Некоторые показывали жизнь своей семьи в реальном мире — себя, родных, детей, собак. Некоторые круглыми сутками транслировали старые мультики. Никаких ограничений на характер контента в GSS не налагали, так что в общей массе можно было найти развлечения для самых тонких извращенцев — хоть круглосуточную трансляцию из Восточной Европы роликов для фут-фетишистов, хоть любительского порно с участием развратных «футбольных мамочек» из Миннесоты. Короче, любой каприз, любое отклонение, на которое только способна человеческая психика, находили своих зрителей и своих пропагандистов. Разнообразие телепрограмм достигло своего зенита, и никто уже не был ограничен пресловутыми пятнадцатью минутами славы. Любой обыватель мог демонстрировать себя любимого всему миру хоть круглые сутки — и не важно, есть ли желающие на него поглазеть.
Я по этому пути не пошел и не сделал «Парсифаль-ТВ» каналом для вуайеристов. Мой аватар на нем даже не появлялся. В программе вещания была только классика восьмидесятых — сериалы, рекламные ролики, клипы, фильмы и мультики. В основном, конечно, фильмы. По выходным я пускал в эфир старые японские картины про монстров и винтажное аниме. В общем, показывал все, к чему душа лежала. На самом деле, свой канал я мог наполнять чем угодно — его все равно смотрели миллионы пользователей. Так что я даже получал некоторый доход с продажи рекламного времени.
Я ведь был одним из Великолепной пятерки, поэтому основную часть аудитории моего канала составляли пасхантеры, лелеющие надежду, что я нечаянно выдам какую-то подсказку о местонахождении Нефритового ключа или самого яйца. Зря надеялись. Прямо сейчас на моем канале шел двухдневный марафон аниме-сериала «Кикайдер» — все эпизоды подряд без перерыва. Это был японский боевик конца семидесятых годов про красносинего андроида, который в каждом эпизоде исправно вышибал дух из какого-нибудь затянутого в латекс монстра. Я вообще питал слабость к кайдзю[13] и токусацу[14] — винтажным картинам типа «Человека-призрака», «Космических гигантов» и «Человека-паука».
Открыв окно с сеткой вещания, я внес некоторые изменения в вечернюю программу — убрал эпизоды «Разрывного течения» и «Мучеников науки» и поставил на их место несколько фильмов про Гамеру — мою любимую гигантскую летающую черепаху. Пусть народ порадуется. А на десерт добавил несколько эпизодов «Серебряных ложек».
У АртЗмиды тоже был свой канал «АртЗмивижн». Я всегда включал его на одном из мониторов. Сейчас по нему шел эпизод сериала «Ботанички» с Сарой Джессикой Паркер — как всегда по понедельникам. Я уже знал ее программную сетку наизусть: потом будет сериал «Электра и Дина-Герл», затем «Исида» и «Чудо-женщина». Программа не менялась уже очень давно, но это не имело никакого значения — рейтинги канала все равно зашкаливали. Недавно АртЗмида выпустила линию одежды для аватаров-«пышек» под брендом «АртЗМисс», которая сразу стала пользоваться огромным спросом. В общем, эта девушка умела о себе позаботиться.
После того вечера в «Сумасшедшем шаре» АртЗмида оборвала все контакты со мной. Заблокировала исходящие от меня электронные письма, телефонные звонки и приглашения в чат. А еще она прекратила писать в свой блог.
Я перепробовал все, что только можно, пытаясь добиться ее внимания. Слал ее аватару цветы. Нарезал круги вокруг ее дома в OASISe — укрепленного дворца на ее собственной маленькой планетке Бенатар. Бомбардировал его с воздуха любовными письмами и записанными специально для нее сборниками романтической музыки. Однажды, дойдя до крайней степени отчаяния, я простоял у ворот дворца два часа подряд, держа над головой включенный на полную мощность бумбокс, игравший композицию Питера Гэбриэла In Your Eyes.
АртЗмида не вышла. Возможно, ее даже дома не было.
Я жил в Коламбусе больше пяти месяцев. Со дня разрыва с АртЗмидой прошло восемь долгих, мучительных недель. Не думайте, что все это время я ныл, хандрил и жалел себя, несчастного. Ну, в смысле, я занимался не только этим. Я примерял на себя новую роль всемирно известного пасхантера, который может позволить себе скакать по секторам OASISa как ему в голову взбредет. Хотя к этому моменту я уже успел довести все способности своего аватара до максимума, я продолжал выполнять квесты. Тем самым я непрерывно пополнял свою и без того впечатляющую коллекцию оружия, артефактов, машин и кораблей, хранящуюся в глубоких подвалах моей крепости. К тому же это неплохо отвлекало от унылых мыслей и нарастающего чувства одиночества и покинутости.
