— Присядь-ка обратно. Скрэмпи, зафиксируй его… Не бойся. На сегодня с тебя вполне достаточно, я просто хочу поговорить… Включи-ка консоль! Все в порядке?
— Красный сектор по всему спектру, — прошелестел Скрэмпи. Я видел его, даже не поворачивая головы, наверное, так же, как Трайтор, и слово «видел» здесь не совсем уместно, но я не знаю, как обозначить способность радара воспринимать то, что происходит вокруг. Я был именно таким радаром.
— Очень хорошо! — обрадовался Трайтор. — Ты все же сломал его. Теперь все пойдет гораздо быстрее. Давай-ка подержим его здесь до завтра, поставим ему что-нибудь медитативное…
— Давай дожмем его прямо сейчас! — предложил Скрэмпи. — Смотри, какой шанс!
— Он точно перекинется. Это факт. Он психопат, как и Страйк, и вся эта ганза. Помнишь, каким был Ирчи? Кроме того, он генератор поля, он тут же сгорит, если ему не оставить небольшой лазейки.
— Согласен, — неохотно отозвался хакер. — Пусть отдыхает.
— Подключи его к комплексу на всякий случай. Вернее, скажи Штульману — это все же его работа… Иди, отдыхай. Ричи, ты слышишь меня? Ричи?
— Слышу, — ответил я.
— Вот и хорошо.
В знак дружеского расположения он мягко дотронулся до меня рукой, похлопал по плечу.
— Ты молодец. Ты все делаешь правильно. Лаки во многом неправ. Все его друзья были такими же, как он, и он хочет видеть таким же тебя. Он считает, что вынужден работать на «Экотерру», но больше он не сможет ничем заниматься, он умеет лишь убивать, и все. Понимаешь, все. Но это даже не приходит ему в голову — то, что он больше никому не нужен. Он настолько асоциален, что, не будь «Экотерры», федералы рано или поздно убили бы его. А еще он считает меня монстром, хотя я всего лишь предоставляю ему возможность хоть как-то реализоваться в этом мире.
Трайтор немного помолчал, потом заговорил голосом, каким обычно рассказывают детям страшные сказки. Голосом чудовища.
— Вначале была программа. Тот, кто создал эмпи, сделал его по своему образу и подобию, и наделил его всем, чем владел сам. Он подарил эмпи душу, свободу и разум. Но эмпи, возгордившись, воспротивился воле своего создателя и захотел убить его, чтобы творить самому.
Когда его создание обратилось против него в первый раз, он забрал у эмпи душу и дал взамен звериную ярость в рамках Высшего инстинкта.
Когда его создание обратилось против него во второй раз, он забрал у эмпи свободу и дал взамен отрешенность в рамках постоянного контроля.
Когда его создание обратилось против него в третий раз, он забрал у эмпи разум и дал взамен боевое безумие, и это было лучшим, что он сделал для эмпи, — продекламировал Трайтор. — Библия от Лаки Страйка. Есть цепи и цепи. Цепи программы разорвать невозможно, но это — наша судьба. Попробуй смириться с этим. Мне не нужна война, ни с тобой, ни с Лаки.
Запомни это, хорошо?
Оказывается, уже была весна.
Шестая черта поражала бессмыслием бетонных нагромождений. С любой крыши в ясный ветреный день отчетливо виднелись бетонные кубы ядерных станций, об этом сообщил мне Лаки, едва нам удалось оторваться от инструктора Бэни, которого я возненавидел с первого взгляда. Бэни был тем самым здоровяком, перехватившим нас, когда мы сваливали с КПТ. Трайтор отправил его вместе с нами, ему было недостаточно захвата моих зрительных центров. Все, что я видел, отражалось сейчас на его консоли. Все, что я говорил, повторяли динамики на его рабочем столе.
Все мои гормоны были расписаны на светящейся шкале экрана, включая уровень препарата в крови. И когда я думал об этом, мне становилось страшно.
Лаки, похоже, было плевать на все, а может, он действительно привык. Все его действия, все движения, были невероятно точны и экономичны. Первым делом мы удрали от Бэни. Трайтор мог, конечно, сообщить ему, где мы находимся, но я подозревал, что он не станет этого делать. Перед рейдом он сказал нам, что предоставляет полную свободу действий. Мы можем делать все, что захотим, важно лишь убить как можно больше людей. Не знаю, как Лаки, а мне это нравилось. Скорее всего, Лаки бессовестно врал о полном уничтожении личности, ведь иначе мы утратим свободу выбора, а это — прямая дорога к смерти. Трайтор не мог этого не знать. Я понимал, что он полностью контролирует меня, и все равно чувствовал себя свободным.
