Юрий Леонидович и Ли сяньшен? Им-то с Кариной переводчик не нужен. Болтают,
наверное, не хуже китайцев. Какой уж там у них отвлекающий маневр?»
Рука опять наткнулась на загадочную флэшку в кармане пиджака.
«И что в тебе все-таки?» — наверное, в тысячный раз спросил я.
Ответа не было.
«Главный мозг китайской «Матери», — всплыли в памяти Серегины слова, —
Освободитель… Избавление. Побочный эффект».
Неразгаданный секрет казался глобальным.
« Избавление…неужели «метастазы» системной сети разрослись так глубоко, что
окружающий мир может свалиться в тартарары от какой-то программы?» — спрашивал
себя я.
Ответ был неутешительным. Если, к примеру, «системная» сеть принадлежала бы мне,
то для большей безопасности я постарался бы задействовать в процессе самые
жизненно-важные ключевые узлы.
«Видимо, действительно, ее просто так не сковырнуть», — решил я и с каким-то
новым чувством потрогал в кармане флэшку.
Глава 40.
Следующие несколько дней слились для меня в забавный водоворот.
Рассуждая в поезде, я за несколько часов создал стройную концепцию и выработал
решение: если представится возможность — применять смертоносную флэшку без
колебаний. Меня сейчас интересовал только принцип действия программы и плевать
на побочный эффект, даже если рухнет цивилизация.
С удивлением прислушивался к сосотоянию. Для такого глобального решения даже
участия моего «авантюриста» не понадобилось. Похоже, школа Джоновича свое дело
делала и даже домашних теперь, я вспоминал все реже.
Задумался:
«Срастаюсь во что-то целостное. Скоро буду три в одном без специальных включений»,
— мысль не порадовала.
Первый день в Гуанчжоу оказался для меня настоящим отдыхом.
Рубан с компанией прибывал только завтра. Гостиница забронирована, спешить
некуда.
Старался заняться обычными человеческими делами и про всякие там трансформации
не думать. Хорошо мое нормальное время позволяло хоть частично попробовать
понять все восторженные охи и ахи людей, бывавших в «поднебесной».
Пожалел, что Гонконг пролетел для меня незаметно в водовороте событий, хотя
самое главное, дыхание города, я почувствовал.
Психанул:
«Да у тебя даже кайф какой-то свой! Уродец! Ты как все попробуй!»
Попробовал и неожиданном мне удалось вдохнуть воздух Китая, и глаза мои увидели-таки
частичку его величия-многогранности.
Первой оказалась огромная клумба в привокзальном парке. Ее размеры можно было
оценивать, лишь сложив воедино несколько футбольных полей. По зеленому фону шли
иероглифы из темных цветов.
Обрамляли клумбу аллеи.
Второе неизгладимое впечатление — искусственный водопад, с которого собственно и
начинался парк. Стекал он прямо с крыши вокзала на тыльной стороны здания.
Картина бесконечного потока падающей воды отключила меня от действительности.
Видение переливающихся струй долго стояло в глазах, и, пробираясь в потоках
городского транспорта я никак не хотел расставаться с безмятежным состоянием.
«Ну вот, — радовался я, — Получилось! Пошел ты Джонович вместе с Джао!
Нормальный я, нор-маль-ный!»
Отель «Guandong International» располагался от «Восточного» вокзала далековато,
но спешить было некуда.
Водитель попался словоохотливый. Он все время задавал вопросы на китайском и,
выслушав меня, безнадежно махал рукой.
Я мог бы общаться посредством «Малыша», но не испытывал в эйфории обыденной
жизни ни малейшего желания. На вопросы водителя я честно отвечал по-русски,
считывая перевод с телефона.
Каждый раз, когда я начинал говорить, таксист с надеждой поворачивался
вполоборота, вслушивался в речь, а потом передразнивал:
— Улю-улю…
— Улю-улю, таксист, — отвечал ему я.
Водитель смеялся, открывая в улыбке слегка кривые зубы, и замолкал. Минут через
десять он забывался, задавал очередной вопрос, и все повторялось.
«Guandong International» мог поразить и менее впечатлительного путешественника в
которого сейчас превратился я.
Свечка из стекла и бетона возвышалась над городом, напоминая ракету на
космодроме. Свои пять звезд он заслуживал только за архитектуру.