Когда АртЗмида меня бросила, я попытался наладить отношения с Эйчем, но ничего не вышло. Мы отдалились друг от друга, и я прекрасно понимал, что сам в этом виноват. Наши разговоры стали холодными и натянутыми — как будто мы оба боялись выдать какую-то ценную информацию, которая может привести к ключу. Я чувствовал, что Эйч мне больше не доверяет. Пока у меня на уме была одна страсть к АртЗмиде, у него появилась другая страсть — желание непременно стать первым пасхантером, который найдет Нефритовый ключ. Но Медные врата мы прошли полгода назад, а Нефритовый ключ по-прежнему лежал неизвестно где.
Мы с Эйчем не общались уже больше месяца. Наш последний разговор закончился очень плохо — мы наорали друг на друга, и я ляпнул, что он никогда бы не нашел Медный ключ без моей подсказки. Секунду Эйч в бешенстве смотрел мне в глаза, а потом молча вышел из чата. Глупая гордость не позволила мне сразу позвонить ему и извиниться, а теперь было уже поздно.
Ну да, я жег напалмом — за какие-то полгода ухитрился разрушить отношения с двумя самыми близкими мне людьми.
Я включил канал Эйча, который назывался H-Feed. Там шел матч Мировой федерации рестлинга восемьдесят восьмого года между Халком Хоганом и Андре Гигантом. Канал Дайто и Сёто («Дайсё-шоу») не стал даже проверять. Они всегда крутили старые фильмы про самураев и больше ничего.
Через несколько месяцев после непростого знакомства с японцами в Норе у Эйча я сумел завести с ними нечто вроде непрочной дружбы, когда мы втроем прошли длинный квест в Двадцать втором секторе. Эту затею придумал я. Мне было неловко, что наша первая встреча закончилась ссорой, и я искал способ протянуть двум самураям оливковую ветвь. И такая возможность подвернулась: я обнаружил на планете Токусацу спрятанный квест высокого уровня под названием «Сёдай Урутрамен». В описании квеста указывалось, что он был создан через несколько лет после смерти Холлидэя, а значит, к Охоте никакого отношения не имел. К тому же его писали в подразделении GSS на острове Хоккайдо, так что квест был на японском. Конечно, я мог бы воспользоваться программой синхронного перевода «Мандаракс», установленной на всех аккаунтах, но не хотел идти на такой риск. Программа нередко выдавала искаженный, а то и вовсе неправильный перевод заданий и реплик, и это могло привести к фатальным последствиям.
Дайто и Сёто жили в Японии (где, кстати, сделались национальными героями) и свободно говорили как по-японски, так и по-английски. Я связался с ними и предложил временный союз — всего на один квест. Сначала они восприняли эту идею с вполне понятным скепсисом, но потом, когда я рассказал им про уникальный характер квеста и возможную награду за его прохождение, все-таки согласились. Мы встретились на Токусацу у ворот, за которыми начинался квест, и вместе вошли в них.
Квест представлял собой все тридцать девять эпизодов оригинального сериала «Ультрамен», шедшего в Японии в 1966—1967 годах. Его главный герой — человек по имени Гаята, член Научного Патруля, организации, которая защищает Землю от постоянно атакующих ее полчищ монстров в духе Годзиллы. Если Научный Патруль сталкивается с угрозой, с которой не может справиться, Гаята превращается в инопланетное суперсущество — Ультрамена — с помощью прибора, именуемого Бета-капсулой. И тогда «монстру недели» приходится плохо, потому что его начинают мочить с применением самого крутого кунг-фу и энергетических атак.
Если бы я начал квест один, то автоматически проходил бы все эпизоды в роли Гаяты. Но поскольку мы с Дайто и Сёто вышли на старт втроем, то получили возможность выбирать себе персонажа из Научного Патруля и менять его при переходе к очередному эпизоду. Так что мы по очереди играли за Гаяту и его коллег — Хосино и Араси.
Проходить этот квест (как и большинство квестов OASISa) командой было гораздо проще, чем в одиночку. И все равно он занял у нас целую неделю, причем иногда мы играли по шестнадцать часов в день. Когда наконец цель была достигнута, мы вышли из огромных ворот, и каждый получил огромное количество очков опыта и несколько тысяч монет. Но главным призом был невероятно редкий артефакт — Бета-капсула Гаяты. Небольшой металлический цилиндр позволял аватару владельца раз в сутки на три минуты превратиться в Ультрамена.