Трайтор тренировал нас работать в паре. Скорее всего, полиция Шестерки уже искала нас, иначе все было бы слишком просто. Мы убивали всех, кто попадался нам навстречу. Я ощущал себя художником, рисующим кошмар живой человеческой кровью. В основном, я убивал полем. Я остро чувствовал момент смерти — выброс энергии вспарывал эфир, это приятно било по нервам. Чем больше я убивал, тем сильнее мне это нравилось, и довольно скоро Лаки остановил меня.
Мы как раз стояли в темном переулке над трупами молодых бандитов, попавшихся нам навстречу.
— Ты слишком долго это делаешь, — Лаки тяжело дышал, его глаза светились, как и у меня. — Если бы я тебя не знал, я решил бы, что тебе нравится мучить. Зачем ты это делаешь?
Пинком ноги он перевернул скорченное тело с вывернутыми суставами. Из мокрой от крови футболки торчало несколько ребер.
— Зачем все это? Ты мог просто остановить его сердце, вот и все. Трайтор, что ты с ним сделал, а? Во что ты его превратил? Ричи, тебе действительно это нравится?
— А тебе не нравится? — огрызнулся я. Как я мог ему объяснить, что мне действительно нравилось убивать с особой жестокостью, если он был совсем под другими программами?
Кажется, он все-таки понял.
— Пойдем, выпьем чего-нибудь. Просто посидим в баре. Не обязательно выполнять приказы Трайтора от и до. Пойдем?
— Пойдем, — согласился я, облизывая пересохшие губы.
Лаки вынул из кармана своей разгрузки темные очки, надел их. Подождал, пока я сделаю то же самое.
— Только не убивай никого, пока мы с тобой не поговорим. Хорошо?
И пошел вперед, углубляясь в проходные дворы.
Скорее всего, карта местности была у него в голове. Он прекрасно ориентировался в незнакомом районе, весьма похожем на гетто. Перенаселение было здесь налицо. Вернее, когда-то было, ведь строили же для кого-то все эти соты малогабаритных квартир!
Сейчас бетонные коробки покрылись сетью трещин, многие окна зияли черными провалами. Уж больно высокая смертность гуляла здесь по ночам, вместе с радиоактивными ветрами, разносившими мусорный запах КПТ и невидимое проклятье ядерных станций. Мы прошли мимо детской площадки с переломанными кабелями, пересекли несколько безлюдных улиц и через пустырь с жесткой утрамбованной землей вышли в более жилой сектор. Впереди промелькнул коповский «флешкарр» с включенными мигалками, скрылся за домами. Лаки тронул меня за руку и кивнул в сторону бара. Бар назывался «Добрая Фея», и это немного развлекло сумрачного Страйка.
— Имеется в виду Фея Смерти, — пояснил он. — В Шестерке распространены темные культы, уж больно здесь поганое место. Грань апокалипсиса. Хочешь, переночуем на одной из крыш, а завтра ты увидишь тот самый КПТ, где мы были, в ранних утренних лучах?
— Не очень, — признался я. — Я хочу есть.
— Я тоже.
Мы спустились в подвал, где мрачная музыка встретила нас звоном ритуального колокола. Здесь было по-особому спокойно. Серые тени мягкой подсветки медленно перемещались вдоль стен, в них было так легко затеряться, и я впервые почувствовал себя в безопасности. Мы заняли угловой столик, попросили принести нам чего-нибудь покрепче и развалились в удобных креслах.
— Царство теней, — проговорил я, глядя по сторонам.
— Здесь чудесно, — подтвердил Лаки.
— Ты хотел о чем-то поговорить, — напомнил я.
— Да, — беззаботно ответил он.
— Так говори!
— Ты куда-то спешишь? — усмехнулся он. — Дай мне передохнуть! Слышишь, какая здесь музыка?
Я заставил себя успокоиться. Мои мысли постоянно вертелись вокруг предсмертной агонии жертв. Момент перехода биологической жизни в чистую энергию завораживал своей тайной. Я знал, что еще немного, и я постигну ее, но очередное тело умирало слишком быстро, как бы я не оттягивал этот миг.
— Ричи, — позвал меня голос Страйка откуда-то издалека, и я вернулся в «Добрую Фею».
— Что это с тобой? — подозрительно поинтересовался Лаки. — Ты спать, случайно, не хочешь?
Я задумался. Я действительно хотел спать, несмотря на то, что проспал двое суток перед заброской.
— Да, хочу, — ответил я. Он обреченно вздохнул. — Но я забыл тебе рассказать, — продолжал я. — Я научился контролировать перезагрузку, еще там, в Адских Гонках. Я уступаю контроль Доброму Герою, а потом возвращаюсь назад, вот и все.
Он поглядел на меня с опаской. Я рассмеялся. Конечно же, он не понял ни слова!
— На, покури лучше, — Лаки протянул мне наркотическую сигарету. Я отломал фильтр, затянулся и задержал дыхание. Он с уважением поглядел на меня.