Внутри все оказалось под стать: огромный светлый холл и затерявшаяся в
необозримой дали стойка ресепшен. Блеск мрамора. Яркий, но не режущий свет. Зоны
отдыха с барами и размеры, размеры…
Номера оказались забронированы на мое имя. Я подал паспорт и оплатил сумму,
наличными.
Неожиданно меня охватило чувство вседозволенности. Впереди было несколько дней,
и я решил посвятить их, раз уж получилось, простому человеческому отдыху.
Полученную в Гонконге от главы триады сумму я поделил в последний вечер на две
равные части. А так же выделил из нашего с Колькой заработка четыре тысячи
долларов для Дэн Тина. Наверное, это была моя реакция на финансовую постановку в
триаде Ван Ли, а потом парень прикрыл меня в поезде, так что не стоило жадничать
— неизвестно что будет завтра…
«Живи сегодняшним днем», — вновь проявившаяся мысль снова сопровождала меня.
Устроившись в отеле, пообедал в номере и наконец-то смог пообщаться с «Малышом».
Сначала он пожаловался на постоянное сканирование, но установленные защиты
держались. Потом я затребовал местоположение Рубана. Выяснилось, троица как раз
усаживается в поезд Пекин-Гуанчжоу.
— Покажи-ка мне фотографии из телефона мамочкиной подружки, — требовал я.
Нужно было готовиться к роли вероятного любовника.
Дамочка оказалась миловидной, но ее немного портил маленький рот. Порода была
явно из тех, что любит поучать окружающих и редко идет наперекор собственным
желаниям. И еще у меня появилось чувство легкого дежавю. Где-то мы с ней уже
встречались.
Полистал снимки и понял — это старшая из охранниц мамочкиного дома.
«Вот значит как: «телака» с собой потащила. Ну ладно, там посмотрим, кто кого»,
— решил я и заказал «Малышу» прослушивание телефона Рубана.
На той стороне шел скандал.
— Саня ты совсем охренел! — рычала мамуля, — Какого черта ты заигрываешь с этими
шалавами? Для чего тебе я?
— Отвяжись не мешай, — устало отвечал тот, — Что захочу, то и буду делать… В
конце концов я не такой уж и доброволец! Это вы тут неплохо устроились, а у меня
от ваших сетей одни проблемы...
— Ну ладно тебе, — смягчила тон дамочка, — Просто неизвестно, что с нами будет
завтра…
— Вот именно, — отрезал Саня, — Тебе что, ночей не хватает?
— Я хочу, чтобы ты был только мой, — капризничала мамуля.
— Мой, твой! Боевая операция идет! Передний край! Тебе в плен скоро, мама-хари,
сдаваться, — резал по живому Рубан, — Ты готовься роль свою играть. Вон Ольга не
киснет…
«Ольга, — оценил я услышанное, — Похожа. Властное имечко».
Следом я забрался в телефон к мамуле и посмотрел ее фотки.
На нескольких снимках рядом стоял молодой Игорь Джонович. Даже тогда его
интеллигентную внешность сильно портил жесткий волевой взгляд. Сейчас он
неуловимо напомнил мне Пиночета или Сталина.
«Диктатор, — повторил я, — Кто мы для него? Так себе, пешки…»
Рано утром позвонил Юрий Леонидович.
— Времени у вас на все пять дней, — сообщил он, — Осваивайтесь, притирайтесь.
Ольга по легенде тоже наш человек, так что в плен уйдет одна мамуля, но беречь
ее старина Чжао будет всячески.
— А как мне потом «синусоиду» между Олей и Кариной выводить папочка? — ехидно
поинтересовался я.
— А Ольгу парни не интересуют, — злорадно хохотал шеф, — Так что не переживай.
Ваши отношения — лишь видимость…
Потом я пытался расспросить его о договоренностях с Ли сяньшен, но здесь мне
ничего вразумительного не сказали.
— Узнаешь в свое время, — подытожил Юрий Леонидович, — Сейчас просто отдыхай.
Троица прибыла в Гуанчжоу после обеда и появилась в отеле к шести вечера. Рубан
отзвонился на подъезде, и я пошел встречать.
Простоял на крыльце минут пять, забавляясь и пытаясь угадать, на какой машине
они подъедут.
Транзит в отеле оказался большим.
Автомобили, вырываясь из городского потока, парковались. Двери распахивались,
выпускали-запускали пассажиров и снова становились частью движения. Картинка
технократического потока завораживал не хуже воды или огня.
Как водится в таких случаях, появление объекта я расслабленно прозевал.
— Миха! — неожиданно прозвучал знакомый голос, — Мы здесь…
