В тот самый момент, когда над водой вырос — чтобы тут же обрушиться назад — кружевной свадебный торт, ствол игольника метнулся к 3–Джейн, но ошибка была уже сделана.
Хидео даже не коснулся Молли. У нее подломилась нога.
Кейс отчаянно заорал.
— Долго же ты, — сказал Ривьера, обшаривая карманы Молли. Кисти ее рук окружала матовая черная сфера чуть поменьше футбольного мяча.
— Я видел нечто подобное в Анкаре, — продолжал Ривьера, вытаскивая все новые и новые предметы. — Тоже бассейн, тоже граната, только там трупов было много. Взрыв был вроде бы и слабенький, но не уцелел никто. Гидравлический удар.
Молли пошевелила пальцами. Казалось, материал шара обладал сопротивлением не большим, чем у темперлона. Невыносимо болела нога. Глаза застилала красная пелена.
— Я бы на твоем месте поостерегся.
Внутренности шара словно слегка отвердели.
— Эту милую игрушку Джейн купила в Берлине. Если ты пошевелишь пальцами достаточно долго, шар попросту их раздавит. Материал вроде того, из которого здесь пол. Какие–то там хитрые молекулы. Тебе что, больно?
Молли застонала.
— Кажется, у тебя повреждена нога.
Добравшись до левого заднего кармана джинсов, пальцы Ривьеры нащупали пакет с наркотиками.
— Ага. Последний привет от Али, и как раз вовремя.
Красная пелена начала закручиваться вихрями.
— Хидео, — произнес женский голос, — она теряет сознание. Дай ей что–нибудь. И от этого, и от боли. Она весьма впечатляет, не находишь, Питер? А эти очки, это что, у них теперь такая мода?
Прохладные неторопливые руки, хирургическая точность движений. Жалящая боль укола.
— Не знаю, — ответил Ривьера. — Я не был у нее на родине. Они взяли меня в Турции.
— Ну да, Муравейник. У нас там деловые интересы. А однажды мы послали туда Хидео. Из–за меня, кстати. Я пропустила сюда одного парня, взломщика. А он прихватил с собой семейный терминал. — 3–Джейн рассмеялась. — Я нарочно упростила ему дело. Назло нашим. Хорошенький был он мальчик, этот взломщик. Как там, Хидео, она приходит в себя? Может быть, добавить?
— Если еще добавить, она умрет, — ответил третий голос.
Кровавая пелена сменилась чернотой, и снова музыка, валторны и рояль. Танцевальная музыка.
КЕЙС:::::
:::ВЫХОДИ
ХВАТИТ:::
По глазам и озабоченно нахмуренному лбу Мэлкома плясали остаточные изображения чернеющих букв. Кейс снял дерматроды.
— Ты недавно кричал.
— Молли, — сказал он, чувствуя сухость в горле. — Ей больно.
Кейс взял из кармана противоперегрузочной сетки плоскую белую бутылочку и выдавил в рот глоток безвкусной воды.
— Не нравится мне все это дерьмо.
Засветился маленький монитор «крей». Финн, на фоне зарослей хлама.
— Мне тоже не нравится. Возникли трудности.
Мэлком взлетел над головой Кейса, изогнулся и взглянул через его плечо.
— А это еще кто такой?
— Это всего лишь изображение, Мэлком, — устало ответил Кейс. — Мужик, знакомый мне по Муравейнику. А говорит Уинтермьют. Картинка должна помочь нам чувствовать себя как дома.
— Хрень собачья, — сказал Финн. — Я же объяснял Молли, что это — не маски. Они необходимы для общения с вами. У меня же практически отсутствует то, что вы называете личностью. Но все это сейчас пустой треп; как я уже сказал, у нас возникли трудности.
— Ты бы поподробнее, Мьют, — ввязался Мэлком.
— Во–первых, у Молли сломана нога. Она не может идти. По идее, она должна была войти туда, убрать Питера, узнать у 3–Джейн волшебное слово, пробраться к голове и произнести его. Теперь Молли вышла из строя. Поэтому я хочу, чтобы к ней отправились вы двое.
— Мы? — изумленно вытаращился Кейс.
— А кто же еще?
— Аэрол, — сказал, подумав, Кейс, — парень с «Вавилонского рокера», приятель Мэлкома.
— Нет. Нужен ты. Нужен кто–нибудь, понимающий Молли, которая понимает Ривьеру. А Мэлком — для поддержки.
— Ты, может быть, забыл, что я уже нахожусь в середине небольшого рейда. Помнишь? И то, что я здесь для…
— Послушай, Кейс. Нас поджимает время. Очень поджимает. Послушай. Твоя дека связана с виллой на побочной частоте навигационной системы «Гарвея». Вы отведете «Гарвея» в очень уединенный док, который я вам покажу. Китайский вирус полностью заполнил память твоего компьютера. Сейчас в «Хосаке» ничего нет, кроме вируса. Когда вы встанете в док, вирус будет переключен на охранную систему виллы, а навигационную систему можно будет вырубить. Ты возьмешь с собой деку, Флэтлайна и Мэлкома. Вы найдете 3–Джейн, вытряхнете из нее кодовое слово, убьете Ривьеру и заберете у Молли ключ. Включив свою деку в систему «Блуждающего огонька», ты сможешь следить за работой программы. Это я тебе устрою. На затылке головы, под панелью с пятью цирконами, есть стандартный разъем.
