Ознакомительная версия.
— Ух… ха-ха-ха… всыплют розог… Не смеши меня так, Эля, так можно и концы отдать… скорее, чем от василиска… ха-ха-ха.
— Не смешно! — отрезала Эля. — Еще плакать будешь. Пошли на кухню, поешь.
Она повернулась к кухонной двери, я проник в дверь взглядом и вник в ее внутреннюю сущность. Неодушевленные предметы здесь устроены так же, как и в Средиземье, это хорошо. Я отдал приказ, и дверь распахнулась.
Эля резко обернулась ко мне.
— Ты что, шаман? — спросила она.
— Маг, — поправил ее я.
— Магов-халфлингов не бывает. Ты что, Хэмфаст, сбежал из собора?
— Я не сбежал из собора, я пришел из другого мира, сколько раз можно повторять.
— Да не ври ты мне! — Эля снова начала сердиться. — Дети Творца не обладают магией. Или… ты имеешь в виду, что ты из Миррора?
— Нет, я не из Миррора, я из Средиземья (Моргот меня раздери, сколько терпения нужно, чтобы убедить женщину в совершенно очевидной вещи!).
— Из какого такого Средиземья?
— Есть такой мир — Средиземье. Там живут хоббиты, люди, гномы, орки, раньше еще жили эльфы, но теперь они ушли в Валинор.
— Хватит мне зубы заговаривать! Валинор еще какой-то выдумал… Садись лучше за стол и ешь. Вот Юрген придет, ему мозги полощи.
Эля выставила на стол краюху хлеба, ломоть холодной оленины и кувшин брусничного морса. Я хотел было попросить пива, но передумал. Зачем нарываться на еще один поток слов и эмоций, да и не слишком разумно напиваться в первый же день в незнакомом мире. Внутренний голос сообщил мне, что этот день явно не первый, но я пояснил ему, что те дни, что я валялся в беспамятстве, не считаются.
В общем, я начал есть, и вкус мяса, пусть даже и холодного, на некоторое время совершенно изгнал из моей головы все остальные мысли. Оказывается, я прямо-таки зверски голоден.
Юрген появился в дверях кухни, когда я уже приканчивал кусок оленины. Это был тот самый хоббит, что вылечил меня. Он критически посмотрел на меня и сказал:
— Ну что, юноша, я гляжу, ты уже вполне пришел в себя.
Я кивнул, поспешно проглотил недожеванный кусок, встал из-за стола, поклонился и сказал:
— Почтенный Юрген, я, Хэмфаст, сын Долгаста, из клана Брендибэк, благодарю тебя за мое спасение. Теперь я твой вечный должник.
— М-да… — протянул Юрген. — Похоже, я поторопился объявлять тебя здоровым. Что это за клан Брендибэк, хотел бы я знать?
— В том мире, откуда я пришел…
— Ты что, из Миррора пришел? Не смеши меня.
— Дослушай меня, почтенный, — я начал злиться. — В мире, именуемом Средиземьем, где я родился и вырос и откуда пришел сюда, хоббиты не строят городов, а живут кланами. Полное имя хоббита…
— Кого? — перебил меня Юрген.
— Хоббита. Наш народ называется хоббиты.
— Наш народ называется халфлинги. Но продолжай.
— Так вот, в Средиземье хоббиты (я подчеркнул интонацией это слово) живут кланами. И полное имя хоббита включает в себя личное имя, имя отца и имя клана. Клан Брендибэк — сильнейший клан Хоббитании.
— Хоббитания — это, очевидно, страна хоббитов? — поинтересовался Юрген.
— Да.
— И как же ты попал из этой своей Хоббитании в Арканус?
— Арканус — это ваш мир?
— Ну да. Можно подумать, ты не знаешь.
— Со мной путешествовали двое сильных магов — Олорин и Уриэль. Они пробили канал сюда, но…
— Очевидно, подевались неизвестно куда, а ты остался один?
Я кивнул.
— Эля! — крикнул Юрген. — Принеси-ка пучок розог посвежее! Кажется, нашему юному гостю пора доступно объяснить, что не следует слишком затягивать шутки.
Вот и Юрген мне не поверил. Но мы еще посмотрим, кто кого сейчас выпорет.
Эля появилась в дверях кухни с розгами в руке, я открыл второй слой ее души и наложил заклятие неподвижности. На ее лице отразилось недоумение, она пыталась сделать еще один шаг, но каждое движение за неуловимую долю мгновения отменялось, и в результате ее тело судорожно подергивалось, но оставалось на месте.
Юрген посмотрел на Элю, потом на меня и снова на Элю.
— Так ты шаман, парень, — протянул он.
— Я не шаман, я маг.
— Халфлингов-магов не бывает, — отрезал Юрген. — Как ты это делаешь?
