выйти согласится?
— Ха-ха, да никто в своем уме. Если что, с работой могу помочь.
— Спасибо, но я предпочитаю решать свои проблемы самостоятельно, по возможности. За подмогу в виде юриста спасибо, а то, что осталось, я могу своими силами разрулить. Все равно, за участие спасибо, буду иметь в виду, если ничего не получится. А теперь извини, но мне надо отправляться.
Как только Нэдзуко попрощалась, сразу же раздался новый звонок непонятно от кого. Я тут же сбросил звонок, быстро посмотрел адрес академии, затем выключил телефон и вынул батарею.
Итак, кто мог слить мой номер? Кто его вообще знает?
Семен — раз. Но он говорит, что не сливал, повода не верить у меня нет.
Нэдзуко — два. Она явно не прочь меня «прикарманить», а потому давать мой номер кому-то еще ей незачем. Это Семен мог бы поиметь выгоду, продавая эту информацию — но не владелица небоскреба и корпорации.
Третий вариант — ментовская братия. Я просидел много часов в кутузке, мой телефон лежал у них. Полицейский, ответственный за хранение вещей, мог посмотреть мой номер и, понимая, что многие захотят его узнать, продать кому-то, возможно даже не в одни руки, а в разные.
Я вынул сим-карту и сунул ее в карман: она мне больше не нужна. Номера Нэдзуко и Семена я помню, других контактов у меня все равно нет. Но выбрасывать повременю: мало ли, что за люди мне звонили, иметь запасной вариант всегда хорошо.
В ближайшем магазине покупаю новую симку, вставляю — все, по телефону меня вроде как отследить не получится.
Выйдя из магазина, я заметил через дорогу свободное такси и двинулся к нему.
— Академия князя Аскольда, — называю адрес и плюхаюсь на сидение.
***
Академия, как и ожидалось, на практике оказалась натуральной военной базой на окраине. И на входе — контрольно-пропускной пункт с парой часовых в парадной форме и с винтовками церемониального типа. Но лица у обоих — не курсантские, а явно бывалых военных, и винтовки, подозреваю, заряжены.
Один из них сразу же спросил у меня пропуск или документы.
— Я пришел на прием к коменданту, — сказал я.
— Вам назначено?
— Я получил устное приглашение от самого полковника Маслова.
— Ваше имя и время?
— Просто сообщите ему, что пришел человек, которого он навещал в тюряге.
На согласование ушла минута, затем появился сержант — уже не в парадной форме, а в бронежилете — и провел меня через КПП. Личный досмотр — рамка металлодетектора. Поскольку при мне металла — только телефон, ключ и монеты в бумажнике, то прошел я его без проблем.
Сержант сопроводил меня в центральный корпус — а база эта ого-го какая здоровенная — и довел аж до кабинета коменданта. По пути мы миновали несколько постов охраны — и тут уже не винтовки, а самые натуральные автоматы и полностью экипированные бойцы. Ну разве что форма не камуфляжная, а одноцветная.
Я вошел в дверь и оказался в предбаннике, где, опять же, два охранника.
Стучу в дверь.
— Войдите.
Вхожу, закрываю за собой дверь — и оказываюсь в огромном и шикарном кабинете. Ну то есть, не то чтоб очень большой — но высота потолка метра три, большое окно, стол такой, что на нем могли бы устроить обед человек двенадцать, шкафы с книгами, все отделано в едином стиле — и шкафы, и стол, и стулья, и кресла.
Ну и за столом — владелец кабинета, тот самый Маслов. Ну, теперь главное выстроить всю беседу в таком ключе, чтобы он не припомнил мне мое высокомерие.
— Здрасьте, ваша светлость, — сказал я.
— И вам не хворать, — вернул он мне мой же вчерашний ответ. — Гляжу, передумали?
— Эм-м-м... Это не совсем корректная формулировка. Мне просто объяснили, что академия князя Аскольда — это и есть дредноутское училище. Я не знал, что это одно и то же, а вы этот момент не уточнили. И вас не узнал, потому что не смотрю телевизор. У меня его нет.
— Ах вот оно что... Я-то удивлялся, как можно ничего не знать о дредноутском училище, а вы просто не знали названия. Ну понятно...
— Не совсем. Я правда ничего не знал об этом училище. Вообще. Ну то есть, очевидно, что дредноутов где-то должны тренировать, но я не интересовался, где. Даже не задумывался об этом. Для меня это была, кхм, слишком высокая планка, на которую я даже во сне не замахивался.
Он откинулся на спинку кресла.
— Бывает. Люди часто не представляют себе своих настоящих возможностей... Кто по профессии?
— Безработный. Раньше дрался на подпольной арене.
— Даже так... И как успехи?
— Два боя — две победы. Второй раз — над очень опасным противником. А потом случай с вендиго — и устроитель боев сказал мне, что достойных противников для меня у него больше нет.
— А где научились драться?
— Жизнь научила. Я детдомовский, — соврал и даже удивился, как легко и не задумываясь я это выдал.
— Понятно. Ну что ж, решение правильное. Служба дредноутом многим открыла путь наверх, особенно тем, у кого полный набор нужных качеств. Правда, посреди учебного года начинать не совсем с руки — придется подналечь, чтобы догнать набор этого года. С инструкторами я помогу.
— Полагаю, что догоню. Бывали в моей жизни штуки и потруднее.
— Вот и замечательно, — улыбнулся он. — В таком случае, подавайте в канцелярию заявление и документы.
— Есть проблема, ваша светлость.
— Какая?
Вдох-выдох.
— У меня нет документов.
Он приподнял одну бровь:
— Как — нет?
— Вот так. Их нет. Они отсутствуют. Я ими не располагаю. Они не существуют в природе. Собственно, потому-то я и пришел к вам, а не сразу в канцелярию.
Маслов скрестил руки на груди.
— Занятно. И что же с ними случилось?
— Несчастный случай. Лодка перевернулась из-за слишком большого числа пассажиров. Я умею плавать, а документы — нет.
— Что мешает восстановить их?
— Нежелание плыть еще раз в обратном направлении.
Тут он наконец-то схватил суть версии, которую я попытался ему скормить.
— Кажется, понимаю...
