И хоть тут было приятно тепло, светло и солнечно, кварг дернул шкурой. В лаборатории! Он не хочет к этим людям, которые опять будут с любопытством разглядывать и оценивать его!
«Я поменяюсь сам!»
— Ты не должен заставлять Императора ждать три дня, — андроид легко коснулся двумя пальцами панели, вызывая лифт.
Кварг не ответил, а только содрогнулся: зашелестели, встав дыбом и опадая, перья на голове. Что за срочность? Он бесконечные декады и месяцы жил один, выброшенный и забытый, а тут, оказывается, Джи не может подождать каких-то три дня, пока он поменяется сам? Он протиснулся вдоль бока флаера и короткими шажками двинулся к стюарду, нервно переступая по гладкой поверхности копытцами и царапая пол выпущенными когтями.
— Вот видишь! И мне не надо будет за тобой убирать грязь и всякие несимпатичные остатки. Все будет быстро и чисто, — удовлетворенно прокомментировал стюард.
Они вошли в снежно-белую кабину лифта и поехали вниз. Стив развернулся и закрыл глаза, неуверенно раскрываясь и впуская в свое сознание шквал мысленного излучения живых существ базы, но тут же вскинул голову и закрылся от водопада сигналов, утопивших его. Боже! От непривычки даже дыхание перебило. За год тишины, ленивого поиска добычи, быстрого прощупывания и мгновенного ментального распугивания конкурентов он отвык от такого шума чужого присутствия. Но император действительно здесь. Где-то на базе. Выслеживать, где его Бог находится прямо сейчас, Стив не решился. Куда торопиться? Его сюда позвали, император здесь, они встретятся. Однако страх, почти забытый за год, привычно развернул свои ледяные иголочки в сердце, потеснив жар нетерпеливого ожидания встречи.
Лифт выпустил их, и Генри пошел впереди, здороваясь со случайными лаборантами, людьми и андроидами. Встречные спокойно проходили мимо, иногда с любопытством разглядывая крупного зверя, свободно и без ошейника идущего в недрах базы. Стив закрылся и старательно вышагивал по слишком гладкой для маленьких копыт поверхности, смотря строго в пол перед собой и напряженно балансируя приподнятым хвостом с широкими полосатыми перьями. Вспомнилось, как много лет назад он, будучи тогда маленькой девочкой, впервые попал в эти коридоры на руках императора. Тогда та девочка почти ничего не видела и не запомнила, поглощенная искусственной радостью и любовью, навеянной императором. Сейчас ему не нужно присутствие императора, чтобы чувствовать и радость, и любовь к нему. Теперь любовь к императору постоянно грызёт его изнутри. Но видеть этих людей и эти проклятые непорочно белые коридоры он не хочет. Он и так хорошо их знает и помнит. Слишком резко и широко шагнув, кварг раздраженно вильнул телом и мотнул головой, ловя чуть было не ускользнувшее равновесие.
Они вошли в огромный, сияющий белизной зал, загроможденный оборудованием. В центре свободного пространства выделялась, как мишень, обрисованная двумя концентрическими оранжевыми кругами, серая низкая площадка большого инкубатора. Круги показывали границу возможного силового поля, которое могло сразу безопасно изолировать любого экспериментального монстра, вылупившегося там. Например его, если он переродится и сойдет с ума еще раз. Стив, все так же не смотря по сторонам и не меняя темпа своего движения, направился к инкубатору. Жаль, императора в зале не было.
— О, Крошка к нам вернулась! — раздался жизнерадостный голос, и кварг скосил глаз. От боковых датчиков управления вышел Зак. Из-за стойки пульта силового поля выглянуло еще два человека. Стив замер, зависнув клювом перед предупреждающей оранжевой линией. Зак. Конечно, здоровенный и веселый. Желтые волосы, красная морда. Белые одежды. Урод. А он наивно надеялся встретиться здесь со своим императором, а не с толпой ажлисс.
— Добрый день, Зак, — Генри остановился и вежливо склонил голову перед лаборантом.
— Как к тебе обращаться сейчас, громадненькая ты наша? — Зак без колебаний запустил пальцы в гриву и с чувственным оптимизмом прогладил кварга по рыжей широкой спине. Стив вздрогнул, задрал голову, но стерпел и промолчал, закрыв глаза.
— Перестань, я всегда хотел погладить кварга. И когда еще я смогу тебя потрогать? — фыркнул Зак. — И что, ты со мной даже не поздороваешься?
