Ознакомительная версия.
Мысли эти крутились у Мартина в голове, пока он шёл к Управлению. А едва поднялся к себе в кабинет – новая неприятность. Да нет – беда.
Звонили из Улья. Дежурный охранник:
– Господин старший куратор, у нас ЧП! Журавский пропал.
– Что значит «пропал»? Уехал, не предупредив? Ты на его виз звонил?
– Не уехал он – пропал! Он двенадцатый ангар проверял после… того, что ночью было. И как сквозь землю провалился.
– Ты что, бредишь?! Совсем свихнулся?
Дежурный испуганно отшатнулся. Подтолкнул к экрану интеркома другого охранника, круглолицего веснушчатого парня.
– Это не я, это он. Он с господином Журавским был.
Круглолицый закивал, соглашаясь.
– Мы зашли в ангар, а там волонтёр Виен с метлой. Господин Журавский приказал ему к воротам идти, а он на него метлой махнул, и всё, нет господина Журавского. Исчез, не сходя с места.
Мартину показалось, что это не охранники, а он сам сошёл с ума. И тотчас вспомнилось: прошлогодний парк, болтающееся в петле тело, Фристэн с метлой. И ещё раньше – она же с пучком наломанных прутиков. Да, метлу эту Сэла придумала. Древний инструмент для уборки мусора. А Виен – не тот ли самый, что у Гамильтона работал? Его главный наладчик квантеров.
– Виен куда потом делся?! – гаркнул он.
– У нас он, в дежурке. Мы его связали, а он клянётся, что не виноват, ничего не знает.
– Виена доставить ко мне в Управление, немедленно! Его «метлу» – тоже. И ты, – Мартин ткнул пальцем в круглолицего, – приехать не забудь. Показания дашь.
Задержанного доставили через полчаса. Мартин не ошибся с предположением: это был тот самый Рой Виен, инженер Гамильтона. Охранники забыли упомянуть, что в горячке подстрелили парня: хорошо, навылет и ничего серьёзного не задето – в бедро и плечо.
Ни стоять, ни сидеть Виен не мог. Его опустили на выстланный ковролином пол кабинета. Наспех завязанные бинты успели набухнуть кровью. «Пятна останутся», – машинально отметил Брут.
– Что произошло в ангаре?
Лицо Виена было белым как мел, на лбу выступила испарина. Понятно, обезболивающее ему не давали. Тем лучше. Разговорчивее будет.
Инженер покачал головой.
– Не знаю. Не понимаю, что случилось…
– Врёт! – перебил круглолицый охранник. – Знает он. Он нам кричал: «Не подходите, опасно!» И метлой своей махал.
– Этой?
Мартин подошёл к охраннику, взял у него из рук метлу, осмотрел. Деревянная рукоятка, связка прутьев на конце. Метла как метла, на первый взгляд. Но стоило присмотреться – под внешним слоем прутьев серебристо поблёскивали другие, металлические.
– Ого! Агрегат непрост. Для чего он?
Инженер закусил губу, отвернулся. Мартин легонько ударил его метлой по раненой руке.
– В чём была опасность?
– Там грязи много.
– При чём тут грязь?
– Не было там грязи! – опять возразил круглолицый. – Ловцы всю кровь смыли.
– Кровь смыли, грязь осталась. Информационный мусор после массового убийства. Концентрация очень высокая. Я не успел вычистить ячейку, капли хватило, чтобы слив открылся. Я не знал, что человек туда провалиться может. Я не виноват!
– Куда провалиться?
– В пустоту, в физический вакуум!
Мартин отпрянул невольно, выронил метлу. Рявкнул на охранников:
– Вон отсюда, быстро! Ждать за дверью!
Логическая цепочка мгновенно выстроилась в голове: Виен – информационный мусор – физический вакуум – квантеры. И ещё одна, совсем коротенькая: Виен – метла – Сэла Фристэн. От понимания происходящего стало жутко и холодно, словно отключили отопление в Управлении. Враг вовсе не уничтожен! Но как такое могло произойти, ведь квантеров больше нет?
Есть. Один, в лаборатории квантовой физики. Гамильтон клялся, что этот не опасен, что он отключен от ноосферы. Но разве можно верить сумасшедшему? Он, Мартин Брут, дал слабину, оставил Врагу соломинку. И этого оказалось достаточно. Каким-то образом электронные твари сумели пролезть в человеческий мозг, подчинить, заставить действовать в своих интересах. А может, эти – уже и не люди? Нелюди.
Он снова подступил к лежащему на полу инженеру:
– Кого ещё успели захватить? Ты, Фристэн – кто ещё?
Виен смотрел на него испуганно.
– Не понимаю, о чём вы говорите? Вызовите врача, я ранен, вы что, не видите?
– Врача? Тебе не врач теперь нужен, а, скорее, наладчик. Так ты сам наладчик и есть. Что, не получается устранить повреждение? Повторяю вопрос: кто ещё с вами? Как это происходит? Как тебя захватили?
