— Поли-иции… — Она обомлела. Но в ее глазах не было ни растерянности, ни страха. Она, похоже, была удивлена, но ничуть не встревожена.
Клэнси нахмурился. Либо она талантливейшая в мире актриса, либо его единственная ниточка лопнула. Он пожал плечами. Еще одна поговорка к сегодняшней коллекции: взялся за гуж — не говори, что не дюж. Он кивнул.
— Да-да. И я хочу задать несколько вопросов.
Она резко села, лицо ее побледнело.
— А покажите мне свое удостоверение!
Клэнси протянул ей бумажник. Она долго изучала его фотографию, потом вернула бумажник.
— Хорошо, лейтенант. Я понятия не имею, что все это значит, но все равно можете задавать ваши вопросы.
— Вот и славно. — Клэнси сунул бумажник обратно в карман. — Давайте вернемся к первому моему вопросу: куда билеты? И для кого?
— Я не могу ответить, лейтенант. — Она смотрела прямо в удивленное лицо Клэнси. — Извините. Тут нет ничего противозаконного. Просто я сейчас не могу отвечать на этот вопрос. — Она заколебалась и потом, словно борясь сама с собой, выдавила слабую улыбку. — По правде говоря, я и сама не знаю, почему меня просили держать это в тайне, но — просьба есть просьба. — Ее улыбка увяла. — В любом случае, я убеждена, что полиции это не касается.
Клэнси вздохнул.
— Мы в полиции предпочитаем сами решать, что нас касается, а что нет.
— Извините, — проговорила она тихо, но непреклонно. — Я не отвечу на этот вопрос. Дальше?
Клэнси поглядел на нее и пожал плечами.
— Ну ладно. Пропустим этот вопрос, но только пока. Давайте начнем сначала. Кто вы?
Фиалковые глаза гневно сузились. Она задохнулась.
— Вы что хотите сказать, что даже не знаете, кто я, и допрашиваете меня как обыкновенного преступника?
— Я допрашиваю вас не как преступника, — сказал Клэнси терпеливо. — Я допрашиваю вас как гражданку Соединенных Штатов. Пожалуйста, отвечайте на мои вопросы.
Она закусила губу, потянулась к лежащей на кушетке сумочке, раскрыла ее, достала и свирепо швырнула ему портмоне. Лейтенант взял портмоне и стал изучать его содержимое. Там были водительские права, выданные в Калифорнии на имя Энн Реник. Маленькая карточка, закатанная в пластик, сообщала, что Энн Реник, двадцать девять лет, пол — женский, рост пять футов шесть дюймов, волосы светлые, глаза фиолетовые. Он повернул карточку тыльной стороной и отметил про себя отсутствие отметок о нарушении правил дорожного движения. Затем достал из кармана записную книжку и сделал там какие-то пометки, после чего вежливо протянул ей портмоне. Она сидела, сжав губы, с гневно пылающими глазами. Вырвала у него из руки портмоне и бросила в сумочку. Клэнси кивнул и стал осматривать комнату.
— Это ваша квартира?
— Нет. Она принадлежит моей подружке… — Внезапно ее осенила какая-то мысль. Лицо разгладилось, и она немного успокоилась. — Это как-то связано с квартирой?
— Вы давно здесь живете?
— Два дня. Моя подружка уехала на пару недель и разрешила пожить у нее. Она оставила ключ у дворника. Это имеет какое-то отношение к квартире?
Клэнси вздохнул. Ему, похоже, было ужасно уютно сидеть в этом кресле, но когда он задал следующий вопрос, его взгляд буквально впился в лицо молодой женщины.
— Вчера утром вам звонили из отеля «Фарнсуорт»?
Он мог поклясться, что удивленное выражение на ее лице было абсолютно естественным.
— «Фарнсуорт»? Первый раз слышу.
Клэнси нахмурился. Он легко встал с кресла, подошел к телефону и посмотрел на номер. «Университет — 6-7887». Так, либо старик менеджер неправильно записал номер, с которым его просил соединить новый постоялец, либо тут что-то нечисто. И все же девушка из Калифорнии, как и Джонни Росси. Связь, конечно, хрупкая, это надо признать, потому что то же самое связывает еще несколько миллионов человек в этой стране, но ведь она еще не захотела рассказывать ему о предстоящем путешествии в Европу. Что тоже не Бог весть какое преступление. Ты, кажется, не там ищешь, Клэнси, подумал он и обернулся.
— А вам вчера утром кто-нибудь звонил?
Она закусила губу.
— Это не ваше дело.
В груди у Клэнси екнуло: ну, наконец-то! Это был первый сигнал того, что он находится на верном пути. Он продолжал уже более уверенно и настойчиво.
— Вам что-нибудь говорит имя Джонни Росси?
И вдруг выражение ее лица разом изменилось, но все-таки это был не страх. Скорее просто осторожность и затаенная тревога.
— Да, я слышала о Джонни Росси. А что?
