Не понял? Вместо сочных красок заката, нас встретила глубокая ночь, щедро подсвеченная огнями десятков костров и многочисленных факелов.
— Милый! — вынырнувшая из темноты Йаванна бросилась к лежащему ничком Ауле.
— Дорогой! — от одного из костров к нам метнулась округлая фигура Бомбы.
— Командир! — вскинул голову дремавший в полглаза Кирилл.
Рука Неназываемого, лежащая на моем плече, ощутимо вздрогнула. Его никто не встречал… Одни лишь уважительные взгляды да почтительно склоненные головы, приветствовали высшее существо Друмира.
— Паша… — негромко шепнул я. — Ты сейчас куда? Не стоит тебе одному быть. Давай, может, в кабак забьемся, бутылочку коньяка раздавим, нервы подлечим?
Павший едва заметно отмахнулся. Прикрыв глаза, он склонял голову то к одному плечу, то к другому, словно прислушиваясь к звукам ночи.
Работает с интерфейсом или спешно выкачивает последние новости из инфополя планеты? Судя по тому, как он несколько раз покосился на меня — удивленно, возмущенно, а затем — нехорошо так, оценивающе, то — последнее.
Наконец, божество констатировало:
— Жопа… Хотя могло быть — и хуже.
Я на всякий случай виновато развел руки: «ну не шмогла».
В чате, тем временем, кипел аврал. Босс вернулся, свистать всех наверх! В окнах донжона и замковых крыльев вспыхивали магические светильники, на площадь спешно стекался народ.
Облегченно улыбались соклановцы, толкались бронированными спинами гончие, кайфуя в эмоциональном водовороте чужого праздника. Жались в тень незнакомые мне хуманы. Много, очень много низкоуровневых хуманов…
Толпа, выпадающая из гармонии Друмира. Толстые и худые, лысые и украшенные плешью, старики и люди в возрасте. Обычные, повседневные лица с печатью страха и растерянности. Практически нет ставших уже обыденностью фигур атлетов и смазливых лиц с обложек глянцевых журналов. Найденыши? Откуда столько?!
По периметру площади высились груды разномастного добра. Измятые автомобили, железнодорожная цистерна, пирамида бочек и высокий, покосившийся штабель из ржавых рельс.
— В Храм! — коротко приказал Павший и целеустремленно зашагал к массивным воротам.
Я поспешил следом, а в кильватер уже пристраивалась моя свита.
— Сколько нас не было? — шепнул Кириллу.
— Неделю! — спешно затараторил тот, не замечая, как я ошарашенно вскинул брови. — Ты с Умкой ушел, а мы сразу бойцов собрали! Стоим полчаса, час — нет никого! Хотели уже на подмогу идти, да туман к тому времени окончательно силу набрал. Не пройти сквозь него — искажает координаты, гадость зеленая! Никак к центру облака пробиться не могли, относит в сторону, словно рикошетом. Грым воззвал к богам, да и мы поддержали крепким истовым словом…
Неназываемый едва заметно сбился с шага, чуть притормаживая и прислушиваясь к нашей беседе.
— Ответила одна лишь Йаванна. Явилась — сама шатается, на ногах еле стоит, деревья вокруг — аж зарыдали. Пощупала, принюхалась, сказала ждать. Мол, все это — лишь игры со временем. Ну и сама уселась на травку. А травка та, кстати, теперь очень не простой стала! Бонусов — на целую страницу! Только вот Бэрримор к ней охрану приставил, гоняет наших алхимиков!
— Разберемся, — кивнул я. — Передай ближникам — совещание через час!
Первохрам загудел гигантским органом, приветствуя возвращение своего бога. Лицо Павшего заметно расслабилось, он улыбнулся, словно старому другу. Быстро взбежал по ступеням, пересек пустой зал и с облегчением рухнул на трон.
Место силы…
Пашка с неудовольствием покосился на меня.
— Кто сидел на моем стульчике?
Я уже устал бояться ответственности за многочисленные косяки, поэтому в ответ лишь огрызнулся:
— Машенька! Ибо нефиг!
Брови бога изумленно взлетели, а я продолжил обличать.
— Ты в ауте, разорванная пуповина Друмира кровит осколками реала, у меня на руках орущий младенец, а над головой пятерка разъяренных богов!
Неназываемый замер, пытаясь понять, о чем я. Затем на секунду прикрыл глаза, формируя правильный запрос инфосфере. И вздрогнул!
— Сын! — подался вперед Павший, сжимая и кроша оникс многострадальных подлокотников трона. — Где он?!