— Убить Ривьеру?
— Убить.
Кейс растерянно заморгал; на его плечо легла рука Мэлкома.
— Слушай, а ведь ты кое–что забыл.
Кейс почувствовал прилив ярости и какого–то истерического веселья.
— Ты в заднице. Вместе с Армитиджем ты выбросил управление захватами. «Ханива» вцепилась в нас как клещ. Армитидж искромсал своего «Хосаку», а навигационные компьютеры улетели вместе с рубкой, так ведь?
Финн кивнул.
— Так что мы застряли. А это значит, что ты в заднице.
Кейсу хотелось смеяться, но у него перехватило в горле.
— Кейс, — негромко заметил Мэлком, — «Гарвей» — буксировщик.
— Совершенно верно, — с улыбкой подтвердил Финн.
— Как повеселился в большом мире? — поинтересовался конструкт у Кейса, когда тот снова вернулся в матрицу. — Чувствую, Уинтермьюту потребовалась новая маленькая услуга…
— Слабо сказано. Как «Куанг», все нормально?
— Что надо. Потрясный вирус.
— Ладно. У нас появились некоторые затруднения, но мы работаем над их преодолением.
— Может, поделишься со мной?
— Некогда.
— Ну и правильно, голуба, чего там церемониться со всякими трупами.
— Иди ты на хер, — сказал Кейс и щелкнул тумблером, избавляя себя от очередной порции жуткого смеха.
— Она мечтала о состоянии с очень малой долей индивидуального сознания, — рассказывала 3–Джейн.
Она показывала Молли лежащую на ладони камею. Профиль, вырезанный на камне, весьма походил на ее собственный.
— Животное блаженство. Думаю, она считала развитие передних долей мозга ошибкой природы. — 3–Джейн наклонила брошь, наблюдая игру света на гранях. — Даже наиболее болезненные аспекты самоосознания беспокоят индивидуума — члена нашего клана — только при некоторых возбужденных состояниях психики.
Молли кивнула. Инъекция, вспомнил Кейс. Что это они ей вкатили? Боль не то чтобы исчезла, она превратилась в некий сгусток измененных, перепутанных ощущений. Неоновые черви, копошащиеся в бедре, прикосновение грубой мешковины, запах жареных креветок — мозг инстинктивно отказывался копаться в этом месиве, и оно сливалось в нечто вроде белого шума. Если этот ихний болеутолитель сделал такое с нервной системой Молли, в каком же состоянии ее психика?
Зрение даже острее обычного, все образы рисуются с неестественной ясностью и четкостью. Все люди и предметы словно вибрируют, каждый — со своей, чуть–чуть отличающейся от всех прочих, частотой. Черный шар, все еще сковывавший ей руки, Молли пристроила на коленях. Сидела она в пляжном кресле, положив сломанную ногу на пуфик из верблюжьей шкуры. Напротив нее, на таком же пуфе, куталась в просторную галабию из небеленой шерсти хозяйка дома. Выглядела 3–Джейн очень молодо.
— Куда это он смылся? — поинтересовалась Молли. — Снова ширяется?
3–Джейн пожала плечами, скрытыми под тяжелой бесформенной накидкой, и отбросила с глаз прядь темных волос.
— Питер попросил меня впустить тебя, но не сказал зачем. Чтобы все было таинственно и загадочно. Ты собиралась что–нибудь с нами сделать?
Молли слегка помедлила.
— Его бы я убила. И попыталась бы убить ниндзю. А потом я поговорила бы с тобой.
— Почему? — 3–Джейн спрятала камею в карман галабии. — И еще раз — почему? И о чем?
Некоторое время Молли изучала высокие изящные скулы, широкий рот и узкий ястребиный нос. Глаза у 3–Джейн были темные и какие–то тусклые, почти матовые.
— Потому что я его ненавижу, — сказала она наконец, — потому что я так устроена, потому что я — это я, а он — это он.
— И еще из–за шоу, — добавила 3–Джейн. — Я была в ресторане.
Молли кивнула головой.
— А Хидео?
— Потому что ниндзя — лучшие профессионалы. Потому что один из них убил моего напарника.
Лицо 3–Джейн помрачнело, брови ее поползли вверх.
— Потому что я должна была тебя увидеть, — добавила Молли.
— А потом мы бы немного поболтали — ты да я, и никто не мешает, ты так это себе представляла? — Темные прямые волосы 3–Джейн разделялись посреди пробором и были собраны на затылке в тяжелый узел. — Ну а как теперь, теперь–то ты расположена поболтать?