Клэнси взвесил все шансы за и против полной откровенности и решил все ей выложить. Он отошел от столика с телефоном и приблизился к женщине вплотную, заложив руки за спину и не спуская с нее глаз.
— Вы знали, что вчера утром Джонни Росси здесь, в Нью-Йорке, поселился в отеле «Фарнсуорт» под вымышленным именем? И что сразу же после регистрации он позвонил из отеля в эту квартиру? — Он сделал секундную паузу и продолжал: — И что сегодня ночью неизвестный проник в этот отель и стрелял в него из дробовика?
Сначала фиалковые глаза смотрели на него невидящим взглядом, потом, когда до нее дошел смысл сказанного Клэнси, она отреагировала именно так, как он и ожидал. Ее лицо смертельно побледнело, фиалковые глаза, устремленные на него, наполнились ужасом и закрылись. Он поначалу решил, что она сейчас упадет в обморок. Ее свежевыкрашенные ногти вцепились в подушки кушетки, спазматически сжались и стали тихо царапать парчовую обивку. Она совсем сникла.
— Нет, — прошептала она хрипло. — Нет! Я не верю!
— Верьте! — жестоко сказал Клэнси. — Это правда.
— Нет! — Ее лицо сморщилось: она едва сдерживала слезы. — Вы лжете. Это подлый розыгрыш. Он бы меня предупредил… Это розыгрыш. Они бы не стали!
— Кто? — Клэнси хищно склонился над ней и чуть не закричал. — Кто не стал бы?
Женщина подалась вперед, точно во сне, бессознательно царапая пальцами подушки. Волосы беспорядочными прядями упали ей на лицо, невидящие глаза уставились в пол.
— Это какая-то ошибка. Они бы не стали. — Она подняла невидящие глаза: она обращалась не к Клэнси, а к какому-то мысленному собеседнику. — Нет, они не могли. Зачем им?
— Говорите! — грубо крикнул Клэнси. — Кто в него стрелял?
Ответа не последовало. Молодая женщина, казалось, внимательно рассматривала узор на ковре. Она порывисто вздохнула, пересиливая себя, а потом начала медленно качать головой из стороны в сторону. Тихие стоны скоро затихли. Она положила руки на колени и крепко сцепила ладони. Так она сидела несколько минут, уставившись в пол. Когда же она наконец подняла глаза, ее лицо было совершенно бесстрастным.
— Что вы сказали?
— Я спросил: кто стрелял в него? — резко, почти свирепо сказал Клэнси. — Вы же знаете! Кто?
Она смотрела на него все тем же невидящим взглядом, и, казалось, не слышала вопроса. Она медленно перебирала в уме события, вспоминала, сопоставляла, сравнивала ужасные факты, осознавала собственную беспомощность и наивность. И вот решимость поборола все прочие эмоции. Она устало поднялась и отвернулась от кушетки.
— Мне надо уйти, — сказала она едва слышно, оглядывая комнату так, точно недоумевая, как это она могла совсем недавно сидеть здесь и беззаботно радоваться. Ее затуманенный взгляд скользнул по Клэнси, точно это был предмет обстановки или напольная лампа у кушетки.
— Вы никуда не пойдете, — холодно возразил Клэнси. — Вы будете отвечать на мои вопросы. Кто в него стрелял?
Она удивленно посмотрела на него, оторвавшись от своих дум при звуке его голоса. Ее взгляд снова стал осмысленным, губы чуть сжались.
— Вы собираетесь меня арестовать, лейтенант? Если так, то по какому обвинению? И где ордер на арест? — она двинулась в спальню. — Мне надо одеться и уйти…
Клэнси посуровел.
— Я… — Он осекся, соображая. — Ну ладно, — продолжал он миролюбиво. — Но мы вернемся к этому. Потом. Позже.
Похоже, она опять о чем-то задумалась.
— Да, так-то оно будет лучше, лейтенант. Потом. Позже. Когда у меня будет больше времени… — Она отвернулась, нахмурившись, и медленно, как сомнамбула, пошла в спальню, не замечая, что ее халат распахнулся и уже почти волочится по полу.
Клэнси кивнул ей в спину и быстро пошел к выходу. Он сбежал по лестнице, толкнул тяжелую дверь и поспешил на угол улицы. Его взгляд упал на окно аптеки: телефонная будка примостилась внутри у витрины, так что звонивший мог видеть всю улицу. Он вбежал в аптеку, прошагал мимо прилавка со множеством всех мыслимых товаров, за исключением сугубо аптечных, и втиснулся в телефонную будку. Отсюда ему был хорошо виден полосатый навес над подъездом жилой многоэтажки. Он быстро набрал номер полицейского участка.
— Алло, сержант? Это лейтенант Клэнси…
— Лейтенант? Где вы пропадаете? Тут такое творится! Помощник окружного прокурора Чалмерс названивает каждые пять минут. И капитан…
