукой. Я придвинулся и обнял ее.
– Ты возвращаешься домой? – спросил я.
– У нас еще так много работы.
Я подумал о своем последнем приобретении и усмехнулся:
– Ты не знаешь и половины всего.
– Гм? – сказала она.
– Я только что купил Южную Адриланку.
Она уставилась на меня.
– Ты купил Южную Адриланку? У Херта?
– Да.
Она покачала головой:
– Да, полагаю, нам с тобой есть о чем поговорить.
– Коти, это спасло мне жизнь. Разве это…
– Не сейчас.
Я ничего не сказал. Помолчав, она добавила:
– Я теперь в долгу перед всеми: перед Келли, перед людьми с Востока, перед теклами. Я все еще не знаю, что ты по этому поводу думаешь.
– Я тоже, – произнес я. – Я не знаю, проще или сложнее будет решить все проблемы, если ты снова будешь жить здесь. Но я знаю, что мне тебя недостает, что мне тяжело ложиться спать без тебя.
Она кивнула, потом сказала:
– Я вернусь, если ты этого хочешь, и мы попробуем уладить все вместе.
– Да, я хочу, – сказал я.
Мы никак не стали праздновать это событие – просто обнялись, и для меня это был праздник, и мои слезы, пролитые на ее плечо, казались мне столь же чистыми и светлыми, как слезы осужденного на смерть, неожиданно отпущенного на свободу.
Что в каком-то смысле вполне можно было отнести ко мне.
Цикл: дракон, тсер и креота; атира, ястреб и феникс; текла и джарег.
Все они танцевали перед моим взором. Драгейрианская Империя, разделенная на семнадцать Великих Домов, каждый со своим представителем в животном мире, казалось, разворачивалась прямо у меня в руках. Вот она – Империя драгейриан, и вот он я – выходец с Востока, чужак.
И не стоит надеяться, что будет легче.
Невидимый для взгляда богов, я приступил к делу.
Милях в двухстах к северо-востоку от Адриланки находится гора, которая выглядит так, словно рука страдающего гигантоманией скульптора придала ей форму присевшего на задние лапы серого тсера.
Вы наверняка видели ее на тысячах картин и псиографий, изображенную с сотен точек зрения, так что не хуже меня знаете, что иллюзия гигантского кота настолько совершенна, насколько могла бы создать ее природа. Самое интересное – левое ухо. Оно столь же похоже на кошачье, как и правое, однако известно, что оно искусственное. У нас есть свои подозрения по поводу всей горы, но сейчас это не важно; насчет же левого уха мы уверены.