Даю отмашку в приват, разрешая маме с брательником зайти в Храм. Прятал я их чисто интуитивно. То ли как мега — аргумент и громоотвод ярости Неназываемого, возжелай он устроить мне показательную порку, то ли просто из опаски. Кто их знает, этих богов? У хомячков, вон, папаши молодняк поедают. А самки черной вдовы совсем наоборот — жрут своих кавалеров после оплодотворения…
Верховная жрица Йаванны заметно похудела, осунулась и посерела лицом. Мама обросла своей свитой из младших жриц и кормящих матерей. Усталой походкой она приблизилась к Павшему, и чуть обозначив уважительный поклон, подала ему младенца.
А ведь отъел щеки, хомяк — переросток! Выглядит не меньше чем на годовасика! Причем уже сейчас сверкает внекатегорийным статусом высшего существа!
Неназываемый держал ребенка неумело и бесконечно осторожно, с восторгом и недоумением взирая на сына. Тот же довольно угугукал и уже пытался отодрать с папкиного плаща артефактную заколку неведомых свойств. Ну точно, хомяк! Весь в меня! Братишка…
Пашка млел, а мама отошла назад, вливаясь в ряды первого круга у трона.
Незаметно пожал её опущенную ладонь — проявлять чувства прилюдно нам уже не к лицу, статус не позволяет. Шепнул:
— Приват, мам! Ты как? Выглядишь… м — м–м… устало?
Та слабо улыбнулась.
— Джентльмен… Хреново я выгляжу, сама знаю. Сынок ведь не просто молоко пьет, а силу жизненную потребляет. А я ведь далеко не богиня, запас не тот. Да и недуг Йаванны накладывает печать на ее жриц.
— И что делать? Могу помочь как? то?
Мама вяло отмахнулась.
— Да разобрались уже. Я кормлю, а девочки накладывают мне руки на плечи и строят круг силы. Если обратишь внимание, то половина баб клана едва ноги волочит. Выкормить твоего братишку ох как не просто… Правда и мне все это в плюс идет — астральные каналы качают такие объемы энергий, что по пиковой мощности я скоро сравнюсь с храмовым алтарем…
Тем временем Павший встал, выпрямляясь в полный рост, а затем низко, не формальности ради, поклонился.
— Спасибо вам, люди добрые! За верность, отвагу и… сына! Вовек не забуду! Уроком всем будет — не рабы вы божьи, а дети и внуки!
Поцеловав малыша, он вновь протянул его моей матери.
— Прими, кормилица. Пусть растет среди людей, как и я, в свое время. Чем лучше о вас будет понимать, тем легче ему будет править этим миром.
Пашка махнул рукой по направлению к выходу, намекая, что все свободны. Поймав мой вопросительный взгляд, бог кивнул.
— Останься.
Дождавшись, когда последняя спина исчезла в воротах Храма, Неназываемый устало выдохнул и практически рухнул на трон. Едва заметная распальцовка, и толстый жгут энергии протянулся от Алтаря к богу.
Павший пил чистую силу, расправляя иссохшие каналы ауры и заполняя опустевшие резервуары. В битве бог выложился по — полной, отдавая даже то, что нельзя, да еще и влезая в немалые долги перед мирозданием.
Плита Алтаря заметно грелась, и вскоре мне уже пришлось сделать шаг в сторону, не желая терпеть боль и терять хиты от ожогов. По черной плите потекли ручейки расплавившейся инкрустации. Золотые, серебряные и адамантовые потоки с островками драгоценных камней. Драгоценная получится лужа…
Я перекинул на голодного бога свои десять процентов мощности Алтаря. Не открывая глаз Павший благодарно кивнул, затем произнес:
— На Землю собрался? Отговаривать не буду, не могу просчитать вариативность процессов, может оно и во благо будет. Поэтому слушай внимательно, будет у меня к тебе несколько важных просьб…
Земля. Экстренное сообщение центра Гражданской Обороны. Принудительная активация всех устройств отображения и озвучивания информации.
Системные тэги: Срочно. Обязательно к просмотру. Подтверждение получения.
— Внимание! В целях сужения линии фронта и уплотнения боевых порядков Центрального и Восточных фронтов, войсками будут оставлены следующие округа: Дальневосточный, Сибирский и Уральский. Жителям рекомендуется принять меры к самостоятельной эвакуации.
— Внимание! Следите за входящими сообщениями на вашем коммуникаторе! Возможны удары тактического ядерного оружия! В случае получения сигнала: «777» — немедленно найдите укрытие! Не отключайте ваш коммуникатор! Слухи, что демоны способны засекать его сигналы — не обоснованы!
Совещание в очередной раз пришлось отложить.
Народ отказывался уходить с площади, страстно желая праздника и тесного общения с кланлидом. Похоже, что честной люд немало перенервничал, на неделю ощутив себя сиротами. Так мать изнывает от ужасных предчувствий, если ребенок не вернулся вовремя с улицы и упорно не отвечает на звонки.