– Кто захватил?
– Этот ваш, «Зелёный Ноо».
Испуг в глазах инженера сменился откровенным ужасом. Он попробовал отползти к двери, но Мартин быстро наступил на раненую ногу. Виен скривился от боли.
– Ай! Брут, вы сошли с ума!
– Ничуть.
Мартин злорадно ухмыльнулся. Мозги Враг переделать сумел, а вот тело человеческое пока ему не по зубам. Больно, значит? Это хорошо. Болью многого добиться можно. Конечно, специалистов, умеющих это делать, не осталось. Но ради такого случая он сам проведёт допрос. Только чуть позже. Допрашивать двоих всегда эффективней: одного болью до беспамятства доводишь, а второй в это время на вопросы отвечает. К счастью, Фристэн сейчас в Наукограде. Пока существует купол, она всё равно что в ловушке. И её подручные, сколько бы их ни было, тоже. Пусть в подчинении Мартина нет военной полиции, зато есть ловцы, умеющие обращаться с нелюдями так, как те того заслуживают.
Брут поставил башмак на пропитанные кровью бинты, перенёс на него половину своего веса. Виен взвыл от боли.
Расчёт оказался верен: сработало не хуже, чем сигнал интеркома. Дверь приоткрылась, в кабинет заглянула испуганная секретарша. Из-за её спины вытягивали шеи охранники.
– Господин Брут?
– Этого – в дежурку. Запереть и глаз с него не спускать.
Виена уволокли, а Брут вернулся за стол. Сел, набрал номер лаборатории квантовой физики.
Этот день стал самым худшим в жизни Ирвинга Гамильтона. Он так надеялся, что не доживёт до него. Дожил…
Началось всё с вызова визифона. Взгляд старшего куратора был ледяным:
– Гамильтон, что ты делаешь в лаборатории? Все исследования были закрыты четыре месяца назад. Почему квантер до сих пор не деактивирован?
– Я…
Но Брут не ждал объяснений:
– У тебя полчаса времени, чтобы убраться оттуда. Потом лаборатория будет уничтожена со всем содержимым. И вопрос с тем существом, что ты держишь в клетке, решить не забудь. Или я решу.
– Мартин, подожди!
Брут отключил связь.
Несколько минут Ирвинг сидел ошеломлённый, не в силах ни о чём думать, что-то делать. И тут в лабораторию ворвался Томински.
– Профессор, беда! Роя арестовали! Говорят, в него стреляли, ранили.
Ирвинг устало посмотрел на ассистента. Новость пробивалась в сознание медленно, тяжело.
– Стреляли? Он-то что натворил?
– Я же вам рассказывал! Моя Ксения и Рой – Дворники. Они пытаются чистить отрицательную информацию, чтобы та не накапливалась.
– Бред…
– Может, и бред. Но нужно что-то делать, освободить Роя. Вы ведь можете, правда? Вас уважают в Совете кураторов. И с Брутом вы дружите. Я сказал Ксении, что вы сделаете…
Ирвинг внезапно разозлился.
– Ах, я сделаю, значит! А вы знаете, Алекс, что Брут звонил мне только что? Он собирается уничтожить лабораторию и квантер. Не из-за дурацких ли идей Виена и вашей подружки? Это они его разозлили, верно? Брут мою дочь убить готов, а вы хотите, чтобы я помогал? Да я палец о палец не ударю ради этих глупцов! Понятно вам?!
Томински попятился.
– Но…
– Убирайтесь! Все убирайтесь!
Голова вдруг закружилась, в глазах потемнело. Когда очнулся, в кабинете никого уже не было.
Он медленно встал. Открыл сейф. Достал коробочку. Вынул ампулу. Последнюю.
Брут сказал: «Реши вопрос, или я сам». Как он будет решать, Ирвинг предпочитал не думать. Значит, эта ампула для Марины. А потом – пусть уничтожают лабораторию со всем содержимым. С бывшим руководителем, например…
Он вышел из кабинета. Расстояние до закутка с клетками – один лестничный пролёт и пятьдесят шагов по коридору – показалось Ирвингу бесконечно длинным. Он боялся не успеть, не уложиться в отведённый старшим куратором срок.
Марина сидела в своём гнезде, размазывала по ладошке мякоть банана. Больно защемило сердце – какая она грязная, худая! У Ирвинга не было сил, чтобы отмыть дочь как следует, и кормить её становилось всё труднее. Яркие прежде глаза потускнели, чёрные тени легли вокруг них. Марина медленно, но неуклонно опускалась, теряла человеческий облик, как перед тем опустился Динарий.
Стон вырвался из груди Ирвинга. Он зажал в ладони ампулу, выдернул задвижку на дверце клетки, шагнул внутрь. Существо повернуло голову, безразлично посмотрело на него.
Ознакомительная версия.