Кварг обернулся.
«Привет. Инкубатор подготовлен?»
— Силовое поле отключено, и инкубатор стоит на нулевом режиме. Мы даже опустили его почти вровень с полом, чтобы нашей зверюшке было удобней. Рвешься в бой? Молодец, отдых тебе пошел на пользу. Беги и возвращайся, экзекутор, крошки Хакисс нам всем не хватало! — и Зак, широко размахнувшись, сочно хлопнул зверя по крупу. Кварг присел, зашипел, демонстративно отряхнулся и, отмахнувшись хвостом, перешагнул черту, отделяющую его от серой низкой лежанки инкубатора. Платформа мягко пружинила, принимая форму тела, и сначала он лег на брюхо, подобрав под себя ноги. Но места на подиуме было достаточно, и он перевалился на бок, тяжело уронив голову. Постамент начал подниматься, выезжать из пола. Сейчас закроется крышка, все затянется туманом, и он уснет… Проснется опять человеком. Только кем? Нет! Не будет никакой Хакисс! Он — Стив, и всё! Вот заодно и проверит, насколько он смог убедить себя.
*
Туман в инкубаторе рассеялся, прозрачная крышка втянулась на свое место, быстро оглядел себя... Да, гибкий невысокий юноша со вздохом откинулся с бока на спину и немедленно сел, расправляя плечи и отбрасывая назад длинные волосы. Все получилось так, как он хотел. Кроме волос. Он — Стив. Инкубатор отобрал все кваржиные кусочки и вернул его в человеческую форму гораздо быстрее и эффективнее, чем он смог бы вернуться в свой облик сам.
Стив, замирая, поднял глаза и поймал пронзительный взгляд глубоких синих глаз Джи, развернувшегося к нему от приборов — императора, его императора! Сердце трепыхнулось и упало. Император был, как всегда, красив и спокоен. Oн едва заметно кивнул, подзывая к себе.
Боже, какая радость, в зале больше никого нет! Благодарность омыла Стива жаркой волной. И сразу же противоположные чувства захлестнули его. Захотелось убежать, но в то же время упасть к ногам, прижаться к императору, отдаться ему… Стив судорожно вздохнул, вскочил и, напряженно контролируя тело и движения, сдерживаясь, чтобы не броситься сломя голову и не распластаться у ног своего Бога, подошел и мягко опустился на колени перед Джи. Опустил голову и моментально ставшие такими неуклюжими руки. Прижал ладони к полу и полностью открыл сознание. Ему страстно хотелось дотронуться до Джи. Влезть к нему на колени, в объятия...
— Джи… — с трудом выдавил из пересохшего горла.
— Интересно, ты спряталась в эту форму. Но ты же знаешь, что душа пола не имеет и мне в принципе всё равно, как ты выглядишь, — Джи провел пальцами, обрисовывая скулы, черты лица, линию волос юноши, поворачивая и разглядывая его. — Значит, ты так себя видишь? Я тренировал тебя жить в разных формах, но тебе настолько понравилось быть Стивом? Почему тогда уж не Марком? Он выше и сильнее! Ты так плотно заблокировался, что инкубатор прочёл это твоё желание, как твой естественный облик, твою ноль-форму. Забавно!
Легкие касания пальцев высасывали из Стива всю силу; текли по нервам и растворяли кости. Он не выдержал и сполз на пол, прислоняясь головой к ногам Джи:
— Я не могу… Не хочу Хакисс, пожалуйста, оставь меня так.
— Хорошо, — Джи двумя пальцами слегка приподнял лицо Стива за подбородок, и он, подчиняясь, снова встал на колени. Император одними пальцами ласкал лицо, перебирал волосы, гладил по голове... Стив тонул в нежности, исходящей от Джи. Как он мог выдержать столько времени без него? Без этого чувства полного растворения и единства, чувства полной принадлежности своему императору?
Император разглядывал обновленное тело, а Стив умирал от желания и растущего раздражения. Джи, судя по несвежей одежде, вовсе не ждал свою Крошку, а только что вернулся с «пробежки по природе»: сапоги в синеватой глине, полупальто, сложенное подкладкой наружу, а измазанной стороной внутрь. Можно было бы предположить, что Император был на охоте, если бы Джи не брезговал охотой в принципе. Джи явно заскочил в инкубаторную по дороге в душ и дальше осмотра дело не пойдет…
