Вскоре мы примелькались во всех секторах Б и Г, даже в некоторых А. Семнадцать велосипедистов, несущихся плотной группой на скорости более тридцати километров в час, производят сильное впечатление. В этом были свои плюсы и минусы. Шайка негодяев из А-12, известных как Большие Псы, пыталась устраивать нам засады, когда мы проносились через их сектор, а мы появлялись там частенько, сопровождая Арти в академию Спарка и обратно. Но мы слишком хорошо соображали, слишком быстро двигались и слишком хорошо ориентировались, чтобы кто-то сумел нас подловить.
Существовало две причины, заставлявшие Арти, невзирая на любые препятствия, ездить в академию Спарка. Даже три. Третья заключалась в том, что он просто не переносил, если ему говорили, что он чего-то не может. Первая же состояла в том, что он любил учиться. Это давало ему заряд энергии. Он увлекался механикой, и преподаватели академии всячески его поощряли в этом. По-моему, они надеялись, что он сумеет спасти от разрушения инфраструктуру нашего хабитата.
А второй причиной была Ивонна.
У Арти были девушки в нашей округе с тех самых пор, как он повзрослел достаточно, чтобы понять, зачем мужчина вставляет контакт А в слот Б. Он не рассказывал мне о своих первых опытах — ведь я как-никак девушка и вряд ли оценила бы его победы. Я сама поняла, что это произошло, потому что видела девицу, которая пыталась завладеть им. Как же, держи карман шире. Арти всегда нравились шикарные девушки, а какой может быть шик в Б-9.
Ивонна же определенно была шикарной девушкой. Я ее никогда не видела, но Арти мне о ней все рассказал. Он потерял голову, а такое не расскажешь парням, поэтому он рассказывал мне. Он признался, что многое из того, чему учат в академии, он мог бы усвоить из учебников и видео, доступных даже для таких устаревших компьютеров, как в Б-9. К тому же он мог бы вполне прилично зарабатывать на курьерских услугах. Так что особой нужды в университетском курсе не было. Но девушка вроде Ивонны не пойдет замуж за курьера и не станет жить в Б-9. Значит, ему придется получить академическую степень и добиться перевода в более престижный жилой сектор, чтобы заполучить Ивонну.
Справедливости ради должна сказать, что он бы в любом случае пошел в академию. Не то чтобы его не устраивала работа курьером — он любил испытывать свои возможности, преодолевать препятствия, рисковать на грани возможного. Он вовлек нас всех в курьерский бизнес, и ему нравилось быстро и надежно доставлять пакеты тем, кто боялся ходить по улицам. У него была врожденная потребность помогать людям и облегчать им жизнь, а также защищать детей и помогать новичкам. Эта потребность глубоко укоренилась в нем и стала основой составленного им Кодекса чести.
Однако ради Ивонны ему необходимо было стать кем-то поважнее курьера. Остальные из нашей группировки знали, что у Арти есть девушка в академии, но они полагали, что она ничем не отличается от здешних девиц, разве что развлекаться с принцессой из С-5 гораздо шикарнее, и наши парни только больше зауважали Арти. Вот почему, когда Ивонна дала ему отставку, он вскарабкался ко мне По водосточной трубе и рыдал на моем плече.
Мы с Арти никогда не были любовниками, вовсе нет. Он не интересовался мной в этом смысле, а я отнюдь не стремилась соблазнить его. Это был бы просто смех: я женщина невзрачная, если не сказать некрасивая, а уж в детстве была и вовсе чучелом. Мама говорила, что это все от радиации, которой мы подверглись там, снаружи. Впрочем, она все валила на радиацию. По мне не надо было долго глядеться в зеркало, чтобы увидеть унаследованный от родителей вытянутый подбородок и близко посаженные глаза, не говоря уже о жидких, бесцветных волосах и кривых зубах. Да и фигура у меня явно подкачала: костлявая и плоскогрудая. Конечно, есть парни, которым все равно, как выглядит слот Б, главное, чтобы он годился для контакта А, но Арти был не из их числа.
И в ту ночь, когда Ивонна его отвергла, я утешала его, зная, что это самая тесная близость с ним, которой мне суждено довольствоваться. На следующий день он смастерил свой первый велосипед.