Я отменил заклинание, Эля сделала несоразмерно широкий шаг и чудом устояла на ногах. Юрген посмотрел на нее и снова уставился на меня.
— Все очень просто, — сказал я. — Ты знаешь, что такое элементал?
— Конечно. Существует три вида элементалов — земные, воздушные и огненные…
— Нет, не то, — перебил я Юргена, — элементалы — это как бы элементарные операции высшей магии, из которых складываются все заклинания.
— Как это? — удивился Юрген. — Любое заклинание целостно и неделимо, шаман может только указать цель заклинания, и все. Иногда еще можно управлять отдельными параметрами, но такое встречается редко. Но в любом случае заклинание нельзя разделить на составляющие.
Настала моя очередь удивляться.
— Но я только что сотворил заклинание, составленное из семи отдельных элементалов. Значит, все-таки можно творить составные заклинания!
Юрген состроил скептическую гримасу:
— Может, ты сам толком не понял, что сотворил?
Вместо ответа я наложил на себя невидимость, а затем отменил ее. Потом я выставил вперед левую руку с растопыренными пальцами, но желтая мерцающая спираль не захотела срываться с кончиков пальцев. Я попробовал метнуть фиолетовую молнию — тот же результат. Тогда я дематериализовал розги, все еще зажатые в руке Эли, — это заклинание прошло безупречно (получается, в этом мире работает только высшая магия?). Эля тихо ахнула.
— Ты думаешь, что я каждый раз чего-то не понимаю? — спросил я.
Юрген растерянно пожал плечами.
— Не знаю, что и думать, — сказал он. — Твои возможности далеко выходят за пределы сил, отпущенных Творцом шаманам-халфлингам. А может, ты герой? — внезапно спросил он.
Я вздрогнул. Еще никто не называл меня героем, пусть даже и в форме предположения. Я начал отвечать, тщательно подбирая слова:
— Быть провозглашенным героем — огромная честь, за всю историю Хоббитании ее удостоились только пять хоббитов. Возможно, когда я умру, совет визардов объявит меня шестым героем. Пока я не успел сделать почти ничего героического, но все еще впереди и…
— Опять ты не о том, — проворчал Юрген. — Да и не можешь ты быть героем — герои приходят в мир через Круг Призвания, это только дети Творца появляются откуда ни попадя. Может, ты новый сын Творца? Но тогда почему ты помнишь то, что было раньше? — Почтенный Юрген, — я изо всех сил старался быть терпеливым, — может быть, проще поверить в то, что я говорю, чем выдвигать разные фантастические предположения?
— А что может быть фантастичнее, чем халфлинг, пришедший в Арканус из какого-то другого мира, причем не из Миррора? Получается, во вселенной существует и третий мир?
— Во вселенной существует великое множество миров. И тот, кто владеет высшей магией, может переходить из мира в мир, как путник, владеющий собственными ногами, может переходить из одного места в другое.
— Высшая магия… Что за высшая магия? Она доступна халфлингам?
— Она же доступна мне.
— Ты научишь меня?
Кажется, я зря сказал Юргену, что я его вечный должник. Но слово вылетело, и теперь его уже не вернуть обратно. Я кивнул.
— Конечно, Юрген, я просто обязан научить тебя, ведь ты спас мне жизнь. Но прежде всего я хотел бы побольше узнать об Арканусе.
Юрген обернулся к жене.
— Эля! — крикнул он. — Принеси нам вина из погреба. И он начал рассказывать.
Юрген говорил долго, почти до утра, если бы на Арканусе было понятие «утро». Но обо всем по порядку.
Арканус — довольно странный мир, если судить с точки зрения существа, привыкшего совсем к другим законам природы. Местным жителям показалось бы странным и сумасшедшим то, как течет жизнь в Средиземье.
На Арканусе нет солнца, вместо этого равномерно светится весь небосвод, такой же голубой, как в Средиземье. Здесь нет смены дня и ночи, небо светит круглые сутки, темнота здесь бывает только в горных пещерах да в замкнутых помещениях. Здесь у разумных нет единого распорядка дня — каждый встает и ложится спать тргда, когда ему вздумается. В городах каждые восемь часов на специальной башне бьет колокол, чтобы было проще договариваться о делах и встречах, а в поселениях каждый спит и бодрствует так, как ему удобнее. Интересно, что жители Аркануса измеряют время точно так же, как и мы: шестьдесят секунд составляют минуту, шестьдесят минут — час, двадцать четыре часа — сутки, тридцать суток — месяц, двенадцать месяцев — год. Очень странно, особенно если учесть, что год Аркануса довольно точно совпадает с годом Средиземья. Может, наши миры сотворяли одни и те же валары?
Ознакомительная версия.