Его первый велосипед отнюдь не был шедевром: грубо сваренная рама из никелированных трубок. Но он вполне прилично ездил, и это было только начало. Мы с Дероном возглавили вместо него курьерский бизнес, поскольку неплохо освоили основы текущего ремонта наших грузовых велосипедов. Так что Арти мог теперь заняться их изготовлением. Его преподаватели по машиностроению в академии, рассказывал он, насмехались над ним за то, что он тратит время на такие пустяки. Для инженера-механика, по их словам, подошли бы гораздо более перспективные проекты, положим, разработка роботов для замены засоренных канализационных труб или инновационные расчеты по опорам для проседающих туннелей Кан-хаба.
Днем он делал то, что от него требовали, но с наступлением темноты запирал входную дверь заброшенного склада, который служил нам штаб-квартирой, раскладывал чертежи и принимался за велосипеды.
Арти считал своим главным делом снабжение ребят из Б-9, державшихся его Кодекса, надежными велосипедами. К этому времени мы больше не занимались кражами, перейдя на легальный бизнес. Мы доставляли продуктовые пакеты по всему Кан-хабу. У нас имелись особые нашивки, подтверждавшие, что мы состоим в бригаде Арти — ангелы Арти, как мы сами себя называли, — и имеем право передвигаться из сектора в сектор, а также, через общественные туннели и постройки. Администрация снабдила нас шлемами, перчатками и защитными жилетами. Кроме того, нам выдали зажимы, чтобы пристегивать гибкие, со стальной окантовкой туфли к педалям. Когда мы мчались всей бригадой, одинаково экипированные, народ останавливался и глазел на нас, разинув рты.
По мере расширения клиентуры наша зарплата, вначале установленная в виде запчастей, инструментов и одежды, все чаще принимала форму конвертируемых кредиток, которые принимались повсюду и погашались продуктами, развлечениями и всем, что душа пожелает. Я забирала свою продуктовую карточку, а все остальное отдавала Арти на материал для велосипедов — ведь они давали шанс ребятам из Б-9: шанс учиться, расти и верить в добро и ценность человека.
Но подавать надежду погибающей планете дело нелегкое.
Пока Арти старался улучшить положение дел в Б-9, за пределами щита безопасности по всему Кан-хабу жизнь катилась под гору. Растения и животные погибали от солнечной радиации, люди умирали от голода, а дети рождались такими уродами, что родители спешили умертвить их собственными руками. Всем правила жестокость, ибо жизнь была столь коротка и безобразна, что люди норовили урвать хотя бы крохи удовольствия. Давно ли снаружи верховодили чистильщики, сказать я не могу, но день, когда они прорвались в Кан-хаб через заслон охраны, я не забуду никогда.
Они ездили на допотопных мотоциклах с двигателями внутреннего сгорания, топливом для которых служил любой спирт, какой только можно было достать. Чистильщики руководствовались философией полного нигилизма: Земля и ее обитатели обречены, так почему бы не поспособствовать им на пути к полному исчезновению? Погибнут ли при этом они сами, чистильщиков не особо заботило. Из двадцати или около того прорвавшихся сквозь заслон в тот день только двое пытались спастись. Но прежде чем погибнуть, чистильщики успели уничтожить восемнадцать солдат безопасности и более сотни мирных граждан, применив огнестрельное оружие, это если не считать тех, кого они попросту задавили. Еще несколько сот человек погибли в пожарах.
Устройство защитных ворот, включая радиационную защиту, серьезно пострадало, и администрация закрыла тот сектор, соорудив новые ворота, немного в стороне. Они не стали восстанавливать разрушенные туннели и обгоревшие дома в секторах А-7 и А-8. Да и зачем? В домах недостатка не было, не хватало только продуктов.
Арти получил двухмесячный отпуск в академии, чтобы вместе с другими студентами помочь в восстановлении поврежденного щита и других важных объектов инфраструктуры. Однажды мы работали под землей в секторе С-17, Арти в качестве инженера по монтажу, а мы с Дероном были его прорабами. Вдруг к нам подошла невероятно красивая женщина, красивее я в жизни не встречала: высокая, стройная, с правильными чертами овального лица и смуглой, безупречно чистой кожей.
— Мистер Д'Анжело? — спросила она, и голос ее обволакивал, как густая сметана, тек богатым потоком по иссушенному жаждой воздуху.
Судя по виду Арти, когда он спускался с лестницы, на которую только что забрался, он был потрясен.
— Я Арти Д'Анжело, — сказал он.
Я попыталась увидеть его глазами Саронды: стройный юноша среднего роста, с плоским животом и мускулистыми ногами; курчавые волосы свалялись от пота под жесткой каской; покрасневшие глаза и двухдневная щетина свидетельствовали о том, что последние двое суток он был занят только работой.
